Особа королевских ролей

— Нам жена, — захихикала Ника, — отличное выражение.

Тима кивнул.

— Ну, ты ж ее знаешь! Жить с Зинкой невозможно. Через некоторое время после смерти отца домой позвонила баба, спросила:

— Зинаида Тимофеевна может трубку взять?

Я ответил:

— Нет, она уехала по делам.

— Вот и хорошо, — воскликнула баба. — Думаешь, Леонид, папаша твой, герой? Да он…

И выложила гору информации. Отец воровал деньги из бюджета НИИ, мать бриллиантами осыпана, она про проделки мужа знала. Папаша переспал с кучей баб, устроиться на работу в институт можно было только через диван в его кабинете. И не помер директор, он жив-здоров, просто ушел из семьи к любовнице, потому что Зинка танк, который всех давит, уничтожает все и вся, что попадается на ее пути.

С последним я был полностью согласен. Тетка бросила трубку, а я стою, в голове словно кофемолка работает. Мать в бриллиантах? Ну да, у нее они есть. Отец вор и бабник. И он жив? Было от чего задергаться. Когда Зинка вернулась, я уже так накалился, что не сдержался. Едва дверь открылась, кинулся в прихожую, закричал:

— Скажи, отец жив?

И все. Темнота. Потом в ушах тихий голос зазвучал, мамашкин:

— Не знаю, что случилось. Почему Тимофей спросил, жив ли Леонид?

— Потому что я говорил тебе, — ответил мужчина, — не ври парню, ему не три года. Честно объясни: Матвеев подлец, я его на диване с девкой голой поймала, а у него случился инсульт.

— С ума сошел! — возмутилась мамаша. — Он маленький.

— Выше меня, здоровенный лоб! — хмыкнул мужчина. — Ему давно пора работать.

— Тимоша должен получить высшее образование! У меня нет недостатка в средствах, — объявила Зина, — нам на сто лет хватит. Пусть мальчик делает что хочет.

— Тсс, — остановил Зину собеседник, — он в себя приходит…

Тимофей начал ходить по палате.

— Я понял, нахожусь в больнице. Наврал, что мне цыганка на улице встретилась, про отца рассказала.

— Глупо жутко, — развеселилась Ника. — Почему правду не сообщил?

Матвеев развел руками.

— Не знал, что сказать. Я в тот момент плохо соображал. Зачем соврал? Понятия не имею. Потом, когда наконец домой отпустили, мать меня к своей ноге привязала. Сопровождала меня везде, на поводке водила. Я был как оглушенный. На голове словно подушка лежала, еле руками-ногами двигал, в мыслях туман, ничего не понимал. А потом…

Тимофей сел в кресло.

— Я в тот день в восемь заснул, через час встал, пошел в туалет. Иду мимо столовой, машинально заглянул туда, вижу Зина достает из холодильника банку с горчицей. Я ее терпеть не могу, даже не прикасаюсь. Мать отвинчивает пробку, берет… пузырек, капает из него в чашку, из которой я всегда пью. Вот те на! В десять она ко мне в спальню нос засунула.

— Не спишь? Я принесла твою любимую ряженку. Держи, сынок.

Я ей улыбнулся.

— Оставь на столике. Спасибо.

Понятное дело, я все в окно вылил, когда она ушла. Утром встаю бодрый, голова ясная, ноги крепкие.

— Она тебя травила! — ахнула Ника.

— Лечила, — скривился Тимофей, — хотела меня от стресса уберечь. Я решил ей подыграть, притворился, что простуду подцепил, кашлял, в нос говорил. В офис не поехал. Зинка по делам укатила. А я сначала в банку с горчицей залез, там пузырек, я прочитал в листовке, что за капли. Сильнейший антидепрессант. Вот спасибо мамахен. Неделю я дома сидел, всю квартиру обыскал, на молекулы разобрал и нашел, где она свою казну прячет. В чемодане. Открыл его. А там пещера Аладдина. Золотые монеты. Не знаю, кто додумался деньги в них вкладывать, Зинка или Леня похотливый, но гениальная идея человеку в голову пришла. Ох, как я разозлился!

— Почему? — удивилась Вероника.

Тимофей скривился.

— Не так давно я попросил у матери: «Купи мне машину, обрыдло без своих колес». Угадай, что я услышал в ответ?

— Тебе «Мерседес» или «Порше»? — предположила Ника.

Тимофей сложил фигуру из трех пальцев.

— Ага! «Пока я жива, ты будешь безлошадным».

— Почему? — снова изумилась Вероника.

— Вот и я тот же вопрос задал, — рассвирепел Тимофей, — ответ последовал гениальный: «Ты рассеянный, попадешь в аварию, разобьешься, езди на такси».


Ника прыснула:

— А там за рулем гастарбайтер дремучий. Он, конечно, аккуратнее тебя. Но сейчас у тебя есть тачка.

Лицо Тимофея вытянулось.

— Да. Пошел, оформил кредит, купил. Такой скандал разразился. Мамахен обморок изобразила. Актриса она суперская. Понимаешь? Зинка мне жить не давала. Я чувствовал себя загнанным в угол. И тут…

— Я! — обрадовалась Ника. — Нашла своего брата единокровного.

— Когда ты мне прислала анализ ДНК, я ахнул, — расцвел Тима, — сестра!

— Да, да, — кивнула Ника, — я стащила стакан, из которого ты воду пил, отнесла в лабораторию. Потом подстерегла тебя на улице. Боже, вот оно счастье!

Тимофей продолжил:

— И мы решили, что надо жить вместе. Но разве Зинка пустит в дом дочь Леньки. Пришлось пожениться. Я наудачу храплю, как трактор.

— Просто отлично. Поэтому я в соседней спальне устроилась. И я придумала план, как от Зинки избавиться. Давление у нее постоянно скачет, она может легко инсульт заработать, надо лишь стрессануть ее хорошенько. Ты меня научил, как матери понравиться.

— Умница, — похвалил девицу Матвеев, — отлично сыграла.

— Оцени сценарий! — подпрыгнула Ника. — Я, Светлана, лечу на море одна, потому что у мужа неожиданно клиент объявился. И пропадаю. Утонула Света.

— Зинке уже нервяк! — подчеркнул ласковый сыночек. — А затем выясняется, что меня обманули. Она затрясется. Потом обнаружат, что я зачем-то поперся на сутки к морю. Полет в теплую страну я легко объясню: хотел сам жену поискать, да не справился. Но Зинке еще стрессняк. Следователь Рыбуткин меня посадить хочет! Нервяк аж до неба! Я ж соврал, что он во время беседы со мной в кафе с мужиком по телефону говорил. Ха-ха. Я имя в Сети взял, случайно увидел: Барыкин!

— Ты Свету увидел у гаражей, — радовалась Ника, — я специально духами всегда обливалась. Люди запах запоминают. Ты после «встречи» с покойной женой был в шоке, попал в клинику Бронкина. А Зинка в трясучке, небось, ей сторож рассказал: лавандой воняло так, что у него голова заболела, и он про Светлану вспомнил. Ха-ха. У Зинки опять шок. Если бы ее инсульт не хватил на стадии рассказа про то, как ее утонувшая невестка на парковке рассекала, я к ней ночью в спальню пришла бы привидением. У-у-у.

— Вот только мы не предусмотрели, что Зинка к детективам обратится, — цокнул языком Тимофей.

— Это хорошо, — одобрила затею Зинаиды Тимофеевны добрая невестка, — она в их офисе так перенервничала, что копыта отбросила! А ты ни при чем!

— Конечно, нет, — ликовал Тимофей, — лежу в клинике, совсем плохой, нервы сдали, глюки пошли. Дай пять!

Парочка протянула навстречу друг другу руки, послышался хлопок.

Вероника стала загибать пальцы.

— Подвожу итог. Зинка на этой неделе уедет в крематорий. Рыдаю. Я через пару дней после похорон вернусь в Москву. Где Светка была? Ах она дрянь! Встретила на курорте в первый день местного мачо, отправилась с ним поплавать, потом к нему домой и про все забыла. Изменила мужу.

— Шлюха, — заржал Тима, — развод! Все. Содержимое чемодана, квартира и остальное — наше!

Раздался стук.

— Кто там еще? — недовольно крикнул Тима.

— Вы просили вызвать такси, — ответил женский голос.

Ника пошла к двери.

— Жди возвращения Светы. Все, я побежала.

Она исчезла за дверью. С лица Тимофея сползла улыбка, появился злобный оскал.

— Беги, беги, — сказал он вслух, — недолго тебе, сестричка по папе, радоваться осталось. Прислала мне анализ ДНК на почту. Да я таких сто штук за пятачок в базарный день куплю. Думала, Тимофей — идиот. Ха! Сама кретинка, помогла мне от Зинки избавиться. Она надеется, что после развода я с ней поделюсь. А вот тебе!

Матвеев сделал неприличный жест и продолжил:

— Тупая коза! Жадность ум замылила. Квартира до брака приобретена, она родительская. Машина тоже. Пообещаю ей, что отдам золотишко, а сам вон из России. Дура решила, что я поверю, будто ее мать… от Леонида двойняшек родила. Да на тебе! Не знаю, с кем ее мамаша-дура спала, но точно не с моим отцом. А если все же у нас общая половина крови есть, то мне на это насрать. Все. Свобода. Я вдовец. Мамаша на тот свет отъехала. Тима, наконец-то ты свободен. Прямо сейчас покупай билет и вали куда подальше, к солнцу и океану.

Запись оборвалась.





Эпилог




— Про таких, как Тимофей, фильмы ужасов снимать надо, — выпалил Борис, когда мы вошли в дом. — Он точно психически больной человек. Уму непостижимо! Как вы думаете, он генетически моральный урод или продукт воспитания матери, которая все лучшее, что видела, в клювике птенчику тащила?

Я повесил куртку на крючок.