Ежонок (СИ)
========== Глава 15 ==========
Всю последующую декабрьскую неделю у Устюхиных гостила Белла, и Женька даже забыл о Рафаэле. Фотографии он обработал почти сразу, но не решился сообщить. Ему было как-то не по себе звонить ему… А вдруг у него дела какие? Но с другой стороны он заплатил деньги за эти фотографии. Однако в субботу днем, когда Павел ушел на ночную смену, а Грановская вернулась в свою огромную, но уединенную квартиру, Рафаэль сам принял решение разузнать о судьбе его фотографий. Женька в тот момент сидел за своим рабочим столом и чертил небольшой проект, который задали в колледже.
— Аллё, — бесцветным тоном произнес юноша в трубку, не отвлекаясь от чертежа.
— Привет, Енька, — бодро и жизнерадостно пропел Эль. — Что насчет моих фоток?
— Они готовы, кинешь мне электронку или встретимся? — все-таки оторвавшись от своего любимого дела, Женька поднял глаза на окно, что находилось прямо перед столом. Солнце ослепительно сияло, ни ветерка, ни снежинки. Как раз то, что надо для прогулки.
— Я бы предпочел встретиться, если ты не против.
— Да, давай. Где? Когда?
— Слушай, я живу сейчас у отца в Княжево, постараюсь добраться до города как можно скорее, выезжаю прямо сейчас. Приеду сразу к тебе, ладно? Могу оставить машину, и пойдем прогуляться или наоборот покатаемся по городу. Ты как?
— Решим на месте, приезжай, — Женя робко улыбнулся наполеоновским планам Рафаэля. Кажется, это уже становилось похожим на свидание.
— Отлично, жди, — и сбросил звонок.
Хм… это что получается, все местные богачи себе дома отстроили в Княжево или это просто совпадение? Женька отложил телефон и вернулся к черчению. Ему осталось совсем немного, поэтому он наверняка успеет все до приезда Рафаэля.
Через полтора часа, когда Женя уже заканчивал прибираться дома, он услышал мелодию входящего звонка своего смартфона. Юноша метнулся на кухню, где оставил телефон и тут же ответил.
— Подъезд второй, а квартира какая? — все тем же счастливым тоном поинтересовался Эль.
— Сорок третья.
И через пару секунд на всю квартиру раздался мелодичный звонок в домофон. Женька побежал открывать и остался ждать Рафаэля возле входной двери. Он поднялся очень быстро и вошел в квартиру Устюхиных. Юноша бегло осмотрелся и, улыбнувшись Жене, начал снимать с себя верхнюю одежду. Сегодня на нем была камуфляжная дутая куртка, а не строгое пальто, в котором он был в их первую встречу.
— Как добрался? Чай будешь? — сразу начал Устюхин, когда Эль стянул с себя кроссовки.
— Буду. Да без пробок даже, дорога в субботу пустая, только на трассе немного заторы были, — ответил Рафаэль, и они прошли на кухню. Женька поставил греться чайник и присел рядом с гостем. Эль нежно улыбнулся ему, смущая. — Что будем делать?
— Попьем чай, скинем фотки и пойдем гулять, — пожал плечами Женя. — Я надеюсь, ты не голодный?
— Не переживай, обойдусь одним чаем, в меня все равно много не влезет. По мне, вроде как, видно, — усмехнулся Эль, а Женя прыснул, опуская взгляд на деревянную столешницу.
Он вдруг почувствовал прохладные пальцы, скользнувшие за его ухо. Устюхин вздрогнул, поднимая взгляд на озадаченное лицо Рафаэля. Он дотронулся большим пальцем руки до дорогого ювелирного украшения и бесценного сердцу подарка. Женька никак не мог решиться снять сережку, уж шибко полюбилась она ему, сидела как влитая, хоть порой и напоминала о Викторе. Юноша искренне недоумевал, чем могла так заинтересовать Эля его серьга. В их первую встречу он ее даже не заметил.
— Это такая «у» или это другая буква? — слегка нахмурившись, поинтересовался Рафаэль.
— А-а-а что? — протяжно ответил Женя, увернувшись от руки. Он встал, чтоб разлить кипяток по кружкам.
— Ничего, просто интересно.
— Это «у», — кивнул Женька, не желая распинаться перед парнем о том, как глупо ему разбил сердце взрослый мужик. У них с Элем еще могло что-то получиться, поэтому лучше стоило промолчать.
После того как они мило попили чай в уютной обстановке и перекинули фотографии, Женька предложил сходить в ближайший сквер, где всегда мало людей, лишь редкие собачники прогуливались. Рафаэль с удовольствием согласился, он нескрываемо был только «за». Женя чувствовал симпатию парня, но отчего-то не мог ответить ему взаимностью. В тот день он почувствовал себя освобожденным, окрыленным, но сегодня такого совсем не наблюдалось. Он снова был тем же отстраненным подростком, даже вел разговор как-то уклончиво, но Эль пытался делать вид, что не замечал.
На улице было тепло, даже сугробы потихоньку таяли под облизывающими их солнечными лучами. Женька взял с собой камеру, чтоб поснимать юрких птичек, что вечно резвились на ветках деревьев, растущих в полузаброшенном сквере. Они вели легкую непринужденную беседу, Рафаэль пытался очаровать Женю своим обаянием, но не получал никакой отдачи. Не выдержав, юноша схватил Женьку за руку и переплел свои пальцы с чужими, крепко сжимая. Устюхин удивленно выпустил воздух и уставился на их соединенные руки. Но ничего не стал говорить, молча отводя взгляд.
— Женька, случилось что-то? Ты какой-то странный сегодня, будто в облаках витаешь…
— Все нормально, — коротко ответил Женя.
— Я же вижу, что не все. Что такое? — он остановился и повернулся лицом к Устюхину, заглядывая в его светлые глаза.
— Да ничего… Все в порядке, правда. Просто… настроения что-то нет, — Женька пожал плечами, пряча взгляд.
Рафаэль коснулся ладонью бледной щеки Женьки, что даже не была тронута нежным морозом. Устюхин поджал губы, ему не хотелось сопротивляться, но сейчас эти прикосновения начинали вызывать неприязнь. В тот момент юноша вспомнил о том, как Виктор касался его. Как был трепетен, заботлив. На глаза Жени набежали слезы, и он резко отстранился от Эля.
— Прости… — на выдохе пробормотал Женька, смахивая юркую слезу со щеки.
— Я сделал что-то не так? Тебе неприятно? — беспокойно спросил Рафаэль.
— Все хорошо, — нетвердо попытался уверить его Устюхин, вновь сплетая их пальцы, чтоб хоть каким-то образом успокоить всполошенного парня.
Они продолжили гулять, но уже не болтали обо всем подряд. Эль вернулся к разговорам о детстве, начал рассказывать глупые и нелепые истории, которые происходили с ним, когда он был маленьким. А Женька погрузился глубоко в свои мысли. Он не понимал, что с ним происходило. Чувства к Виктору, будто разом обострились, на душе начали скрестись кошки, стало так безумно тоскливо, что хотелось кричать. Женя беспокоился о том, как там Витя, все ли с ним хорошо. Ему было невыносимо паршиво от того, что он смел думать о своем бывшем в присутствии парня, который испытывал к нему симпатию. Но не мог ничего поделать, потому что Виктора Женька все еще любил.
Как-то незаметно они дошли до лавочек, спрятанных в глубине сквера. Когда Женя присел, то тут же почувствовал тяжесть чужой руки у себя на плечах. Эль притянул его ближе к себе, удобно устраивая у себя в объятиях. Устюхин чувствовал себя жутко некомфортно, но пытался никак это не проявлять, даже расслабился в нежной хватке. Рафаэль наклонился ближе и оставил крепкий поцелуй на высокой скуле Женьки. Женя без задней мысли повернулся, чтоб взглянуть в волшебные глаза Эля, но получил еще один поцелуй, на этот раз в губы. Женька нехотя ответил. Он понимал, что нужно двигаться дальше, а с этим парнем у них, может быть, что-нибудь и сложилось бы. Так что Устюхин не терял возможности.
Телохранители наверняка уже передавали Виктору то, что Женя здесь целуется с каким-то неизвестным парнем. Но Женька надеялся, что хотя бы после этого за ним перестанут следить.
Они просидели в сквере еще недолго. Через некоторое время Элю позвонили и потребовали вернуться в Княжево, поэтому он спешно уехал, проводив Женю домой. Женьке не хотелось забивать голову всякими глупостями. Он пытался отбросить все мысли о Викторе, о Рафаэле, о своих чувствах.
В конце декабря Женя закрыл сессию и отправился на свои законные зимние каникулы. С Элем они стали встречаться чаще, чуть ли не каждый день. Эти встречи Женька не считал свиданиями, так ему было легче справиться. В преддверии кануна Нового года Рафаэль очередной раз позвал его гулять. Женя, конечно же, согласился.