Ежонок (СИ)

— Кажется, это у нас семейное… Попадать в неприятности, благодаря которым мы находим людей, которые делают нас счастливыми… Но я надеюсь, что, по крайней мере, у тебя будет удачный финал, — опустив глаза в тарелку, грустно отметил Женька.
— Сын, ты найдешь еще свою истинную любовь, а это всего лишь блестящая мишура и пыль в глаза. Забудь.
— Ты не понимаешь…
— Погодите, я тоже ничего не понимаю. Вы мне скажите, что произошло? — вкрадчиво произнесла женщина.
Павел вопросительно посмотрел на сына, который в свою очередь поднял взгляд на отца. Юноша пожал плечами, давая решать отцу самому рассказывать Белле о том, как ему разбили сердце или нет.
— Женя и… Виктор были вместе некоторое время…
— Виктор Марецкий?
— Да, он. Марецкий воспользовался моим сыном и выбросил как разонравившуюся игрушку.
— Я уверена, что все было совсем не так. И на расставание у него были свои причины. Вик никогда не поступает так с близкими людьми, поверьте мне, я знаю его с пеленок, — уверила их Грановская, но никто из присутствующих ей не поверил и остался при своем мнении, промолчав.
Больше к этой теме за вечер не возвращались. Белла щебетала что-то о том, как счастлива, что повстречала Павла. Даже проскользнула мысль о том, чтоб он к ней переехал, оставив Женю одного в трехкомнатной квартире. Но старший Устюхин не дал однозначного ответа на это предложение.
Женя сидел на кровати у себя в комнате и лениво перелистывал книжку про историю архитектуры, размышляя о сегодняшнем ужине. Белла была прекрасной женщиной с огромным добрым сердцем, отзывчивой душой и толикой дьяволицы, что просыпалась, когда женщина была на работе. Она отлично оттеняла мягкого, но самоуверенного Павла. Он не знал, какой была его мать, но точно не такой, как новая возлюбленная отца. В глазах Павла сегодня плескалось счастье вперемешку с любовью, что заставляло сердце Женьки биться с удвоенной силой. Юноша видел то же самое в глазах Беллы. И он благословил их союз. Если бы на ее месте оказался кто-то другой, то он еще бы подумал сто раз над тем, доверять отца ей или нет. Но с Беллой никаких пререканий не было.
***
От работы фотографом в той популярной студии пришлось отказаться, потому что буквально все там напоминало о беспечной жизни в отношениях с Виктором. Но Марецкий не ушел без сюрпризов. За Женей начали следить телохранители. Они были повсюду, ходили за ним попятам. Сначала юноша испугался того, что за ним наблюдает какой-то страшный лысый мужик, у которого плечи шире, чем весь Женькин рост, но в тот же день ему пришло сообщение от неизвестного номера, где было объяснение всего этого маскарада. Видите ли, жизни Устюхина грозит опасность. И поэтому за ним следит десяток крупных мужиков, в том числе и за его отцом. Женя чувствовал себя героем женского сериала, но все это происходило на самом деле, и ему порой было страшно. Он не хотел, чтоб однажды его самого или его отца подстрелили из-за Виктора. Женька понимал, что Витя просто не хотел повторения истории с женой, но все-таки теперь у него было больше связей, и он мог наверняка справиться… Но с каждым разом юноша сомневался все сильнее, потому что видел новости, что крутили по телевидению. Виктор действительно в любой момент мог оказаться в тюрьме, сделав один неверный шаг. Поэтому через время он просто решил лечь на дно, скрыться. И Женька тоже хотел скрыться, от всего мира, от своих чувств, просто превратиться в атом и все забыть.
На учебе он старался ни с кем не контактировать лишний раз, с Федей вообще разругался в пух и прах. Разговаривал разве что с преподавателями и то только тогда, когда очень надо. Женя не был похож на депрессивного и загнанного в угол подростка, он просто казался отрешенным от внешнего мира. Ему не хотелось общения, Устюхин боялся обжечься. Конечно, это был юношеский максимализм, но Женька не мог самостоятельно справиться с болью, что разрывала его внутри.
К середине октября он начал делать первые шаги к возвращению в социум. Правда, только в виртуальном мире. Ввязался в сообщество фотографов, начал углубленно изучать портретный снимок. И так увлекся, что создал даже группу в социальной сети, где разместил примеры своих фотографий и оставил свой номер для всех желающих с ним поработать. Это ему посоветовали его новые друзья-коллеги. Но о возвращении в студию Женька даже думать не хотел.
 
Зима тихо подкралась уже в начале ноября, чем удивила весь город. Заметно похолодало, и временами шел медлительный мокрый снег, тут же тая, падал на землю. Женя тем временем начал принимать заказы и выезжал на съемки. Обычно заказывали фотосессии школьницы или совсем юные студентки, соглашаясь сниматься у не шибко опытного специалиста. А Жене только в радость, ведь он работал и получал свои кровные. О Викторе юноша уже практически не вспоминал, лишь украдкой перед сном мог перекрутить все их счастливые моменты в голове, каждый раз обещая себе, что это больше не повторится. Но все попытки забыть были тщетны. За ним все еще следили, и юноша даже почти привык. Сначала было трудно спокойно существовать, когда с ним даже в метро ехал один из этих страшных лысых громил. Но со временем Женька обвыкнулся и перестал их замечать. Наверняка они докладывали Виктору все о нем, но юноше уже было все равно. Все, чего он хотел – это просто забыть Марецкого, будто его и не было никогда.
Одним декабрьским днем, когда на улице занимался снегопад, а Женя возвращался домой угрюмый и злой после неудачной съемки с недалекой барышней, ему на телефон поступил звонок от неизвестного номера. Юноша тут же поднял трубку.
— Да?
— Здрасте, я по поводу фотосессии, — заговорил приятный мужской голос, который явно принадлежал молодому парню. — Я хотел спросить, когда вам будет удобно…
Женька остановился посреди тротуара и задумчиво посмотрел себе под ноги, где лежал тонкий слой белоснежного и мягкого снега. Люди не замечали его, проходя дальше в спешке по своим делам. Он прикусил губу, быстро соображая. Буквально минут двадцать назад юноша ушел со съемки, где получил кучу оскорблений от искусственной красотки, чувствовал себя не лучшим образом, но домой совсем не хотел.
— Я сейчас свободен, могу подъехать куда угодно. Вас устроит?
— Круто, встретимся в парке «Городское начало» через час. Я буду ждать возле памятника Александру какому-то там.
И спешно сбросил звонок. Женя с разочарованием понял, что ему придется добираться в центр города, на набережную, где и находился этот парк. Ему пришлось возвращаться в метро. Они даже не договорились ни о чем толком. Но наверняка фотосъемка должна происходить на улице, раз клиент заставил его вырваться в парк. Спустя минут двадцать пять Женька уже был на месте. Он примостился на одной из скамеек в парке и принялся за удаление ненужных снимков со своей камеры. Конечно, валящий снег мешал, но благо фотоаппарат Жени был защищен от пыли и влаги.
Снег кружил белоснежными вихрями в вышине, плавно ложась на снеговой ковер, покрывающий всю землю и каждое деревце. Небо было таким же белоснежным, солнце скрывалось за плотными непроглядными зимними облаками. В парке густо пахло хвоей, все елочки были укрыты серебряными одеялами. Дышалось глубоко, легко, свежо и совсем не чувствовалась тяжесть городских выхлопов. Все дорожки между скамейками и около памятника были усыпаны замысловатыми узорами от следов людей, сновавшими туда и обратно. А вон там дети, игрались в снежки между рябинами и громко хохотали, чирикали. Женя невольно улыбнулся от развернувшейся картины, он впервые за несколько месяцев почувствовал себя на своем месте, из горла на минутку пропал тяжелый ком, а в животе появилась небывалая легкость. Но все это оказалось лишь минутной слабостью, счастье не задержалось надолго в этот раз, позорно и юрко, будто обжегшись, ускользнуло от юноши.
 
День был пасмурный, суровый, он хмурился все сильнее, а снегопад усиливался. Женька занервничал, сейчас потемнеет за считанные секунды, а он даже не начал съемку. Юноша поднялся на ноги, отряхнул со светлых волос нападавшие крупные снежинки и убрал камеру в сумку. Он подошел к памятнику царя-миротворца, Александра третьего, где его и должен был ждать парень, заказавший съемку. Вытащив наушники из ушей и убрав их в карман дутой куртки, Женя начал озираться по сторонам. Прошло уже около часа со звонка того парня, поэтому он должен был появиться здесь с минуты на минуту. На улице заметно похолодало, но это было из-за того, что Женька стоял совсем близко к реке. Холодный ветер окутывал его небольшое тельце, а уши заныли и защипали от колючей вьюги и снега, не прикрытые ничем. Существование шапки Женя упрямо игнорировал. Устюхин недовольно выпустил воздух, создав перед собой облачко пара.