Особа королевских ролей

— Я могла бы подумать, что девица врунья, ее кто-то из врагов мужа нанял. Леонид своими барскими замашками много кого из подчиненных разозлил. Но я была ревнива, вспыхивала спичкой, ум теряла. С первых дней совместной жизни предупредила: узнаю, что мне изменяешь, в тот же день один останешься. Леня поводов для подозрений не давал, всегда в кабинете к телефону даже во время важных совещаний подходил, говорил:

— Я занят сейчас, поговорим, когда освобожусь.

И через час перезванивал. Недоступен бывал, только когда в машине ехал. Мобильных тогда не было.

Я поднялась в его кабинет, там было пусто, никого. Ну и открыла тайную комнату. Зрелище оказалось не для слабонервных. Леня и девка на диване, она меня увидела, завизжала. Муж вскочил.

— Дорогая, это не то, о чем ты подумала!

Даже мне смешно стало. Стоит голый, рядом шлюха, и «не то, что ты подумала». Интересно, какие, по его мнению, мысли мне в голову должны были залететь? Что они над диссертацией работают? Ха!

Лицо Зинаиды осунулось.

— Сгребла я их одежду. Очень трогательно его брюки с ее платьем вместе в кресле лежали, схватила туфли проститутки. Выбежала в коридор, распахнула окно, шмотье на улицу швырнула, ни слова не произнесла. Потом ушла молча. Девке той с виду лет пятнадцать-шестнадцать было. Она омерзительная, и, что совсем противно, на груди у нее было большое родимое пятно, как бабочка. Фу! Терпеть не могу насекомых. Тьфу! Открылись у меня глаза на регулярные поездки мужа в министерство. Я его сразу возненавидела! Да так сильно, что потом фамилию поменяла, была Матвеевой — стала Маркиной!

Варвара встала, подошла к Зинаиде, обняла ее.

— Я вас не знала, но Леонид Гаврилович отвратительный человек, муж мне про него много рассказывал. И я свое негативное отношение к Матвееву на его жену перенесла. Простите! Не знала, как вам крепко досталось.

Зина схватила со стола салфетку.

— Ерунда! Бог его наказал. После того как я супруга со шлюхой застала, он домой не вернулся. Мне утром позвонил из НИИ секретарь Леонида, голос у него дрожал:

— Зинаида Тимофеевна, срочно приезжайте.

Я спросила:

— Что случилось, Филипп?

Он ответил:

— Ваш муж в тяжелом состоянии. «Скорая» к нам мчится.

Мне не хотелось, чтобы народ судачил, поэтому я поспешила на зов. Врачи Леонида осматривали, а Филипп мне объяснил:

— Директор сегодня рано пришел, еще до меня. Я к нему в кабинет заглянул! Господи! Леонид Гаврилович без башмаков лежит на полу. Где обувь, не знаю. Рубашка на ковре, носки там же, директор в одних брюках. Вещи грязные, ступни у него такие, словно он босиком бегал! Что произошло? Не понимаю. Наверное, начался сердечный приступ, удушье, он стал раздеваться, думал, легче станет.

А я его слушаю и думаю: ага, потаскун пошел во двор за одежонкой, приволок ее. Мелкая шлюшка оделась и убежала. Донжуан местного разлива от нервов заработал повышенное давление, оно у него давно шалит. Добрая жена ходоку по бабам всегда вечером таблетки приносила. «Выпей, дорогой, а то понервничаешь на работе, плохо тебе станет». Но сегодня-то он в кабинете ночевал, лекарства вчера не получил. Мораль: не балуйся с юными проститутками, люби свою жену, тогда вовремя пилюлю проглотишь и не сдохнешь.

— Он умер? — испуганно спросила Оксана, наклонилась вперед, ее блузка чуть приоткрылась.

— Да, — ответила Зинаида, — в клинике через полтора месяца после того, как я его застукала. Мне повезло, я стала вдовой, а не разведенкой. Квартира, дача, сберкнижка — все осталось нам с сыном. Никто правды не узнал. Тима тогда был уже взрослый, ему я сказала, что у папы от напряженной работы удар случился. И всем так объявили. Только не думайте, что я решила репутацию похотливого мужика спасти. Нет, конечно. Тимошу жалела, не хотела, чтобы он знал, чем папаша занимался. Исключительно поэтому ему и всем остальным истина не открылась. И я до сих пор не знаю, что за цыганка Тимофея моего до больницы довела. Зачем она придумала, что Матвеев жив? А еще…

Зинаида вскочила, бросилась к Оксане и в один момент расстегнула ее блузку. Никто из нас не ожидал этого. Борис кинулся к Маркиной и схватил ее.

Оксана быстро привела одежду в порядок и прошептала:

— Что это с ней? Озверела?

— Пятно! Родимое! В виде бабочки! — закричала Зинаида. — Почти у ее сисек. Видели? А? Это она!

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

Зинаиду затрясло, она застучала зубами.

— Оксана, простите за неуместный вопрос. У вас есть невус, который похож на бабочку? — осведомился Борис, по-прежнему держа Зинаиду.

— Да, — пролепетала Оксана.

— Хочу сесть, — уже спокойно произнесла Зинаида.

Борис довел ее до стула, она села на сиденье.

— Это точно она была в ту ночь с Леней! То-то морда ее мне смутно знакомой показалась. Уж я ее разглядывала во время нашего разговора и все думала: «Где я видела эту рожу противную?» Потом она повернулась, блузка на груди разошлась, пятно мелькнуло. Это она! Это она с моим мужем… на диване… Точно! Да! Постарела шлюха, морда опухла, задница расплылась. Но я ее узнала. Пятно-то прежнее! Ты с Леней спала!





Глава 38





У Оксаны забегали глаза.

— Э… э… э…

— Не смей брехать, — голосом, тяжелым, как бетонный блок, велела Зинаида. — Это ты! Не соврала мне Шахова!

— Это случайно вышло, — прошептала Оксана, — я приехала просить помощи у Матвеева. Я осталась одна, голова все время болела, работы нет. Подумала, вдруг Леонид Гаврилович ради моего покойного папы мне денег даст. Я не знала, что мне делать. Директор ко мне ласково отнесся, сказал: «Сейчас я занят, приходи в восемь вечера с заднего хода, я сам тебя встречу». Угостил чаем, булочками. Знаете, какая я голодная была?

— Не жалобь нас! — зашипела Маркина. — И не бреши. Чего к моему мужу приперлась? Уборщицы везде нужны! Нанялась бы хоть куда полы мыть! Так нет! Поперлась задом перед чужим мужиком вертеть!

— Ваш муж сволочь! — закричала Оксана. — Сначала он меня пожалел, пообещал работу дать, потом запел: «Бесплатно ничего не бывает. Могу тебе помочь, но придется кое-что сделать». Я обрадовалась: «На все готова». И он, бах, комнату открыл с диваном. Куда мне было деваться?

— Приличная девушка встала бы и ушла, — отрубила Зинаида, — ты могла взять стул и дать похотливому мужику, который тебе в отцы годился, по лысине!

— Где деньги-то взять? — простонала Оксана. — У меня на метро копеек не было! Леонид Гаврилович работу обещал, сразу дал мне денег. А я вчерашняя школьница. Маленькая совсем. Наивная! Не поняла, чего он хочет.

— Ты! — заорала Маркина. — Торганула своим телом. Не впервой, похоже. Девственница на диван не ляжет, убежит в ужасе!

Мне перебранка, в которой звучала нецензурная брань, абсолютно не нравилась, поэтому я сказал:

— Давайте успокоимся.

— Минуточку, — произнесла Екатерина. — Зинаида, простите за вопрос. Но для меня ваш ответ имеет принципиальное значение! Наверное, вы помните число, месяц, год, когда поймали своего супруга с Оксаной?

— Такое захочешь, да не забудешь! — буркнула Зинаида и сообщила дату.

Екатерина пошевелила пальцами, уставилась на Оксану, потом перевела взгляд на меня…

— Иван Павлович, когда мы с вами беседовали, я была не откровенна. Приврала, рассказывая о том, как в нашей семье появилась Вероника, несчастье Кизяковых. Мы с Робертом были очень близки, брат и сестра, погодки, почти близнецы. Роб женился на хорошей девочке. Невестка умерла в родах, остался мальчик Лева. Я его из бутылочки выкормила, воспитала, Левушка был мне как Никита. Жили мы все вместе: я, Лева, Никита, Роберт. К сожалению, муж мой рано ушел. Лева окончил школу, поступил в институт. Я все переживала, что у него девушки нет. А он смеялся: «Мамуля, не волнуйся. Все бывает в нужное время». Потом настал ужасный год — погиб Роберт. Не могу описать, как я смерть брата пережила. Хотела из окна выброситься, чтобы к нему уйти, мне будто полтела отрезали. Из-за детей удержалась. Они старались как могли, тормошили меня, одну не оставляли. Время шло, я как-то привыкла, что Роберта нет. Не то чтобы забыла брата, просто боль на дно души опустилась. Стала жить радостями детей. У Левы все было хорошо, правда, он себя искал, никак дело по душе не мог выбрать. Никита женился, Алевтина лучшая невестка. Но! Детей у них не было. Пару лет они лечились, эффект — ноль. Я ребят утешала:

— Какие ваши годы! Еще успеете.

А сама Леву допрашивала:

— Когда ты с девушками гулять начнешь?

Однажды он мне сказал:

— Мамуля! Только не падай в обморок. У меня есть подруга. Она беременна. Подробности потом. Сам еще их не знаю.

Я так обрадовалась!

Екатерина Семеновна закрыла глаза рукой.

— Я расскажу, — сказала Печень. — Катя хотела девочку в гости пригласить. Лева воспротивился: «Да она просто моя приятельница, ребенок у нее от другого». Но мы ему не поверили, решили в пятницу парня в угол загнать, пусть приведет невесту. А Лева в четверг умер.

— Пришел домой, поцеловал меня, — прошептала Кизякова, — отправился руки мыть и упал. Все. Аневризма головного мозга. Никто о ней не знал. У Левушки никогда ничего не болело.

— На похоронах народу собралось прилично, — подхватила Варвара Петровна, — у Левчика много друзей было. Катя в шоке, вся семья Кизяковых в ступоре. Мне пришлось процессом рулить. Когда гроб землей закидали, я увидела девушку, вроде лицо знакомое, а вроде нет. Знаете, кое у кого бывает такая внешность, что кажется, будто вы где-то встречались. Я бы не стала к ней подходить. Но живот! Месяц восьмой, наверное. Стоит одна! Я к ней бросилась.

— Вы невеста Левы?

Девушка на меня посмотрела, взгляд был такой странный, потом выдохнула:

— Да!

Я ее обняла.

— Деточка, у тебя есть родители?

Она мне:

— Нет. И никого нет.

Я ее к Кате подвожу.

— Вот! Девочка Левы. Одна живет.

Катюша как зарыдает.

— Господи! Поехали к нам.

Незнакомка молча кивнула.