Ежонок (СИ)

— Что… Что это значит?
— Это значит то, что нам приходится идти разными дорогами, чтобы сохранить твою безопасность. Ежонок, ты мой самый родной человек. Я люблю тебя, я бы никогда не оставил тебя без причины. Но нам необходимо разорвать связь, я не хочу, чтоб этот человек однажды добрался и до тебя. Пойми, что я желаю тебе только лучшего… Но мы должны расстаться.
— Что?.. — растерянно и испуганно ответил юноша. — Нет… Витя! Нет, пожалуйста!
— Душа моя, у нас нет другого выхода… Прости меня, ежонок. Мне очень-очень жаль. Но это слишком опасно.
— Ты трус! Что он сделает такого?! — вспылил Женя, явно не осмысливая всей ситуации.
— Тише! Ты не понимаешь. Но я не могу рисковать. Твоя жизнь и безопасность очень дороги для меня…
— Я… Я не могу! — закричал юноша и вырвался из объятий Марецкого. Он, скрепя зубами из-за дискомфорта в интересном месте, поднялся с кровати и побежал в ванную.
— Куда ты?! — Витя мигом поднялся следом, на ходу натягивая трусы. Он широкими шагами пошел следом за юношей. — Ежонок!
Женя, забежав в ванную, начал хаотично натягивать на себя одежду. Когда он увидел Виктора в дверях, то попытался его оттолкнуть, но был взят в плен крепкими мужскими руками.
— Отпусти меня! Не хочу тебя видеть! Трус! — все время повторял Устюхин, пытаясь вырваться из хватки.
— Давай я тебе все лучше объясню…
— Я и так все понял! — вскрикнул в ответ Женька и наконец вырвался из объятий мужчины. Он побежал к входной двери и, не завязывая шнурки, проскользнул в кеды и выбежал в подъезд.
— Женя! — закричал Виктор перед закрывающейся дверью. Мужчина ударил кулаком по поверхности двери, зарычав себе под нос. Он не побежал за ним, юноша сделал свой выбор.
Марецкий нервно закрыл дверь на замок и вернулся в спальню, где все еще пахло благородным сексом. Витя злостно срывал простынь с кровати, понимая, что он все потерял. Возможно, стоило поговорить с ним позже… А затем он резко осознал, что на улице уже темно, а дом Женьки находится слишком далеко. Мужчина вмиг оделся и быстро спустился вниз. Зона жилого комплекса была освещена фонарями, как и весь город в целом. Он пробежался около подъезда и, ничего не найдя, бегом направился к воротам. Виктор успел заметить сутулую спину Женьки, когда подбежал.
— Женя! — вскрикнул мужчина. Он вышел на тротуар, где стоял Устюхин, и подошел ближе. — Ежонок…
— Уйди! — всхлипнул юноша и оттолкнул руку Виктора, когда тот попытался его обнять. По щекам Жени текли слезы, а плечи надрывно вздрагивали. — Папа уже едет, со мной все будет в порядке… Просто уходи, — сквозь слезы и вздохи продолжал Женька. — Ты сказал, что все кончено. Я… я все понял. Прощай, Витя.
— Я люблю тебя, ежонок.
— Это уже не имеет значения… — эти слова были хуже пули в самое сердце. Виктор начал отступать назад, не веря своим ушам.
========== Глава 14 ==========
Женя не мог понять, что сделал в этой жизни не так, если судьба решила сыграть с ним такую злую шутку. Он проплакал в тот вечер все слезы и не знал, как описать Виктора. Мужчина просто воспользовался им и бросил. Он верил, надеялся и думал, что знал о том, что Марецкий с ним никогда так не поступит. Но он поступил. Растоптал его сердце в пыль, разорвал душу и исчез. Виктор растворился в городе, потерялся из виду, лег на дно. Женька долго отходил после своего «триумфального» совершеннолетия, с треском утянутое в бездну слезами и криками. Он все рассказал отцу, и Павел пообещал убить Марецкого при первой встрече, но юноша не мог упустить тот момент, что все еще любил его.
С самого начала учебного года Женя был поглощен занятиями и знаниями с головой. Он не видел ничего, кроме карандашей, кульманов и книжек. Устюхин пытался забыться, дать понять себе, что жизнь продолжается, что этот мужчина – не то, что ему нужно. Но порой он немо кричал в подушку по ночам и бесшумно плакал, находя их совместные фото. Юноша уже был уверен, что никогда и ни за что не полюбит больше никого так сильно.
Несмотря на то, что Женя был уже больше месяца закрыт в собственном маленьком мирке, где существуют только архитектура и он, юноша заметил некоторые изменения в отце. В свои выходные Павел уходил куда-то по вечерам, но всегда отмахивался, если сын задавал какой-нибудь вопрос. И в один день Женька не выдержал, решил бить сразу в лоб. Отец занимался уборкой кухни, и юноша пришел к нему на разговор.
 
— Пап, я тут спросить хотел… Ну… у тебя женщина появилась что ли?
— Я… ну… Вроде того.
— Может, познакомишь уже?
— А ты не против?
— Нет, конечно. Пригласи ее как-нибудь.
Это «как-нибудь» настало на ближайших выходных. В воскресенье Павел пригласил его новую леди к ним на ужин, и они вместе с Женей полдня занимались готовкой этого самого ужина, чтоб впечатлить женщину. Старший Устюхин до сих пор не вдавался в подробности, и Женька не знал об этой женщине совершенно ничего, он мог лишь только догадываться, кто она, сколько ей лет, и как они с отцом познакомились.
Семья Устюхиных привели себя в порядок после готовки, прилично оделись и уже были готовы встречать особенную гостью. Стол был накрыт, а таинственная леди уже должна подойти. Но, к счастью, она оказалась пунктуальной. Павел направился в коридор открывать дверь, а Женя принялся быстро накладывать первое блюдо. Когда юноша поставил последнюю тарелку на стол, то на кухню вошла гостья, и следом за ней отец Женьки.
Золотисто-медовые кудри, элегантное платье-карандаш, подчеркивающее фигуру, приветливая улыбка и открытый взгляд добрых глаз. В них плескались неуверенность и теплота одновременно. Юноша не мог сказать, что он ожидал увидеть эту женщину однажды у себя на кухне, но, тем не менее, не мог представить лучшего варианта для отца.
— Здравствуйте, Белла Данииловна, — робко улыбнулся Женя.
— Здравствуй, Женя, — так же мягко и несмело она обнажила свои зубки.
— Но… — начал Павел, но Женька его тут же перебил:
— Присаживайтесь, у нас уже все готово.
Белла осторожно присела за стол с помощью младшего Устюхина и любезно приняла тканевую салфетку. Ужин начался в расслабленной обстановке, а затем настало время каверзных вопросов от Жени.
— Мне интересно, как прокурор и почтовый сортировщик могли познакомиться?
Павел удивленно приподнял брови и тут же их насупил, непонимающе глядя на сына.
—Так, Жень, ты мне сначала скажи, откуда ты знаешь Беллу. И тем более до таких подробностей.
— Павлуш, не будь так строг к сыну, — оторвавшись от еды, ласково произнесла женщина.
— Но я все еще желаю объяснений.
— Хорошо… — Женька судорожно перевел дыханье, бегая глазами от Беллы к отцу. — Когда меня чуть не изнасиловал Громов, то Марецкий повез меня к Белле Данииловне. Она помогла мне написать заявление на него, благодаря которому его благополучно запекли в тюрьму.
— Белла… почему ты не сказала мне сразу? Ты ведь знала, что я отец Жени, я много рассказывал тебе о нем, — растерянно ответил мужчина.
— Пряничек, я не хотела напоминать тебе об этом. Наверняка ты бы не обрадовался, если узнал, что это именно я помогла твоему сыну избавиться от проблем.
— Я бы наоборот обрадовался, ведь это сделал не кто-то неизвестный и неавторитетный, а ты. Я тебе доверяю и надеюсь, что больше такого не повторится. Давай договоримся ничего не утаивать и говорить только правду?
— Конечно, Пашуня, — она улыбнулась и, положив свою красивую ладонь с качественным маникюром и золотыми кольцами на пальцах на грубоватую руку Павла, наклонилась к нему за поцелуем. Женя удивленно похлопал глазами, не особо переваривая происходящее.
 
— Так, ну… все-таки как вы познакомились?
— Помнишь, в конце лета мне помяли крыло? В общем, в меня въехала Белла, но это произошло полностью по моей вине. И я решил, чтоб не расстраивать нас обоих, пригласить ее в ресторан, ведь передо мной стояла такая прекрасная женщина, которая даже не злилась на меня, хотя ее бамперу и фаре тоже не поздоровилось. Ну, мы понравились друг другу и стали встречаться чаще.