Мистер

По телу разливается тепло. Алессия и мечтать не могла, что жизнь приведет ее сюда, в этот огромный старинный дом, к этому красивому доброму мужчине. Она бросила вызов судьбе и сильно рисковала, покинув Албанию. Борясь за свой выбор, ей пришлось пережить немало трудностей. Но вмешался ее Мистер, и вот она здесь, с ним. В безопасности.

Максим любит ее, а она любит его. У нее все впереди. И полно возможностей.

Похоже, судьба наконец-то ей улыбается.




Глава 25


Я просыпаюсь от жуткого крика.

«Алессия!»

В неярком свете ночника я вижу, что она лежит рядом со мной, стиснув руки у груди, словно в ужасе от некоего природного бедствия. Ее губы размыкаются, и вновь раздается крик, жуткий и какой-то потусторонний. Приподнявшись на локте, я осторожно трясу ее за плечо.

– Милая, проснись!

Ее глаза распахиваются. Она обводит комнату диким взглядом и начинает драться со мной.

– Алессия, это я, Максим! – Я хватаю ее за руки, чтобы никто из нас не пострадал.

– М… Максим… – шепчет она, переставая драться.

– Тебе приснился кошмар. Я здесь. Я с тобой. – Я обнимаю ее и перекатываю на себя.

Ее бьет дрожь.

– Я думала… думала…

– Все хорошо. Это просто дурной сон. Ты в безопасности. – Я глажу ее по спине, жалея, что мне не под силу развеять ее страхи и боль.

Алессия постепенно успокаивается и вскоре засыпает. Я тоже закрываю глаза. Одна моя рука в ее волосах, другая на спине; мне нравится ощущать тяжесть Алессии, прикосновение ее кожи. Недолго и привыкнуть…



Алессия просыпается при сером утреннем свете. Она угнездилась под рукой Максима, ее ладонь покоится на его животе. Максим спит лицом к ней – взъерошенный, с приоткрытым ртом и темной щетиной на скулах. Неотразимый. Алессия потягивается. Бок еще ноет, щека побаливает, но в целом она чувствует себя хорошо.

«Нет. Более чем хорошо».

И все из-за спящего рядом замечательного мужчины. Она любит его. Всем сердцем. И, что еще лучше, он любит ее. Даже не верится.

Шевельнувшись, Максим открывает глаза.

– Доброе утро, – шепчет Алессия.

– Действительно доброе, – отвечает он со смешинками в глазах. – Выглядишь замечательно. Хорошо спала?

– Да.

– Тебе снился кошмар.

– Мне? Ночью?

– Ты не помнишь?

Алессия качает головой, и Максим гладит ее по щеке.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– По-настоящему хорошо? – низким голосом спрашивает он.

– Очень хорошо, – улыбается она.

Просияв, Максим подминает ее под себя.

– Господи, как же мне нравится просыпаться рядом с тобой, – шепчет он, целуя ее в шею.

Алессия обнимает его и отдается ласкам умелого рта.




– Пора вставать и возвращаться в Лондон, – шепчет Максим, лежа головой на ее животе.

Пальцы Алессии играют его волосами. Она наслаждается покоем, последовавшим за бурей страсти.

– Давай вместе примем душ, – прерывает Максим ее расслабленную негу и широко улыбается.

Ну разве можно ему отказать?



Пока я бреюсь, Алессия сушит волосы полотенцем. Лиловый синяк на ее щеке немного уменьшился. Меня терзают угрызения совести – Алессия ни ночью, ни утром ничем не показала, что ей больно. Глянув на меня через плечо, она ослепительно улыбается – и чувство вины развеивается, словно туман на ветру.

Остаться бы с ней здесь навсегда!.. Увы, нужно ехать. Не хотелось бы, чтобы сюда явились коллеги сержанта Нэнкэрроу. Алессию следует держать подальше от полиции. Если придется, я скажу им, что был вынужден уехать в Лондон по делу.

Но как же не хочется уезжать! Я наслаждаюсь нашей близостью и переменами в Алессии. В ней заметно прибавилось уверенности. Перекинув волосы набок и мельком глянув на меня, Алессия выходит из ванной – нагая, как в первый день появления на свет. Она останавливается у кровати и принимается искать одежду в плетеной корзине, стоящей на пуфике. Поймав мой взгляд, она усмехается, и я с довольной ухмылкой продолжаю бритье.

Вскоре Алессия подходит и прислоняется к дверному косяку. На ней купленная мной одежда. День обещает быть хорошим.

– В шкафу есть сумка, куда можно положить твои вещи. Или я попрошу Денни их упаковать.

– Сама справлюсь. – Она складывает руки на груди. – Мне нравится смотреть, как ты бреешься.

– А мне нравится, что ты на меня смотришь.

Я чмокаю ее в губы и стираю остатки пены с лица.

– Сейчас позавтракаем – и в путь.



По дороге в Лондон Алессия оживлена. Мы разговариваем и смеемся. Она так заразительно смеется!.. Когда мы сворачиваем на трассу М4, Алессия включает Рахманинова. При первых же звуках фортепьянного концерта я вспоминаю, как она играла его в «Убежище». Уголком глаза замечаю, как Алессия двигает пальцами, словно нажимая на воображаемые клавиши. Мне нравится видеть, как она снова играет эту мелодию, на сей раз с оркестром.

– Ты смотрела фильм «Короткая встреча»?

– Нет.

– Типично английское кино. Дирижер там играет эту мелодию на протяжении всего фильма. Круто. Один из любимых фильмов моей матери.

– Хотелось бы посмотреть. Я люблю эту мелодию.

– И очень хорошо ее играешь.

– Спасибо. – Алессия застенчиво улыбается. – Какая она?

– Моя мать? Ну… амбициозная. Умная. И не особенно заботливая.

Говоря это, я ощущаю себя предателем. Но собственные дети всегда заставляли Ровену скучать или причиняли неудобство. Она радостно вручала нас нянькам и отправляла в школы-пансионы. Мы стали представлять для нее интерес только после смерти отца. Впрочем, Кит ее интересовал всегда.

– Вот как…

– Наши отношения слегка… натянутые. Я так и не простил ее за то, что она ушла от отца.

– Она бросила его?! – Алессия потрясена.

– Она бросила нас всех. Мне тогда было двенадцать лет.

– Сочувствую.

– Она познакомилась с молодым мужчиной… и разбила сердце отца.

– О!

– Ничего, это случилось уже давно. Сейчас у нас перемирие. С тех пор, как умер Кит… – Рахманинов кончается, и я прошу Алессию: – Поставь что-нибудь повеселее.

Она с улыбкой пролистывает список.

– «Мелоди» подойдет?

Я смеюсь.

– «Роллинг Стоунз»? Да. Включай.

Она нажимает на экран, и после фортепьянного проигрыша начинается отсчет: