Жажда

И это еще до того, как я поворачиваюсь и вижу огромного зеленого дракона, летящего прямо ко мне, быстро махая крыльями и вытянув когтистые лапы.

У меня срывает крышу, я истошно кричу, пригибаюсь, стараясь сделаться как можно меньше, бегу прочь, но понимаю, что уже слишком поздно, еще до того, как в стену справа от меня ударяет струя огня.

Я отскакиваю назад, пытаюсь повернуться, но дракону только этого и надо, чтобы схватить меня. Его лапы обхватывают верхнюю часть моих рук, когти колют мою кожу, и он, оторвав мои ноги от пола, летит обратно туда, откуда прилетел.

Я пытаюсь вырваться, заставить его отпустить меня до того, как он поднимется слишком высоко, но его когти уже не просто колют мою кожу, а прокалывают ее. У меня перехватывает дыхание от новой острой боли, и дракон получает желаемое – я перестаю трепыхаться, боясь, что он разорвет меня на куски.

Но я все равно не могу не сопротивляться совсем и потому хватаю его за лапы и пытаюсь вытащить из моих рук его вонзенные в них когти. Я знаю, что в случае успеха просто упаду вниз, но лучшего плана у меня просто нет. Тем более что внутренний голос, говоривший мне в последнее время, что делать, вдруг замолк.

К сожалению, в результате моих попыток разжать его когти дракон вонзает их только глубже, и на секунду все погружается в черноту. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь отогнать боль, и думаю: как же получилось так, что за одну ночь меня ухитрились похитить сразу и вампир, и дракон?

Сан-Диего, где ты?

Внезапно дракон пикирует так низко, что мои ноги почти касаются земли. Мы направляемся прямиком к огромным распашным дверям в противоположной части зала – выходит, я бежала не туда, – что, видимо, составляет проблему, поскольку двери эти закрыты, а лапы дракона заняты сейчас мной.

Я съеживаюсь, жду удара и – наверняка – неминуемой гибели, но за секунду до того, как мы подлетаем к дверям, они распахиваются и мы взмываем над ними… и над яростно вопящей Лией.

Дракон не задерживается ни на миг, а только начинает лететь быстрее по широкому длинному коридору, который, надо полагать, ведет в центральный зал с его громадной костяной люстрой.

Лия бежит под нами и не отстает. И сейчас я по-настоящему близка к тому, чтобы спятить, потому что, оказавшись между драконом и вампиром, ты особенно хорошо понимаешь выражение «между молотом и наковальней» и смекаешь, что у человека, угодившего в такую переделку, выбора нет.

Как же мне надоело, что меня все время куда-то тащат всякие сверхъестественные существа. Мне, конечно же, хочется верить, что дракон – будь это Флинт или кто-то из других моих однокашников и однокашниц – пытается спасти меня, но когти, раздирающие сейчас мышцы моих рук, говорят о другом.

Похоже, мне остается только одно – сделать выбор между той смертью, которую мне принесет дракон, и той, которую мне принесет вампир. Жаль, что я понятия не имею, которая из них будет наименее мучительной. Впрочем, не все ли равно, если в результате я в любом случае умру?

Мы летим с безумной скоростью и через несколько секунд оказываемся в центральном зале, где сходятся все туннели. Единственная проблема заключается в том, что прямо на нашем пути располагается гигантская костяная люстра с ее сотнями горящих свечей, а дракон и не думает снижать скорость. Что ж, он дракон и, надо думать, негорюч. Жаль, что это не относится ни ко мне, ни к моей хлопчатобумажной рубашке.

Может, смерть от укуса вампира все-таки не так плоха? Особенно если сравнить ее с сожжением заживо.

Но в самое последнее мгновение дракон складывает крылья, по-прежнему сжимая меня в когтях, и пикирует под люстру. Понятно, что он хочет пролететь под нею как можно более быстро и высоко, но это его снижение – это как раз то, чего, по-видимому, ждала Лия, ибо она подпрыгивает и вцепляется в драконий хвост.

Он ревет, пытается сбросить ее с себя, но она держится крепко. Пара секунд – и она обхватывает хвост и с силой впечатывает нас в пол.

Мы с треском ударяемся об него, и дракон отпускает меня, чему можно было бы порадоваться, поскольку его когти больше не терзают верхнюю часть моих рук, но минус состоит в том, что в пол врезается мое левое плечо, и от боли у меня из глаз сыплются искры.

Теперь я почти не могу шевелить левой рукой, что усугубляется тем, что мои запястья, лодыжки, пальцы и разодранные драконом верхние части рук кровоточат. И да, чуть не забыла, нас преследует полоумная вампирша, намеренная убить меня, выполняя какой-то ритуал.

А я-то думала, что на Аляске мне будет скучно.

За моей спиной слышатся вопли и рычание; я вскакиваю на ноги, пытаясь не обращать внимания на боль в левом плече. Что с ним – растяжение? Перелом? Вывих? Я резко поворачиваюсь и вижу, что Лия и дракон сражаются в яростном бою.

Дракон взмахивает когтистой лапой и раздирает щеку Лии прежде, чем она успевает отскочить. Несколько секунд – и она отплачивает ему, запрыгнув на его спину и с такой силой дернув назад крыло, что он издает вопль боли, затем, изогнувшись, извергает на нее струю огня.

Она уклоняется, и огонь задевает ее лишь чуть-чуть, что только приводит Лию в еще большую ярость. Она распластывается на его спине и кулаком пробивает дыру в другом крыле.

Дракон опять издает душераздирающий вопль, затем на несколько секунд превращается в сгусток радужных цветов – и наконец снова становится парнем. Это Флинт. И у него идет кровь. Не так обильно, как у меня, но дыра, пробитая в его крыле, явно не прошла для него бесследно – он горбится и встает на ноги скованно и неуклюже.

Флинт облачен в ту же одежду, которая была на нем утром, но она вся порвана, и он покрыт множеством ссадин и синяков. Лия тоже немного потрепана, но она кидается на него, испустив животный вопль, от звука которого по всему моему телу бегут мурашки. Мышцы Флинта напрягаются, когда он пытается не дать ей вонзить в него ее блестящие клыки. Обхватив Лию, он швыряет ее наземь и начинает колотить головой о каменный пол опять, опять и опять.

Лия брыкается, рычит, старается вырваться из его хватки, но он держит ее крепко, также издавая какой-то нечленораздельный рык. Пока они заняты друг другом, мне надо убираться, думаю я, притом как можно быстрее и как можно дальше.

Я с трудом встаю на ноги, стараясь не обращать внимания ни на боль, ни на то, что из-за поврежденного плеча я могу двигаться, только наклонившись влево. Но движение вперед остается таковым даже в этом мире, и я не могу оставаться здесь ни секундой дольше.

Продолжая прислушиваться к схватке Лии и Флинта, оставшейся у меня за спиной, я ковыляю по залу, ища глазами тот туннель, который приведет меня обратно в главное здание школы. Обратно в Кэтмир.

Я с грехом пополам бегу из центра зала до первого из туннелей, расположенных с этого боку, не зная, что делать – позвать на помощь или попытаться остаться незамеченной еще какое-то время. Столько времени, сколько будет нужно, чтобы достичь замка, где мой дядя Финн наверняка положит всему этому безумию конец.

Прежде чем взорвется весь мир.

Но едва я успеваю дойти до входа в туннель, ведущий, как мне кажется, в замок, как Флинт хватает меня за волосы и впечатывает лицом в ближайшую стену.

– Флинт, не надо, – выдыхаю я, преодолевая боль, терзающую мое левое плечо.

– Если бы я мог, Грейс. – Он мрачен, сокрушен. – Я думал, что смогу вынести тебя отсюда, но Лия не даст мне этого сделать. А я не могу позволить, чтобы эти кровососы использовали тебя для своих целей.

– Для каких целей? Я не понимаю, о чем ты.

– У Лии с самого начала был план. Поэтому она и добилась твоего приезда сюда.

– Я здесь не из-за нее. Мои родители погибли…

– Как ты не понимаешь? Она убила твоих родителей, чтобы заполучить тебя сюда. Мы поняли это, как только ты приехала и человековолки подобрались к тебе достаточно близко, чтобы учуять твой запах.


Мы были уверены, что закончим все гораздо раньше, но одно дело – вывести из игры тебя и Лию и совсем другое – убрать с дороги Джексона, когда мы поняли, что он тоже вовлечен в ее план.

У меня кружится голова, его слова бьют меня, словно шаровой таран, которым сносят здания, и я тщусь понять их смысл.

– Что ты… мои родители… Джексон… как может… – Я замолкаю, делаю вдох. Пытаюсь дышать, подавляя боль, отгоняя растерянность и ужас, которые вызывают во мне его слова.

– Послушай, у меня нет времени объяснять. И это бы все равно ничего не изменило. Я хочу спасти тебя, Грейс, правда хочу. Но мы не можем позволить Лии это сделать. Это будет означать конец света. А посему ты должна умереть. Только так мы можем это предотвратить. – Он протягивает руку, берет меня за горло.

И начинает сжимать.





Глава 59

Carpe kill-em




– Перестань! – хриплю я, пытаясь окровавленными пальцами оторвать его руку от моего горла. – Флинт, не надо, ты не можешь этого сделать.

Но Флинт не слушает меня, а только смотрит мне в лицо печальными глазами, полными слез, и продолжает сжимать мое горло все туже и туже.

Я испытываю панику, ужас – похоже, он в самом деле собирается меня убить, хуже того, он хочет сделать это до того, как я узнаю правду о том, что произошло с моими родителями.

– Флинт, перестань! – Я пытаюсь попросить его объяснить, о чем он толкует, но он так стиснул мое горло, что больше я не могу выговорить ничего. Как не могу дышать, почти не могу думать, и все вокруг начинает заволакиваться тьмой.

– Прости, Грейс. – Голос у него страдальческий, безутешный, но его пальцы ни на секунду не перестают пережимать мое горло. – Как бы мне хотелось, чтобы можно было без этого обойтись. Мне никогда не хотелось причинять тебе вред, я никогда не хотел…

Он осекается, истошно вопит – и его пальцы вдруг отпускают мое горло и отгибаются назад под неестественным углом.

Я пытаюсь вдохнуть воздуха, горло у меня отчаянно болит, но сейчас боль неважна. Неважно все, кроме одного – я снова могу дышать.

Когда в моей крови наконец оказывается достаточно кислорода, чтобы мыслить более или менее ясно, я оглядываюсь, ища глазами Лию. И вижу, что она лежит в том самом месте, где Флинт колотил ее головой об пол изо все своих драконьих сил.

Убедившись, что она не представляет угрозы – во всяком случае пока, – я снова поворачиваюсь к Флинту, который упал на колени, держа одну руку в другой. Лицо его искажено болью, и на секунду – только на секунду – я жалею его. Что странно, если учесть, что всего несколько секунд назад он этими самыми пальцами душил меня.

Я подавляю в себе жалость, отхожу к стене и двигаюсь вдоль нее, стараясь оставаться как можно более незаметной. Я не знаю, что тут происходит, не знаю, какая из здешних многих, многих сверхъестественных сил заставляет Флинта страдать, не знаю, но могу догадаться. И если я права, все вот-вот станет в тысячу раз более жутким. Если я права, то совсем скоро у Флинта будет очень скверный…

В зал ракетой врывается Джексон, взгляд его устремлен на Флинта, и он мчится вперед с невообразимой быстротой. Его горящие бешенством глаза на секунду встречаются с моими, затем скользят по мне, всматриваясь в каждый дюйм и подмечая все мои раны. Мгновение – и он хватает Флинта за волосы и швыряет в противоположную стену.

Флинт ударяется о нее спиной, ударяется так сильно, что стена дрожит. Джексон набрасывается на него, его рык наполняет зал, отдаваясь от стен. Какой-то части меня хочется подбежать к нему и попросить, чтобы он обнял меня, когда разделается с Флинтом. Но во мне есть и другая часть, которая не может оправиться после слов Флинта. Не может оправиться после его будничной реплики о том, что Джексон участвует в осуществлении безумного плана Лии.

Но это не имеет смысла. Если Джексон с самого начала был частью ее плана, то зачем она дала ему дурманящий чай? И зачем выстрелила в него транквилизатором?

Нет, Флинт наверняка не прав, говорю я себе, чувствуя, что мою грудь разрывают рыдания. Джексон не стал бы сознательно наносить мне вред и определенно не был замешан в убийстве моих родителей. Он бы не стал это делать. Он не мог это сделать, только не после того, что случилось с Хадсоном.

Флинт вдруг издает рев и начинает отбиваться. Джексон в ответ швыряет его в другую стену, и на этот раз он бьется об нее головой.

Любого другого такой удар бы убил, но, видимо, драконы намного крепче людей – даже когда они принимают человеческое обличье. Потому что Флинт вскакивает как ни в чем не бывало и опять поворачивается к Джексону лицом.

Теперь его руки превратились в лапы с длинными острыми когтями, и он бьет ими в Джексона, пытаясь пронзить его сердце.

У меня вырывается сдавленный крик, и я тут же закрываю рот окровавленной рукой, чтобы не привлекать к себе внимания. Джексон отклоняет удар, затем вытягивает руку, желая сжать горло Флинта, как тот только что сжимал мое, но Флинт уже начал опять превращаться в дракона.

Это длится несколько секунд, и Джексон пытается помешать трансформации – по крайней мере, я думаю, что это именно так, поскольку он сует руку в радужное свечение, появляющееся, когда Флинт меняет обличье. Но его рука проходит прямо сквозь свечение, ничего не схватив. Какова же будет эта новая версия Флинта?

Флинт-дракон высок, величествен, своим цветом и блеском похож на изумруд, и вся его сила направлена против Джексона.

Тот встречает его, не дрогнув, и смотрит на него так, будто он всего лишь ящерица-геккон, ожидая атаки и высматривая уязвимые места.

Но Флинт и в своей драконьей ипостаси так же терпелив, как и Джексон, и несколько секунд они просто кружат друг напротив друга.

Кажется, Джексон успокоился. Его глаза выглядят почти как обычно, а лицо совершенно непроницаемо. Что хорошо, потому что…

Внезапно все подземелье содрогается, как от восьмибалльного землетрясения. Ну, хорошо, думаю я, он еще не совсем успокоился, мои и без того ослабевшие колени подгибаются, и я валюсь на пол, сильно ударившись об него. Я ожидаю, что сейчас землетрясение прекратится, что Джексон уже овладел собой, но, похоже, это не входит в его планы – и вокруг начинают осыпаться стены, а из огромной центральной люстры вниз летят кости.

Флинт выпускает в Джексона струю огня, но Джексон отклоняет ее, и она обрушивается на ближайшую стену. Это приводит Флинта в бешенство, и он извергает новый поток пламени, такого жаркого, что я чувствую его с другого конца зала. Пламя продолжает извергаться, а Джексон продолжает блокировать его.

Земля наконец перестает трястись, и Джексон сосредоточивает всю свою силу на том, чтобы огонь не испепелил его, а Флинт – на том, чтобы это все-таки произошло. Поначалу мне кажется, что их силы равны и это тупик – Флинт испускает пламя, а Джексон ставит этому пламени заслон. Но текут секунды, и до меня доходит, что Джексон не просто отводит от себя это пламя, а поворачивает его назад, в сторону Флинта, используя свой телекинез, чтоб медленно – очень-очень медленно – двигать огненный поток обратно на дракона.

Часть меня хочет остаться и посмотреть, что будет, удостовериться, что Джексон победил. Но голос внутри меня, наконец зазвучавший снова, говорит мне бежать, предоставить Флинта и Джексона их судьбе и спасаться самой.