Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

– Ну, вот и все, ждем, что скажут наши флотские бюрократы, – прокомментировал я.

– Да, но я думаю, проблем возникнуть не должно, – сказал 896-й и продолжил, – мы дали денег столько, сколько они и запросили, даже немного больше, так что все должно пройти нормально.

– Да я и не переживаю, просто раздумываю над тем, что пора будить девушек и начать заниматься их проблемой, – ответил я.

– Тогда я дальше займусь изучением вампиров, – сказал Ньютон и отключился.

Но кое-что вспомнив, вызвал искин корабля.

– Ника, я, когда лазал по сети, видел подписку на постоянно обновляемые карты различных секторов Содружества и фронтира. Она совершенно копеечная. Всего пятьсот кредитов за бессрочное использование. Поэтому я и зарегистрировался на их портале. Зайди туда сейчас, логин и пароль я тебе скинул, и закачай все последние карты на корабль. Только старые не затирай, а сохраняй копии, а лучше проведи их совмещение, – отдал я распоряжение.

– Будет выполнено.

Разобравшись с насущной проблемой, я вспомнил об еще одном интересном предложении, которое мне встретилось. Правда, на него могло не хватить денег, но поинтересоваться стоило.

Вот это объявление.

«В связи с расформированием негосударственного Института мозга имени профессора Арлока Кровка (сектор Прек-4) службой судебных приставов распродаются остатки конфиската нейросетей, имплантов, баз знаний.

По вопросам приобретения обращаться в отдел продаж.

Спросить менеджера Киру Сноук».

Ниже приводился адрес контакта в нейросети, по которому можно было связаться с продавцом.

Вот именно с ним, вернее с ней, я хотел сейчас поговорить и узнать, что могут там предложить.

Набрав нужную последовательность цифр и символов, я стал ожидать ответа. Только сейчас сообразив, что на станции, где может находиться эта девушка, возможно, наступило нерабочее время или вообще ночь.

Но мне повезло, на том конце линии ответили.

– Добрый день, чем могу помочь? – ответила приветливая девушка, ослепив меня профессиональной улыбкой внимания и вежливости.

– Добрый день, Кира, – поздоровался я и перешёл к сути вопроса, – я хотел поговорить насчет вашего объявления о продаже конфиската.

– О, как приятно. Что вас интересует? – стало сразу заметно, что девушку действительно обрадовало мое сообщение. Видимо, не сильно люди интересуются их предложением.

Из собственного проснувшегося любопытства, подстегнутого интуицией, почуявшей запах возможной прибыли, я просмотрел лог обращений по этому адресу в гиперсети, немного слукавив при авторизации и представившись технической учетной записью для очистки логов записи, хвосты которой обнаружил практически мгновенно. В результате получил, что звонили сюда последний раз больше двух месяцев назад.

«Смотри-ка и объявление подано примерно тогда же, – заметил я дату размещения объявления о продаже в сети, – получается, интерес к нему проявили только единожды и практически сразу в момент создания».

Быстренько проверив упоминания, встречающиеся по этому институту, я нашёл, что закрыт он был примерно три месяца назад.

«Значит, практически сразу после расформирования имущество описали и теперь пытаются его распродать. Но как уже замечено, не сильно удачно, так как им по объявлению практически никто не звонит, – понял я. – Хотя так, возможно, и лучше. Они не избалованы вниманием, и у меня есть больше шансов приобрести залежалый для них товар, не пользующийся спросом. Ну да ладно, посмотрим, что они скажут, но кажется мне, что мы сможем договориться, главное найти подход».

– В объявлении не было ссылки на прайс выставленных к продаже лотов, поэтому я и хотел узнать про некоторые из упомянутых позиций.

– Да, я вас слушаю.

– Меня интересуют базы знаний, – сказал я.

После моих слов лицо Киры значительно погрустнело. Заметив это, я спросил:

– Что-то не так?

Вздохнув, девушка принялась объяснять:

– Понимаете по договору с государственной корпорацией «Нейросеть», реализация поставляемых ею баз знаний отдельно от нейромодулей возможна только в их прямых дилерских центрах или в головном офисе компании и по значительно завышенным ценам. Мы же можем заниматься их продажей только в комплекте с нейромодулями, но на сумму, не превышающую их трехкратную стоимость. Мы, конечно, не являемся прямым поставщиком, но как судебно-исполнительная организация можем гарантировать актуальность и работоспособность поставляемых товаров, а кроме того, мы имеем некоторые льготы и можем значительно снизить стоимость нейрооборудования, но, по сути, вам все равно придется уплатить стоимость какого-либо из нейромодулей.

– Жаль. Мне не нужны ни нейросеть, ни импланты.

– Мне тоже очень жаль, – еще больше расстроившись, ответила девушка.

Я же задумался. Нейрооборудование мне не нужно, но ведь можно как бы его купить, но реально вместо него взять только базы. Я даже готов был переплатить четверть цены за официальное подтверждение обладания некоторым перечнем баз знаний. Но все это необходимо обсудить, так сказать, с менеджером, с этой девушкой, возможно, еще с кем-то, и делать это нужно явно не по официальному контакту.

Начав говорить, я постарался донести до Киры свою мысль обсудить все неофициально и желательно без прослушки, если будет такая необходимость, то есть под протоколы, которые ведутся нейросетью моей и ее.

– Знаете, Кира, у меня наклевывается один вариант, – сказал я, постаравшись выделить слово «вариант», – но мне хотелось бы его обдумать, вы не против поговорить со мной через несколько минут?

Видимо, девушка все-таки уловила какие-то нотки в моем голосе, потому что предложила:

– Вам немного не повезло. Уже через пять минут у меня заканчивается рабочий день, и я хотела зайти поужинать в ресторанчик недалеко от нашего офиса. Если у вас есть желание, мы могли бы встретиться там и поговорить.


Я постарался сделать расстроенное лицо и сказал:

– Извините, Кира, но я сейчас нахожусь за пределами системы и поэтому вряд ли смогу с вами встретиться лично.

– Так давайте я вам дам номер своего личного контакта, и мы обсудим все варианты, которые мы сможем вам предложить позже.

– Это бы меня полностью устроило, – ответил я, еще раз порадовавшись догадливости девушки.

– Тогда до связи? – спросила она.

– Да, – ответил я, – до свидания.

– До свидания и вам, кстати, вы так и не представились, – на прощание сказала она.

– Простите, меня зовут Алексей Скарф.

– Приятно познакомиться, Алексей. До связи. Буду ждать.

– До связи, – ответил я и разорвал соединение. Осталось подождать минут десять и перезвонить ей. Дождавшись окончания назначенного срока, я набрал выданный девушкой номер и через несколько секунд вновь увидел ее.

– Снова здравствуйте, Алексей. Я правильно произнесла ваше имя. Слишком уж оно необычное.

– Добрый день Кира. Да, правильно.

– Вечер, Алексей. Вечер, – поправила она меня.

– Понимаю. Тогда приятного вечера.

– Ну. Насколько приятным он будет, полностью зависит от нас с вами.

– Да. Я согласен.

– Значит, зачем откладывать, давайте приступим, что вы хотели мне предложить.

– Кира, я как-то сразу не спросил, вы не против, что я обращаюсь к вам по имени?

– Да, конечно, Алексей.

– Хорошо. Тогда приступим. И у меня есть первый вопрос. Кира, для понимания процесса расскажите мне о процедуре продажи нейромодулей, к примеру нейросетей. И каким образом вы подвязываете к ним базы знаний?

– Здесь все просто. Покупатель обращается к нам за возможностью приобрести и установить нейросеть, да и эту услугу мы предоставляем в нашем медицинском центре. Здесь все понятно. Но так как эти нейромодули поставляются компанией «Нейросеть», то в силу вступает несколько их маркетинговых условий. Первое. В комплекте с любым нейромодулем идет бесплатная специализированная база знаний. Второе. На покупку следующих баз знаний дается значительная скидка, но на сумму, не превышающую трехкратной стоимости приобретенного модуля. И третье. Если цена покупки превышает сто тысяч кредитов, то позволяется бесплатно добрать еще баз на треть стоимости. Это официальные условия для центров продаж и дилерских центров. Кроме того, есть уже дополнительные условия, предоставляемые нами.

Здесь девушка приостановилась и отвлеклась на несколько секунд.

– Простите, – сказала она, – к этой сделке, если она состоится, придется привлечь еще несколько человек, их представитель сейчас со мною и связался. Интересуется, как идут переговоры?

– Передайте, что пока хорошо. Но мы не закончили и обсуждаем условия.

Было заметно, что для Киры это первое дело подобного рода, она хоть и держалась довольно уверенно, но периодически несколько смущалась и сбивалась с нити разговора. Как, например, сейчас, когда с ней связались ее напарники, которые, вероятно, сидят и ждут нашего решения. И этот звонок смутил ее, и она сболтнула лишнего. Про то, что к делу подключено еще несколько личностей, но мне-то этого знать было не нужно.

Закончив говорить с людьми, связавшимися с ней, она еще раз со смущением посмотрела на меня и сказала.

– Простите.

– Да ничего, я все понимаю. Давайте лучше продолжим, Кира. Вы хотели мне рассказать о том, что есть какие-то условия, которые может предложить мне ваша контора.

– Конечно. Мы как судебно-исполнительный орган не имеем права распродавать конфискованное имущество до погашения задолженности. Но если такой возможности нет и это подтверждено независимой экспертной комиссией, то мы обязаны его распродать, чтобы как минимум покрыть свои издержки по этому делу, а в наилучшем варианте чтобы погасить по минимуму все финансово-денежные долги с арестованного предприятия. Но это не наш случай, в данном деле финансовые дыры уже прикрыты. Нам для погашения издержек был выделен этот конфискат, который мы и стараемся сейчас реализовать. И как результат – наше объявление в сети и разговор с вами.

– Но я так и не услышал ваших условий, – немного подтолкнул я девушку в нужную сторону.

– Ах да, простите. По сути, нам нет необходимости продавать полученное имущество по себестоимости. Единственное что от нас требуется, это покрыть наши затраты и придерживаться общей схемы продаж, выстроенной поставщиком продукта.

– Спасибо, общая схема мне понятна.

И я задумался на несколько мгновений. Видя мои колебания, девушка спросила:

– Вас что-то не устраивает?

– Хм. Кира, есть определенные моменты или нюансы, которые я хотел бы прояснить. То, что вы рассказали, это стандартные условия для распродажи конфиската, они неизменны, какими они были пятьдесят лет назад, такие они и сейчас. Но это несколько не то, что я хотел от вас услышать. Ведь у вас определенно должны быть какие-то другие условия для особых случаев, – при этом я постарался выделить слово «особый» и продолжил говорить, – тем более что вы явно стараетесь сбыть залежалый или не пользующийся спросом товар. Я по своим каналам проверил, когда к вам последний раз, возможно, обращались относительно этого объявления, и, как оказалось, это произошло чуть позже того как к вам попал конфискат. А было это примерно два месяца назад. Отсюда я делаю вывод, что у вас не может не быть какого-то особого отношения к покупателям, заинтересовавшимся этим предложением.

Девушка как-то совсем уже грустно посмотрела на меня, совершенно не веря в возможность как-то повлиять на мое решение, и начала рассказывать.

– Понимаете, на текущий момент наши издержки по этому делу достигли уже суммы в сто двенадцать китов, вот в пределах нее мы и должны оперировать, чтобы закрыть свою задолженность перед управлением. И поверьте мне, названная цифра значительно меньше реальной стоимости всего объёма выставленных к продаже вещей. Но даже эта относительно небольшая сумма является большими деньгами здесь, на периферии. Те, кто может ее оплатить, уже не нуждаются в нашем товаре, а те, кому он нужен, не могут себе этого позволить. Мы даже готовы пойти на неимоверные уступки по дополнительной комплектации базами, но клиентов нет. Обязательное условие приобретения нейромодулей, чью минимальную цену мы не можем снизить больше чем на тридцать процентов, отталкивает всех покупателей. Вы были правы, первое время было большое количество звонков, но они прекратились, и сейчас этот товар лежит на складе мертвым грузом. А списать его наше управление не может, так как он проходит в реестре материальных ценностей. И с каждым днем его хранения цена на товар падает, а стоимость обеспечения его целостности и сохранности растет. И рано или поздно ценовой максимум на конфискат превысит стоимостной минимум по его хранению, и тогда все убытки лягут штрафными санкциями на нашу небольшую контору, чего мы всеми силами готовы были бы избежать. Ну вот, теперь вы знаете весь расклад. А я в свою очередь готова рассмотреть любое ваше разумное предложение.

После этих слов Кира замолчала и ожидающе посмотрела на меня.