Судьба (СИ)

— Марс? — вспомнила Хэйла после короткого напряжения памяти.
— Именно так, — ответил страж, лучась уверенностью не хуже Шакса. — Мы встречались в Гамбите пару недель назад.
— Да, точно — кивнула варлок.
Она плохо помнила детали того дня. Слишком сильно было впечатление от драки против Элис и Джейн.
— Это был унизительный матч, — с мрачной иронией протянул Рэй. — Первобытник на вкус как испорченное мясо…
— Нечего было рот открывать, — менторским тоном сказал Амадеус, которого ничуть не смутило, что он теперь здесь не единственный большой страж.
— Это верно… — с добродушной усмешкой согласился Марс. — Честно говоря, не ждал такого. На самом деле я не большой любитель Гамбита. Свет нам дан чтобы защищать людей, а не соревноваться друг с другом. Помните это.
— Но то же Горнило — хорошая тренировка, — отметил Моути.
— Разумеется, — ответил титан. — Если относиться к нему как к тренировке.
— И не попадаться Судному Часу… — Рэй опёрся на перила, его воспоминания были слишком свежи.
— Они — те, у кого стоит учиться командной работе, — изрёк Марс. — По-настоящему я не люблю, когда кто-то берёт в Горнило слишком дорогое оружие. Что за радость от победы, когда твоя пушка делает за тебя половину работы? Так ничему нельзя научиться.
Хэйла пожала плечами:
— Это, конечно, всё так, но только где ещё научиться владеть своим новым оружием? Представь, некий страж впервые по-настоящему воспользуется своей игрушкой на миссии Авангарда и ошибётся. Там цена поражения выше. А Горнило на то и Горнило, чтобы учиться.
— Тоже верно, — не стал отрицать это Марс.
— Ну да… Пробовать свои силы на других стражах однозначно лучше, чем на пришельцах, — с сарказмом произнёс Рэй, чей подход к пришельцам доводил до истерики стражей в Горниле.
— Тем не менее, ты всё равно ходишь в Горнило, — отметил Амадеус и сам призадумался. — Правда и Джон ходит…
Если бы старый варлок использовал в соревнованиях стражей своё истинное оружие, а не играл в тир с живыми мишенями, все бы умерли от отравления ещё в первой половине матча.
— Пользуйся ты чем-то сложнее камня, привязанного к палке, то знал бы, что незнакомое оружие может подвести, — проворчала Хэйла. — “Коммандер Завала, я не могу сражаться с этим центурионом! У меня патрон заклинило, а прикладом я почему-то не могу пробить его броню!”
Рэй беззаботно как бы невзначай коснулся рукояти одного из ножей, ничего не ответив.
— Подход варлока и охотника нельзя сравнивать, — сдержанно сказал Амадеус. — Будь вы титанами, в вашей жизни просто не существовало бы понятия “не могу пробить броню”.
— Вы не видите самое правильное решение, — лицо Марса скрывал глухой шлем, но по голосу было слышно, что он улыбается. — Безусловно, страж должен знать своё оружие. От этого зависят наши жизни, жизни товарищей и всех тех людей, что рассчитывают на нас. Но и относиться к братьям и сёстрам как к мишеням недостойно. Верным решением будет отправиться на вылазку и найти небольшой отряд врагов.
— До Красной Войны я много лет не был в Горниле, — а вот Амадеус шлем не носил, ему нравилось гулять на свежем воздухе. — Должен отметить, что крепкий удар кулаком в голову может стать не только причиной смерти, но и посеять первые семена настоящей дружбы.
— В таком случае, ты должно быть просто боготворишь Элис, — весело ответил Рэй.
— Не так просто. Порой только сразившись со стражем можно почувствовать, друг он тебе или враг, — изрёк титан.
— Битва — момент наивысшей искренности, — Марс хлопнул ладонями и шагнул вперёд. Ростом он почти не уступал Амадеусу и от него веяло такой непоколебимой верой в собственные силы, что титан казался ожившей скалой. — Именно на границе жизни и смерти, своей и чужой, ты чувствуешь единение с миром и собственной судьбой. Узнаёшь себя заново, чтобы возлюбить и брата по оружию, и врага. Умереть самому, либо убить.
— Возлюбить врага? — Хэйла вскинула бровь. — Даже ксеноса?
Марс уверенно кивнул:
— Я уже забираю самое ценное, что только может быть. Чужую жизнь. Я ненавижу Тьму, а не конкретного дрега или легионера. Они, по сути своей, просто жертвы обстоятельств. Но я — Страж Города. Я должен убивать их ради людей, стоящих за моей спиной. И всё же я испытываю сострадание к тем, кого убиваю. Испытываете ли его вы?
 
— Это не простое бремя, — заговорил Амадеус. — Мы вынуждены решать, кому жить, а кому умереть, чтобы защитить людей. Возрождённые Светом, стражи должны пожертвовать частицей своей собственной чистоты, чтобы стать щитом, отделяющим человечество от гибели. Наши руки по локоть в крови, быть может мы давно не достойны считать себя детьми Света. Но одна мысль о том, что случится, если мы отступимся, устремившись за собственной безупречностью, ставит всё на свои места. Мне не нравится убивать, но иного выхода у нас пока нет.
— Пару раз я отпустил одного и того же падшего вандала, потому что он сам мне сдался, — лаконично пожал плечами беззаботный Рэй.
— Пару раз?! — воскликнула Хэйла.
Джейн вспомнила приключение с одним падшим на Титане, но ничего не сказала вслух.
— Значит, вы понимаете о чём я, — Марс посмотрел на Амадеуса, а в его голосе послышалось уважение. — Ведь мы стражи, а не Полководцы. Об этом я и хотел поговорить с вами. Мой клан сейчас занят помощью поселениям, находящимся в отдалении от Города, и у нас не хватает рук. Я хотел предложить вам участие в ближайшей миссии. Нужно отбить грузы, украденные падшими. Всю бумажную работу для Авангарда я уже сделал, если вас это беспокоит.
В это мгновение Джейн решительно не поняла, почему остальная троица так странно переглянулась между собой. Куда уж маленьким убийцам богов идти против истинной боевой машины Авангарда — стражей, спасающих овощи.
Этой ночью Рэй решил задержаться в башне со своей новой книгой, ценность которой была больше в факте бумажного издания, чем в содержимом. Если ты не варлок, разумеется… С некоторых пор он стал решительнее в усвоении знаний. Наверно такое возможно, если ты внезапно узнаёшь, что когда-то знал в разы больше.
В какой-то момент парень, всё ещё опираясь на перила, захлопнул книгу и задумчиво взглянул на Странника.
— Интересный факт, Фелис. Есть формулы, заставляющие мозг вести себя совсем иначе, изменив выработку гормонов. Технически можно просто взять и сломать себе способность радоваться. А потом ходить с лицом Хэйлы до конца своих дней… Да что уж там, с лицом вообще любого варлока, — он снова посмотрел на книгу в своих руках. — И чем я там только занимался… Заставлял людей всё время всем улыбаться? Кажется, я знаю, за что меня убили.
Он развернулся, намереваясь уйти, но подскочил как ужаленный, зацепив своего призрака и едва не уронив вниз книгу. Ладно, если бы Рэй увидел за своей спиной давно стоящего там Кейда-6. Это его основное призвание — охотиться. Но он встретил кое-кого, кого встретить не ожидал.
— Интересные размышления, — по тону Икоры было совершенно непонятно, что она думает на счёт его выводов. Осуждает? Одобряет? Ей всё равно?
— Я… Я пошутил, — парень на всякий случай прижал к себе книгу, он меньше всего рассчитывал встретить здесь Авангарда варлоков.
— Помню, в нашу первую встречу я подумала, что ты мог бы стать варлоком. Но интересно другое.
— Что?!.. — пискнул Рэй, но затем осёкся. — В смысле… Что?
— Твоё имя. Вернее имена.
Парень посмотрел на Фелиса, собрался с мыслями, постарался позабыть о неосторожно произнесённых словах и кажется полностью был готов принять всё, что уготовила ему судьба в этот вечер. Даже Сверхновую.
— Моути сказал мне, что я был похож на некого Рэя и он решил назвать меня Рэем. Наверно он ещё тогда так сильно углубился в гуманитарные науки, что от жизни в лесу достиг окончательного просветления… — произнёс он.
Культурное влияние Хэйлы прослеживалось в охотнике и временами он пользовался её словами, преобразуя те в свои собственные мысли. Это довольно иронично сочеталось с его обычно мягкой натурой.