Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

– Спасибо за доверие. Кира, вы знаете, до меня только что дошло, что я до сих пор не знаю, о чем мы говорим. Я так и не видел вашего прайса на выставленные товары, – сказал я, чтобы обдумать свой ответ и немного отвлечь девушку. Прайс мне, по сути, был не нужен. Я бы приобрел у них любые базы, которые бы они согласились продать.

– Ой, простите, – встрепенулась Рита, – забыла. Вот ссылка, закачивайте. А я пока расскажу, с чего все началось, и дам небольшие пояснения, – сказала она мне.

И пока я просматривал открывшийся прайс выставленных на продажу лотов, Кира начала рассказывать:

– Вы знаете, на чем специализировался Института мозга имени профессора Арлока Кровка? – спросила она у меня.

– Нет, – просто ответил я.

– Странно, – удивилась Кира и продолжила: – А я почему-то подумала, что вы именно поэтому и связались с нами. Ну да ладно. В общем слушайте. Основной деятельностью института являлась разработка универсальных баз знаний под определенные направления, заказы на которые им поступали от госорганов. Основные направления, по которым проводились работы, это из крупных – «Техника», «Транспорт», «Медицина», «Наука», «Экономика», «Военное дело», «Строительство», из более узких – «Полет», «Астронавигация» и «Колонизация». Работали они совместно с компанией «Нейросеть», которая предоставляла им в пользование различные нейромодули и последние версии узкоспециализированных баз. Кроме того, на базе института была развернута местная кампания по имплантации более простых и доступных нейромодулей, а также по разработке оптимального курса для изучения баз знаний. Как видно, вторая ипостась института как местного центра нейроимплантации вполне понятна. А вот с первой… Базы успели разработать только до шестого уровня, кроме базы «Полет», ее уровень – седьмой. Исследования по этим направлениям длились уже четвертый год, когда по каким-то неведомым причинам финансирование института прекратили, а компания «Нейросеть» разорвала с ними все контракты. Поговаривают, что директор института отказался выполнять какой-то не очень хорошо пахнущий заказ, и после этого в наказание институту перекрыли кислород. Практически сразу им припомнили все их промахи, затягивание сроков, из всех углов повылезали кредиторы. Заказчики отозвали предоставленные на исследования средства. И как следствие – институт объявили обанкротившейся организацией, а потом выставили на торги. У них был шанс откупиться, расплатившись по всем кредитам, но главный бухгалтер института бесследно исчез, а директора через несколько дней нашли мертвым. Это и послужило поводом к его расформированию, описи и конфискации имущества и последующей его распродажи. Нашей компании достались нейромодули и разработанные базы знаний. Вот, по сути, и вся предыстория этого дела.

– Интересная история, – сказал я девушке и задал вопрос, который возник у меня в ходе ее рассказа.

– Кира, а в чем особенность этих баз? Я так понимаю, если они универсальные, то должны раскрывать более широкий спектр тем в своем содержании, но из этого следует, что они должны быть значительно больше. Я прав?

– И да, и нет, – уклончиво ответила девушка. – Содержание предоставляемых баз знаний действительно более полное. Например, в базу «Техника» входят такие, как «кибернетика», «ремонт», «инженер», «разработка полезных ископаемых», «комплексы» и различные другие более мелкие темы. Но одновременно некоторые из баз общей темы могут частично или полностью входить в какую-то другую. К примеру, база «ремонт малотоннажных кораблей» полностью входит в состав таких глобальных баз, как «Техника», «Транспорт», «Полет», и частично в базы «Военное дело» и «Колонизация». При этом в базу «Колонизация» входит такая тема, как «выживание» или «ксенобиология», которые можно встретить в базах других направлений. Такое плотное наполнение баз информацией первоначально значительно увеличило их размеры, но постепенно были разработаны специальные алгоритмы удаления дублирующийся информации и абсолютно новые методы сжатия ее. Поэтому теперь размер баз превышает стандартный всего в девять – пятнадцать раз. Но это не меняет того, что времени на их изучение и освоение уйдет на один-два порядка больше. Это еще одна из причин, которая отпугнула многих. Длительность их изучения. При этом я рассказала еще не все. Для столь усложнившихся баз знаний необходимо приобретать специализированные нейросети и дополнительные импланты, а они очень редки, сложны в исполнении и, как следствие, дороги. Но в институте было несколько экземпляров, вероятно, те на которых проводились эксперименты. Вот вроде и все. Это и есть то, что мы выставили на продажу, чтобы покрыть наши издержки по этому делу.

Когда Кира закончила рассказывать, я понял, что это золотая жила и даже получить базу по одному из направлений будет для меня большой удачей. Ведь то, что имелось в наличии у меня, как я понимаю, устарело как минимум на пятьдесят лет. Это если развитие шло линейно, а если в этот период произошёл бум и был огромный скачок в развитии многих направлений, то для меня данные базы бесценны.

Перед тем как приступить к своему предложению, я решил уточнить только последнее.

– Кира, вы не в курсе, насколько актуальны эти базы?

– По имеющейся у нас документации они были обновлены четыре месяца назад, – ответила девушка.

– Понятно, – сказал я, стараясь не выдать своей радости. И немного помолчав, собрался с мыслями и начал излагать свое предложение.

– Я не буду интересоваться стоимостью отдельных пунктов в вашем прайсе, я их уже видел, и они достаточно адекватны, но по этим ценам тут, во фронтире, у вас пока ничего не получается продать. Я прав?

– Да, – согласилась девушка.

– Продажа этого имущества института для вас не является приоритетной целью, как я понял, для вас необходимо покрыть свои издержки. Но розничная распродажа может растянуться на неопределенный срок, и тогда у вас есть шанс вообще остаться в минусе. Все это верно?

– Да, – повторно подтвердила мои слова Кира.

– А что вы будете готовы предложить тому человеку, который покроет всю вашу задолженность? – спросил я у нее.

– Вы готовы сделать заказ на сто двенадцать китов? – не поверила мне девушка.

– Нет, – огорошил я ее, но заметив, как начало хмуриться ее лицо, постарался ее успокоить: – Как вы знаете, нейромодули мне абсолютно не нужны, да и такие сложные, как оказалось, базы вызывают у меня сомнения, но именно за них я готов предложить вам эти деньги. Но это еще не все, я готов предложить вам, скажем, сверху небольшую премию, если вы продадите мне полностью все имеющееся у вас в наличии нейрооборудование и базы. Это будет выгодно для вас и для меня. Продать по розничной цене вы его все равно не сможете, а я готов приобрести его у вас единовременно, покрыв при этом вашу задолженность и прибавив свою благодарность и мое искреннее «спасибо» для принятия правильного решения. Вас это устроит?

Девушка явно растерялась, вероятно, решать такие достаточно серьезные вопросы ей еще не приходилось.

– Алексей, позволите ли взять небольшой перерыв? Я должна посоветоваться со своими напарниками.

– Конечно. Но не затягивайте. Я скоро не смогу с вами связаться.

– Хорошо. Перезвоню через тридцать минут, максимум час.

– Буду ждать, – сказал я и отключился.





* * *


Кира Сноук сидела в приватном кабинете одного из ресторанов, который предоставлял посетителям платную услугу межпланетной гиперсвязи.

Предложение Алексея сбило ее с толку. Они с Крафтом и мистером Гравом, ее напарниками в этом деле, думали, что человек, который не может позволить купить себе даже нейросеть, как они предположили первоначально, постарается убедить продать ее одну из небольших специализированных баз в обход конторы, и она бы на это пошла. Такая продажа была практически законна, так как в их конторе на это смотрели сквозь пальцы. Она бы вписала эту базу в список проданных с какой-нибудь нейросетью или имплантом, благо простые и стандартные продукты всегда пользовались спросом и расходились влет, и все бы было нормально. Так делали многие из них. Доход от такой сделки шёл всем. Прайсовую стоимость они вносили в реестр и переводили деньги на счет компании. Все, что получалось выторговать выше нее, расходилось по всем заинтересованным лицам. Ей – как продавцу, посреднику и человеку, нашедшему клиента, уходило сорок процентов, и это было честно. Крафту, их штатному компьютерщику, который осуществлял упаковку, пересылку и производил контроль поступления средств, как на общий счёт, так и каждому из них лично, выделялось двадцать процентов. И ее непосредственному начальнику, который выполнял административное прикрытие и занимался оформлением бумаг на продажу, тоже доставалось сорок процентов.

Но сейчас все пошло не так с самого начала. В первый раз она не обратила на это внимания, но при повторном сеансе ее нейросеть проинформировала, что абонент связался с ней по шифрованному каналу связи. А это было дорого уже само по себе.

Дальше – больше. Вместо того чтобы сразу перейти к своему предложению, этот странный Алексей принялся расспрашивать ее о том, как вообще происходит их работа. Несмотря на то, что он был достаточно далеко, он смог вытянуть из нее все подробности, особенно ее поразило то, что еще до начала разговора с ней он уже примерно представлял их трудности с этим конфискатом, выставленным к продаже, даже не догадываясь о том, что же на самом деле скрывается за их объявлением.

И вместо того чтобы самой каким-то образом постараться разрекламировать и продать все эти вещи доверчивому покупателю, она раскрыла все сильные и слабые стороны их товара. Но Алексея это не смутило, хотя ей и показалось, что после ее рассказа он потерял интерес к их предложению, потому что он выдвинул свое, да какое свое.

И вот теперь ей необходимо посоветоваться с напарниками. В этом деле они именно напарники.

Поэтому, связавшись с ними через нейросеть, она попросила их прийти в ресторан, причем побыстрее. Времени у них не так и много.

Первым подошёл Крафт. Это был молодой, высокий, немного сутулый юноша, с вечно не выспавшимся лицом. Ей он не очень сильно нравился как ухажер, слишком он был прилипчив и падок на девушек, но как человек он оказался очень хорошим. Ее это поначалу даже поражало, такого отзывчивого и доброго товарища у нее не было никогда.


Но ее начальник разъяснил ей такой контраст в его поведении, оказалось, что Крафт практически все детство и юношество провел в какой-то шахтерской артели, где из женщин была только его мать, она же врач, повариха и общественная проститутка. И поэтому, как только он выбрался из своей норы в большой город, то обилие женского пола вскружило ему голову и он сорвался с цепи. Ну а может, одна из профессий его матери сыграла свою роль. К тем же, кто рано или поздно попадал в круг его знакомых и друзей, он относился совершенно по-другому. В этом и заключался контраст в поведении этого молодого человека.

А как специалист он был замечательный, их начальник даже ради него выбил точку и повышенный оклад. Лишь бы заманить этого юношу к себе. И теперь он работал с ними. А они полностью перестали беспокоиться за свое компьютерное и программное обеспечение.

Так вот, как только он вошёл в кабинку, где она сидела и неторопливо ела местный деликатес – мороженое, рецепт которого нашли на одном из отсталых миров, Крафт практически сразу засыпал ее кучей вопросов, на что Кира отмахнулась простым ответом:

– Когда подойдет мистер Грав, я все расскажу вам обоим.

Еще через несколько минут подошёл и ее начальник. В контраст ее первому неугомонному молодому напарнику это был уже вполне зрелый, немного лысеющий мужчина. Как говорили о нем, с незапоминающейся внешностью. Он был достаточно строг. Но никто и никогда не мог пожаловаться на то, что он не объективен или беспричинно кого-то обидел. И награды и наказания он всегда выдавал именно тем, кто их заслуживал, и в той мере, что их заслуживали.

– Здравствуй, Кира, в чем дело? – сразу с порога перешёл он к делу. – что-то не выходит? Он не согласен с нашей ценой?

– Нет, – ответила Кира и продолжила, – мы даже не обсуждали эту тему.

Сказав это, Кира даже сама не зная почему улыбнулась.

– Как так? – спросил Крафт. – Мы же рассчитывали, что он спросит про одну или несколько небольших баз.

– Да, – ответила девушка, – думали. А он взял и не спросил. Он вообще про цены выставленных лотов говорил постольку-поскольку.

А сама подумала, посмотрев на молодого парня: «Вот ведь прямое сравнение. Они, видимо, ровесники. Но какие разные. Алексей серьезный и какой-то непонятный. Кажется одно, а на самом деле совершенно другое. Мы ведь его так и не смогли раскусить. И вот Крафт: у этого что на лице, то и в мыслях».

– И о чем же шёл разговор? – спросил ее начальник.

– Сначала о том, как мы вообще занимаемся реализацией конфиската. Потом он рассказал мне о том, какие у нас проблемы с нашим предложением и почему оно не реализуемо. А затем предложил свой вариант.

– И что же это за вариант? – заинтересовался Грав.

– Он предложил выкупить все наше оборудование за сумму, перекрывающую нашу задолженность управлению, – не успела закончить Кира, как ее перебил Крафт.

– Это невозможно, там баз и нейромодулей по стоимости в десять раз больше, – вскричал он.

– Тише, не шуми. Это я так понимаю еще не все? – сказал начальник.

– Да. Этот человек знает, что наш конфискат в розницу здесь не реализовать, а по себестоимости все разом его тем более никто не заберет, – сказала девушка, – и скоро мы будем должны за наш товар больше, чем он стоит.

– И он сделал эти выводы самостоятельно? – уточнил Грав.

– Да. Я только обрисовала основные моменты уже после того, как он мне все это пересказал.

– И что дальше? – спросил Крафт.

Девушка улыбнулась и сказала:

– А дальше он предложил нам подумать над его предложением, а чтобы мы смогли принять правильное решение, он готов сказать нам «спасибо». И это «спасибо» мы должны ему озвучить уже через пятнадцать минут.

– Это что, он хочет нам дать денег для того, чтобы мы продали ему весь конфискат, оставшийся от института, за какие-то сто тысяч. Он с ума сошёл? – удивленно спросил Крафт, даже его обычная буйная натура притормозила на пару секунд.

– Ты не прав, – ответил ему начальник Киры, – он не хочет купить этот конфискат, он хочет снять с нас груз финансовой ответственности за него. В тех условиях, что мы оказались, когда стало ясно, что он никому не нужен или слишком дорог, а мы не сможем его реализовать, и, как следствие, в результате долг по этому конфискату ляжет на нашу компанию и его придется выплачивать, предложение этого Алексея как нельзя к месту.

– Значит, мы соглашаемся? – спросила Кира.

– Да, – ответил ее начальник.

– Но нам нужно обсудить размер того «спасибо», которое он нам скажет.

– А что тут думать, пусть дает пятьсот китов – и весь конфискат его, – в порядке мечтательного бреда сказал Крафт, на что Грав ему ответил:

– И он пошлет нас с нашими запросами далеко и надолго. Ведь острой надобности, видимо, у него в базах и тем более в нейромодулях нет. Как думаешь, Кира?

– У меня тоже такое мнение сложилось, когда я ему описала базы, имеющиеся у нас в наличии, – ответила девушка, – просто потом он о чем-то подумал и предложил этот вариант.

– Вот и я о том же, этот парень вовсе не так прост, каким он нам показался и как мы подумали о нем первоначально. А значит, и сумму нужно запрашивать адекватную.

– И какую же? – не выдержал Крафт.

– Думаю, больше ста тысяч он нам не даст. Но и меньше чем на семьдесят соглашаться, я полагаю, не стоит, – сказал ее начальник.

– Так много? – удивилась Кира. – Я рассчитывала на гораздо меньшую сумму. Я не думала, что на этом вообще можно сколько-нибудь заработать.

– Ну и зря, – ответил Грав, – это хоть и убыточная сделка в плане прямых продаж, но она не наша главная цель, торговля в нашей конторе вторична. Для нас главным является закрыть долг, и мы эту цель выполняем. А каким способом – никого не касается, это только наше личное дело. Хоть бы мы сами купили эти базы, а потом распродавали втихаря, что, по сути, мелкими партиями мы и делали с обычными стандартными базами.

– Но вы не считаете, что это большая сумма? Я столько и за три года не заработаю, – все еще сомневалась Кира.