Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

– Да я знаю, но все они уже уничтожены, – постарался успокоить я Конуэла, – на станции кроме нас троих нет никого. Это проверено.

– «Дети ночи» обладают возможностями опытных убийц и диверсантов. Кроме того, они умеют очень хорошо прятаться. Вы могли их просто не заметить, – все еще взволнованно проговорил отец Леиты.

– Я знаю все это, мне представился случай оценить все их «достоинства». Но у меня есть один способ для их обнаружения. И он работает. Поэтому я уверен, что на станции, кроме нас, никого нет.

– Хорошо, буду надеяться на твое благоразумие, а не пустую браваду, – не очень мне, поверив, проговорил опытный аграф и замолчал, выжидающе посмотрев на меня, будто чувствуя, что это еще не все.

И я не обманул его ожиданий.

– Есть еще кое-что. На этой станции мы обнаружили множество трупов, среди которых было шестьдесят девять трупов аграфов. Я сохранил образцы тканей, взятые у каждого разумного, найденного здес, и при встрече смогу передать их вам для дальнейшего опознания.

– Понятно, – одобрил мои действия отец Леиты.

– В дополнение ко всему этому, сейчас я перешлю весь уже полученный и накопленный материал по моему столкновению с ними и экспресс-исследованию, проведенному мной. Особенно прошу уделить внимание одному из нападающих. По нему у меня получились странные результаты. Отчет об этом субъекте стоит первым в списке.

– Да, пересылай, это будет не лишним.

И подтвердив начало передачи, он посмотрел в сторону своей жены.

– И она говорит мне о простом мусорщике, – сказал он, кивнув в сторону Леиты, – да он действует лучше, чем многие мои агенты, хотя я, в общем-то, уже повторяюсь, – как будто проворчал Конуэл и уже нормальным голосом продолжил: – Быстрее покиньте станцию. Твоя идея с базой, где есть силы Содружества, приобретает еще больше плюсов. Постарайтесь уничтожить все следы пребывания на станции. Иначе они смогут найти вас.

– Да, я думал уже об этом и поэтому отдал приказ на размонтирование всех устройств памяти и станционных искинов. Так же я сниму отсюда гиперпередатчик, а саму станцию заминирую, – отчитался я.

– Правильные шаги. Еще бы я прикрыл отход какими-нибудь бспилотниками, чтобы они создали ложные инверсионные следы, но у вас, как я понимаю, нет такой возможности.

– Да, но тут кругом минные поля и несколько оружейных платформ. Я настрою их так, что они будут считать врагами всех, кроме нас. Кроме того, я уйду из системы окольными путями, чтобы оставить ложные следы и указать неверное направление. Так что максимально безопасный отход из системы и сокрытие следов я постараюсь обеспечить.

– Хорошо. Тогда до встречи, не отвлекаю тебя. Готовьтесь к отлету и получше. От этого зависят жизни наших девочек.

– Буду стараться, так как жизни моих девочек от этого зависят не меньше, – ответил я.

И встал из кресла.

– Ну что, я пошёл проводить подготовительные мероприятия, – обратился я уже к Леите и Рахуте, – а вы пока общайтесь с родственниками. Заодно следите за входящими сообщениями. Приблизительно через три часа должен прийти ответ из Штаба Флота о подтверждении на сделку. После его получения я приступлю к демонтажу оборудования. Когда у меня все будет готово к размонтированию, я вас предупрежу, и вам придется прощаться. А потом мы покинем станцию.

И уже собираясь выходить из рубки управления, я услышал в спину:

– Спасибо тебе, человек.





Глава 6

Демилитаризованная зона. Система Крон-12. Станция армейского узла связи 47Х89РТ. Фронтир. Империя Аграф. Имперская планета Таор




Я не стал оборачиваться. Незачем мне смотреть на смущенного Конуэла, перешагнувшего через себя и поблагодарившего какого-то непонятного человека.

Единственное, что я сделал, это ответил:

– Сэр, вы все время забываете. Я делаю все это для себя.

Не стал я объяснять этому высокопоставленному аграфу, что девочки теперь часть меня и моей семьи. Хоть и стали ими не совсем преднамеренно с моей стороны. Но это ничего не меняет. Здесь и сейчас в ответе за них именно я. Правда, этого, похоже, и не понадобилось, так как Леита и Рахута посмотрели на меня с какой-то внутренней теплотой, что еще больше укрепило меня в правильности моих действий.

А мнение Конуэла мне, если честно, интересно только как мнение близкого родственника моих жен (непривычно, однако), я его с удовольствием выслушаю, но сделаю все равно по-своему.

Примерно с такими рассуждениями я и вышел из комнаты, оставив девушек общаться с родителями, и решил заняться пока более насущными делами.

«Так, у меня есть три часа», – оценил я время, которое у меня оставалось на подготовку к отлету со станции.

По плану, который я вкратце обрисовал отцу Леиты, у меня сложились две главные задачи, которые я должен выполнить за это время.

Первое. Мне нужно решить, каким образом можно подготовить встречу всем следующим гостям узла связи. Как его заминировать таким образом, чтобы тут и комар спокойно пролететь не мог без большого и красивого взрыва, и каким образом организовать ложные инверсионные следы, уходящие из системы, хотя бы в двух направлениях.

Второе. Необходимо проверить, что можно снять из оборудования станции, чтобы оставить минимальное количество следов. Ведь полностью их удалить наверняка не удастся, но что можно сделать для максимального снижения вероятности нашего нахождения по ним, подумать стоит.

Третье. Не сильно обязательное условие, но живущее в каждом человеке. Жирный, толстый и все подгребающий под себя хомяк. Он во мне верещит от радости, когда я представляю, сколько полезного и нужного можно тут раздобыть. Все равно, по моей идее, этот узел связи должен стать большой ловушкой для вампиров, и поэтому можно не ограничивать себя в аппетитах. И на этой мысли этот толстый хомяк нервно начинает почесывать лапами и лихорадочно блестеть глазами. Что смогу, перетащу на корабль и, может быть, часть даже установлю. У меня уже несколько идей проклюнулось, что и куда впихнуть получится и как это заставить работать, не особо нагружая основную систему. Ну и некоторую часть найденного оборудования придется поместить в «Сумку путешественника», а значит, нужно еще и ментоэнергии подкопить.

Вроде все.


«Для начала свяжусь-ка я с искинами на корабле и выдам им задание на разработку плана по запланированным действиям, а потом послушаю, что скажут Ньютон и Ника по этому вопросу», – решил я, вызывая искины корабля.

Я хоть уже достаточно капитально подкован в теории, но реальной практики таких крупных строительно-монтажных работ у меня не было, да и сделают эту работу они быстрее и тщательнее, не упустят ни единой мелочи. Мне же нужно будет сначала вникнуть в суть проблем, на что пока нет времени. А по уже сделанным выводам, составленным компьютерами, я смогу гораздо быстрее сориентироваться. И потому, чтобы не нарваться на очередной подводный камень, воспользуемся проведённым исследованием станции нашими дроидами и уже готовыми и скомпонованными решениями, которые смогут предложить мне искины. А то, что ряд предложений уже подготовлен, я не сомневался. Как минимум Ньютон с его хозяйским подходом, скорее всего, уже все давно и досконально продумал. Мне же останется только оценить его идеи и предложения, а затем подкорректировать их, если это потребуется.

– Ньютон, Ника. Есть два задания.

– Слушаем, – ответила Ника.

– На связи, – это уже от Ньютона.

– Необходимо подготовить ловушку гостям, которые сюда прибудут вслед за нами, – начал рассказывать я о наших дальнейших действиях и давать необходимые вводные, – то, что они придут, сомнений не вызывает. Поэтому необходимо настроить систему обнаружения внешнего вторжения на станцию. Это один из самых важных пунктов, так как на основании полученных данных настроенная нами минно-заградительная сеть и оружейный рубеж должны переключиться с одного списка доступа на второй. Первый список дублирует все то, что было до нашего появления тут, плюс дополнительную запись о нас. Во втором списке никого, кроме нас, быть не должно.

– Выполнено. Раздельные списки подготовлены, – не успел я закончить говорить, как Ника уже отчиталась о готовности.

– Замечательно, – похвалил я расторопность искина, – алгоритм действий в этом случае должен быть примерно таким. Радарная система обнаруживает один корабль или несколько судов предполагаемого противника и переключается на первый список. Суда без проблем проходят авторизацию и пролетают в зону гарантированного поражения. После того как все суда оказываются в зоне поражения оружейных платформ и минных полей, производим смену списков доступа на вторую таблицу авторизации и запускаем повторную проверку на право находиться в охраняемом секторе.

– Алгоритм действий понятен. Провожу перенастройку охранного периметра станции, – отрапортовал искин по имени Щит. Именно он взял на себя обязанности работы с оружейной платформой и минными заграждениями, так как защита и контрмеры при нападении – это прямые обязанности оборонного типа искинов, к которым он и относился.

Пока он отчитывался об уже проделанной работе и запланированных этапах выполнения поставленной задачи, мне в голову пришло несколько дополнений, коими я и поспешил поделиться.

– Есть пара нюансов, на которые стоит обратить внимания. Этот план хорош для одиночного проникновения в систему, очень глупый и невероятно наглый вариант, особенно если учесть специфику бывших хозяев данной станции и того, кого мы здесь похоронили. Есть и другой вариант. Если подойдет группа кораблей, тогда последовательность действий придется немного видоизменить. Во-первых, группа всегда пустит вперед разведчика и, возможно, не одного, а поэтому нужно учесть, что на станцию и тем более в охраняемый периметр они проникнут первыми. Во-вторых, наличие авангарда автоматически переводит группу преследования в разряд профессионалов, а в этом случае нельзя гарантировать того, что не будет одного или нескольких кораблей прикрытия, которым приказано держаться заведомо вне пределов досягаемости оружейных платформ и основной задачей которых будет в зависимости от целей поездки или организовать отход основной группе, или, бросив все, уходить домой и докладывать о случившемся. Лично я бы отдал второй приказ, в этом случае информация важнее.

– Зачем такое усложнение? – удивился Ньютон.

– Есть у меня предчувствие, что действовать придется по более сложному плану, – ответил ему я и продолжил: – А связи с этим необходимо собрать глушилку сигнала на станции, благо из местных комплектующих это сделать достаточно просто. На некоторое время этот шаг оставит проникших на базу разведчиков без связи с основной группой. Контролем проникшей группы через систему безопасности станции будет заниматься специально настроенный и перепрограммированный искин, снятый с одной из мин. В его обязанности будут входить отслеживание группы или групп разведчиков и фиксация момента планового или экстренного возвращения их на корабль, а также попытки подачи любого сигнала, кроме разрешающего подлет к станции. В этом случае будет произведена принудительная детонация мин, расположенных на узле связи, и смена таблиц авторизации, если к тому моменту ее не инициируют оружейные платформы. Кроме этого необходимо модернизировать систему отклика оружейных платформ и реплицировать ее на все минные объёмы, причем проделать это таким образом, чтобы после переключения на второй список таблиц авторизации связь с управляющим контуром станции прекращалась, а оружейные платформы начинали управлять минами и действовать сами автономно от нее. Для этого необходимо перепрограммировать оружейные платформы и минные поля на определение сигнала «свой – чужой», но не просто как контроль наличия на корабле закодированного сигнала. Нужно приготовить нечто вроде котла, куда все попадают и варятся в нем, а выйти не могут. То есть реализовать двойную систему проверки на вход и на выход. В результате всю проверку и таблицы соответствия мы разместим на оружейных платформах, тем самым завязав на них все управление и контроль над ситуацией. Все это нужно проделать для того, чтобы заманить в ловушку как можно большее количество кораблей, если они придут, конечно, и значительно снизить их шансы на преследование. В дополнение ко всему этому необходимо разработать оптимальный план минирования станции с максимальным разрушающим и поражающим эффектом. И все это должно быть распланировано и реализовано за три часа. Вопросы, комментарии есть? – в завершение спросил я искинов.

– Нет, приступаем, – беспрекословно ответила Ника.

Вот за что я люблю компьютеры, к работе приступают моментально, и не рассуждая, как и когда это начать делать. Пришёл приказ, приступили к выполнению.

– Так, это был только первый пункт, он основной. Приоритет его выполнения максимальный, – добавил я к уже сказанному. И немного подумав, спросил 896-го:

– Ньютон, лично для тебя тоже есть пара поручений.

– Слушаю, – ответил он.

– Первое. На тебе перепрограммирование и настройка искина для контроля над ситуацией, когда мы уйдем со станции. Искин можно извлечь из разобранной мины, что я видел в ремонтном цехе около причала. Его ресурса хватит на пару месяцев работы в качестве управляющего центра, а большего нам и не нужно. Так как максимальный срок детонации мы установим на это же время – два месяца. Все нужное я думаю с этой станции снять, а оставлять такой лакомый кусочек в виде удобного форпоста вампирам я не собираюсь. И отсюда плавно вытекает второе. Необходимо зачистить все следы нашего пребывания на станции. Найти и демонтировать все запоминающие устройства и банки данных. Обнаружить все системы резервного протоколирования и извлечь их. После этого заняться подготовкой к демонтажу станционного основного и резервных искинов. Благо эта база строилась по стандартному проекту и их здесь всего четыре. Это основное. Дальше уже идет необязательная часть, на которую все равно стоит обратить внимание.

– Нет проблем, привлеку к данным работам Лаборанта и Карго, – сказал 896-й о подключении к работам еще двух искинов.

– Хорошо, ну так вот. Коль скоро мы собрались разносить станцию в пух и прах, то подумай над тем, что нам нужно с нее снять и перетащить на корабль. Просмотрите вместе с искинами повторно спецификацию станции и уточните, что лично для нас интересно и необходимо из имеющегося здесь оборудования. Особое внимание, думаю, стоит уделить узлу гиперсвязи, передатчику, ретранслятору и генератору энергии. Искины и хранилища данных уже находятся в разработке. Кроме того, проведите повторную проверку помещений, не поверю, что здесь не осталось оружейного склада, его содержимое должно также находиться у нас. Вот, по сути, и все.

– Принято, – ответил Ньютон.

– Единственное общее дополнение. Все это должно быть подготовлено за три часа. Сами работы по размонтированию основного и критичного оборудования, от которого зависит целостность функционирования узла связи, пока не выполнять. Некритичные модули, если будет решено, что они нам пригодятся, можно извлекать в ходе выполнения основного цикла работ. Работы будем продолжать до тех пор, пока мне не придет ответный сигнал из Штаба флота. После того как я получу ожидаемый сигнал, можно будет приступить к полному демонтажу оборудования и подготовке к вылету.

– Понятно. Приступаем, – ответил Ньютон и отключился. Я практически в ту же секунду заметил одного из инженерных дроидов, заспешившего в какое-то только ему одному известное и необходимое место.

«Работа началась», – понял я и решил не отставать от своих искинов и тоже заняться полезным делом.

Из необходимого осталось только реализовать способ обмануть преследователей и не дать им возможности прочитать точное направление нашего дальнейшего полета по инверсионным следам, оставляемым кораблем. Это необходимо проделать на тот случай, если преследователей не остановит наша ловушка и если они пойдут за нами дальше этой станции.

Как только я сформулировал проблему, то понял, что мне просто нечего использовать для создания ложного следа. Из тех кораблей, что были у меня в наличии, всего два судна приспособлены к гиперпрыжку, мое и одно из тех двух, что я нашёл в системе Тени. А это не даст никакой возможности запутать преследователей. Мое судно в свободное плавание я отправить не могу, по понятным причинам. Самим на нем лететь. А второй корабль не дает никакого шанса запутать преследователей. Слишком малое количество ложных направлений можно создать всего одним судном, а второе, которое у меня есть в наличии, не имеет гипердвигателя, и подготовить его мы не сможем, просто не успеем физически.

Ничего путного с наскока в голову не приходило, и я решил воспользоваться одной из ментальных практик, о которой узнал из баз, созданных с помощью Леиты, и изучил совершенно недавно. Для себя я эту практику соотнес с неким состоянием кристальной ясности мысли и сопоставил с «Сатори», хотя к состоянию озарения и просветления, которое вкладывают в это понятие, данная методика имела совершенно отдаленное отношение. На самом деле методика больше относилась к расширению возможностей мозга, преобразуя человека, вернее аграфа, на непродолжительное время в некий мыслящий компьютер, который работал по принципу ассоциативных цепочек, рассматривая проблему одновременно с разных углов зрения и подключая для этого весь жизненный опыт и багаж знаний, наработанный человеком или аграфом. В результате этого часто выстраивались совершенно сторонние, нелогичные или нетипичные ассоциации, тем не менее, они максимально идеально подходили для решения поставленной задачи. Аграфы, владеющие этой методикой, очень ценились в различных исследовательских институтах и креативных группах по развитию разных типов направлений жизнедеятельности аграфского общества, включая и военное ведомство.

Вообще-то эта методика, как оказалось, не сильно распространена и среди аграфской интеллектуальной элиты, но люди, насколько мне стало потом известно, в принципе ее не использовали, так как наши структуры мозга несколько отличались, и неизвестно, как подействует и к каким результатам для человека приведет вхождение в этот тип транса.

Но я, как обычно, только узнал о нем и сразу решил попробовать его на себе. Вроде и не дурак, но иногда сам себе поражаюсь. В этот раз мне повезло, что у меня такая замечательная и, в отличие от меня, умная нейросеть, и в дополнение я находился в медицинском боксе. Именно это и спасло меня при попытке вогнать себя в этот тип состояния «Сатори».

Когда несколько позже я решил разобраться, что же произошло, и более подробно узнать про эту ментальную практику у Леиты, выяснилось несколько любопытных фактов, о которых не было упомянуто в базе «Эспер», созданной на основании знаний девушки. Оказывается, девушка, как и каждый аграф, только знала теоретическую основу для работы с этой практикой медитации, а на самом деле ею ни разу не пользовалась. И этому было несколько причин. Во-первых, для ее использования даже среди аграфов требовалось найти индивида, имеющего нестандартное строение структуры мозга. А уникумы с таким отклонением от нормы рождались не так и часто, примерно один на тысячу. Но и это еще не все. Для того чтобы инициировать эту физическую особенность головного мозга, требовалось внедрен, и цена от этого монополиста была непомерной, ну или как вариант в качестве оплаты принималась очень долгая работы в государственных учреждениях. Чаще всего именно по второму пути развития своих способностей и шло большинство таких аграфов. И именно поэтому львиная доля прогрессивно мыслящего слоя общества аграфов была сосредоточена на различных уровнях управляющего и научно-технического аппарата империи.

Эти две причины меня чуть и не сгубили. Как я проглядел эту столь важную информацию о необходимых условиях для вхождения и управления этим состоянием «Сатори», я не понимаю. Но когда я, следуя изученной методике, переключил свое сознание на виртуально созданный и смоделированный мне в разум некий образ, на котором следовало сосредоточиться и который выполнял функции моего «я» при работе в этом режиме, то произошло следующее. Резкий скачок смены осознания меня как личностного целого вызвал неимоверную перегрузку и активацию нейронов, что привело к многократному ускорению и распараллеливанию потоков мыслительного процесса, с которым просто не смогло справиться мое сознание и физически не смог выдержать мой мозг.

И я бы погиб от кровоизлияния в мозг, а голова бы взорвалась как перезрелый арбуз (я, конечно, утрирую, но на тот момент ощущения были именно такими), если бы меня не спас медицинский бокс, который моментально погрузил мое, бесчувственное к тому времени, тело в состояние стазиса. Мне еще повезло, что установку для генерации этого поля я только день назад скрутил со спасательной капсулы Рахуты и приспособил для работы в паре с медицинским комплексом.

Еще все думал, как бы испытать это мое самодельное устройство в работе, а тут и случай представился.

Далее, нейросеть на основе данных, получаемых из уже запущенных процессов инициации самостоятельно, пока я находился в стазисе (а еще говорят, что мозг отдыхает, когда спишь, поверьте, это не так), начала перестраивать свою структуру и наращивать дополнительные нейронные связи в мозге, для оптимального прохождения сигнала, нужного для вхождения в транс и более точного управления процессом медитации. Все это заняло порядка трех часов.

Когда все закончилось, я услышал много ласковых и теплых слов о безмозглых обезьянах (было названо другое животное, но я почему-то подумал именно про них), только подражающих людям. Правда, потом меня всего окатили такой чувственной волной тепла, заботы и нежности, что про обезьян я решил ненадолго забыть, и показать им за ужином, что настоящих гарилоидов они еще не видели. Только вот к вечеру о своих планах на месть, увидев этих двух обворожительных чертовок в облегающих нарядах, я забыл. Вернее, мстить им мне захотелось совершенно другим способом. Куда-то не туда меня клонить начало.

В общем, тот случай свалился на мою бедную голову еще одним камешком драгоценного опыта и приобретением новой способности, которой я стал обладать.

При настройке нейросеть смогла произвести такие изменения в моем разуме и головном мозге, что этот вид транса стал независимым потоком обработки данных и постоянно крутился у меня в сознании. Он выдавал свои результаты, стоило только обратиться к нему. И этот странный виртуальный поток не размещался в одном из дублирующих слоев сознания, как мне казалось бы логичным и как я подумал первоначально. Однако Сеть убедила меня в том, что под эту дополнительную способность нетривиального подхода к анализу данных и разбору различных ситуаций был создан или выделен (как мне больше нравится, но точнее создан) некий дополнительный физический сегмент в моем разуме, который был загружен только выполнением этой задачи. И именно такая физическая особенность и нужна была для наличия способности к работе в трансе.