Мистер

– Повергает в трепет? – предлагаю я вариант.

– Да, – смеется она. И вдруг, посерьезнев и прикрыв глаза, признается: – Но мой любимый композитор – ты.

Я удивленно вздыхаю. Она редко говорит комплименты.

– Тебе нравятся мои произведения? Надо же. Ты мне льстишь. А какие цвета ты в них увидела?

– Твои произведения печальные и торжественные. Они синие и серые.

– Подходит, – бормочу я и думаю о Ките.

Алессия гладит меня по щеке, возвращая в реальность.

– Я наблюдала, как ты играл у себя в квартире. Я должна была убираться, а вместо этого смотрела на тебя. И слушала. Красивая была музыка. Я тогда еще сильнее в тебя влюбилась…

– Правда? – Меня переполняет радость. – Жаль, я не знал, что ты слушаешь. Я рад, что тебе понравилось. Ты так замечательно играла мою композицию в «Убежище»!

– Ты талантливый композитор.

Я беру ее руку и глажу ладонь.

– Ты выдающаяся пианистка.

Она улыбается и снова краснеет.

«Странно, что она непривычна к комплиментам».

– Ты талантливая. Красивая. Смелая. – Мои пальцы ласкают ее лицо, и я приникаю к ее губам. Мы целуемся, забыв обо всем. Алессия отстраняется, чтобы перевести дух, и смотрит на меня с желанием во взгляде.

– Может, займемся любовью… снова? – Она целует меня в грудь, прямо над сердцем.

«О боже…»



Алессия лежит головой у меня на груди, ее пальцы выбивают на моем животе какой-то незнакомый ритм, и мне это нравится. По внутренней телефонной связи я звоню на кухню.

– Денни, принеси в мою комнату ужин. Несколько бутербродов и бутылочку вина.

– Хорошо, милорд. Мясо будете?

– Да. А вино – «Шато О-Брион».

– Я оставлю поднос у двери, милорд.

– Спасибо. – Я улыбаюсь, услышав в ее голосе неприкрытую радость, и вешаю трубку.

Денни поняла, что Алессия не такая, как все. Я и раньше привозил сюда женщин, однако Денни никогда не была столь заботлива, как сегодня. Наверное, она поняла, что я влюбился. Влюбился по уши и безоглядно. Я люблю. По-настоящему люблю.

– У тебя есть телефонная линия для переговоров в доме? – удивляется Алессия.

– Дом большой.

Она смеется.

– Да уж!

Алессия переводит взгляд на окно. За ним кромешная тьма. Семь часов? Десять? Совершенно не представляю, сколько сейчас времени.



Она сидит в кресле, закутавшись в зеленое покрывало и поджав ноги. Ест ростбиф и бутерброд с салатом и пьет вино. Она словно источает незримый свет. Такая красивая. И вся моя.

Я подбрасываю в огонь еще одно полено и сажусь напротив нее. Отпив вина, я осознаю, что не испытывал подобного умиротворения со дня смерти Кита. Да что там, вообще не припоминаю, когда мне было так спокойно и хорошо.



Максим выглядит великолепно: взъерошенные волосы, щетина, в блестящих зеленых глазах светятся желание и любовь. Он в бежевом свитере и черных джинсах с прорехой на колене… Алессия поспешно отпивает вино.

– Ты счастлива?

– Да. Преневероятно!

Он улыбается.


– И я. Счастлив, как никогда. Знаю, тебе хотелось бы остаться тут, да и мне тоже, но завтра нам придется уехать в Лондон. Дела.

– Хорошо. – Алессия прикусывает губу.

– Что-то не так?

– Мне нравится Корнуолл. Он не такой шумный, как Лондон. Здесь меньше людей, меньше шума.

– Знаю, но мне нужно осмотреть мою квартиру в Лондоне.

– Обратно в реальность, – шепчет Алессия.

– Эй, все будет хорошо.

Она наблюдает за пляшущими в камине искрами.

– Дорогая, что не так?

– Я… я хочу работать.

– Работать? Кем?

– Не знаю. Горничной, наверное?

Максим хмурится.

– Алессия, тебе больше не нужно работать горничной. Ты очень талантлива. Мы можем подыскать тебе что-нибудь поинтересней. Только надо убедиться, что ты работаешь в Англии законно. Я знаю людей, которые помогут. – Он улыбается, искренне и ободряюще.

– Я хочу сама зарабатывать деньги.

– Понимаю. Но если тебя поймают, то депортируют из страны.

– Не хочу! – У Алессии бешено бьется сердце. Ей нельзя возвращаться домой!

– Я тоже. Не беспокойся об этом. Разберемся.

– Я буду твоей содержанкой? – пристально глядя на него, тихо спрашивает она.

Ей хотелось бы избежать этой участи.

Максим грустно улыбается.

– Только до тех пор, пока не сможешь работать здесь законно. Считай это перераспределением богатства.

– Да вы социалист, лорд Треветик!

– Не исключено.

Они чокаются. Алессия делает глоток вина, и вдруг ей в голову приходит идея. Только согласится ли Максим?..

– Что такое?

– Я буду убираться у тебя, а ты станешь мне платить за это, – набрав воздуха в грудь, выпаливает девушка.

Максим ошеломленно хмурится.

– Тебе не нужно…

– Пожалуйста, я так хочу! – Она не сводит с него глаз, мысленно умоляя согласиться.

– Алес…

– Пожалуйста!

– Ну хорошо. Если тебе так хочется… Но при одном условии.

– Каком?

– Я хочу, чтобы ты не надевала при уборке тот халат и шарф.

– Я подумаю.

Он смеется, и Алессия облегченно улыбается. Будет чем заняться, пока его знакомые решают ее иммиграционный статус.