Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

А причины этому были. Последняя ее фраза служила оскорблением для всего их рода, и только веские доводы могли послужить им оправданием. И именно эти доводы в своем рассказе и старалась сейчас выделить Леита.

– Когда я очнулась, то оказалось, что нахожусь на неизвестном мне корабле. Кто-то и каким-то неведомым мне образом смог извлечь меня из моего истребителя, отключив при этом стазис-поле. Проделать все это смог молодой мужчина, который, вероятно, прибыл в ту систему для сбора и вывоза оттуда различного металлолома или еще работающего хлама, который во множестве можно было найти там. Как я и говорила, он мусорщик. В системе мы прожили чуть больше недели, когда у него произошли какие-то проблемы с топливом и он вынужден был спуститься за ними на одну из планет в секторе. На старый топливный склад. Тогда, заправив наш корабль и конструкцию, сооруженную из найденных в системе судов, мы и покинули этот сектор. А через несколько дней в одной совершенно пустой системе мы наткнулись на спасательную капсулу, на всех каналах, в том числе и через ментал, передающую сигнал о помощи. Когда мы подобрали капсулу и смогли распечатать ее, в ней мы обнаружили девушку. Но она не помнила совершенно ничего, кроме своего имени – Рахута. Здесь, на корабле, установлено достаточно хорошее медицинское оборудование, и оно подтвердило диагноз тяжелой амнезии. Так эта найденная девушка и осталась жить у нас на корабле, пока мы не сможем ей как-то помочь. Она и была, и не была похожа на обычного аграфа, и поэтому мы затруднялись определить ее расовую принадлежность, кроме одного. Мне все время говорили, да я и сама это прекрасно видела, что она является моей точной копией. Полной точной копией, абсолютно. У нас даже нейросети одинаковые установлены.

Сказав это, Леита посмотрела в визор, но не увидела особого отклика с той стороны. И чтобы окончательно они могли войти в положение, в котором они оказались, Леита продолжила рассказывать:

– Но это еще не все, кроме нашей идентичности во всем, мы оказались эмоционально-ментальными близнецами. Все мои мысли и чувства передаются ей, а все ее – мне. Мы чувствуем, переживаем и осязаем одни и те же эмоции. Мы делим радости и печали. Ну и главное, мы уже давно можем делить мысли. Вот сейчас я говорю с вами, но говорю словами Рахуты. И ничего удивительного не случилось в том, что и она почувствовала к нему то же, что и я. Это был лишь вопрос времени. И поэтому три дня назад Рахута попросила у меня разрешения войти в нашу семью и принять наше имя. Вот и вся наша история.

– Стоп, а почему Рахута попросила разрешения у тебя? – удивился Конуэл. Было заметно, что он уже не хотел при первой же встрече убить этого злосчастного аграфа, но потрепать его посильнее во время испытания он в удовольствии себе не откажет.

– Ну, тут такое дело, – опять смутилась девушка, – делать, конечно, выводы вам, но он здесь ни при чем. Он даже до сих пор не в курсе, что в этом своем рейсе женился и тем более – дважды.

– Как так он не в курсе? Что это за аграф, который не знает основ межклановых взаимоотношений? – спросил ее отец.

– Так, видимо, при его обучении забыли уделить должное внимание некоторым вопросам, – сказала девушка, при этом явно начав юлить при ответе.

Конуэл на эти слова нахмурился и задумался о чем-то своем. Пока он думал, ему старались не мешать. После нескольких секунд, видимо сделав какие-то выводы, ее отец заговорил.

– Дочка, ты считаешь меня не очень умным аграфом и хочешь так тонко намекнуть на это или ещё хуже, обидеть меня?

– Нет, конечно, папочка. Почему ты так решил? В чем дело? – удивилась Леита.

– Понимаешь. Я до безумия рад тому, что вы обе остались живы. И мы постараемся как можно скорее встретиться с вами. Но все эти чувства не заставляют меня не мыслить. А поэтому мне очень сложно поверить в простого мусорщика, в одиночку шастающего по задворкам освоенного космоса, под носом у архов. Сложно поверить в то, что этот простой мусорщик каким-то немыслимым для меня образом вскрывает твой корабль, который создан именно для того, чтобы снаружи его никоим образом вскрыть не смогли. В дополнение ко всему этому он без особого труда выводит тебя из состояния стазиса, чего не может половина работающих у меня спецов-медиков широкого профиля, и проводит полный цикл восстанавливающих мероприятий, в чем я могу убедиться, сейчас общаясь с тобою. Видимо, то же самое он проделал и с капсулой Рахуты. Хотя чему удивляться, где одно – там и другое. И после этого ты все еще говоришь о каком-то простом аграфе мусорщике. Но и этого мало. В дополнение я чувствую, есть еще что-то, о чем ты нам не рассказала, как я понимаю. Ты упомянула какую-то конструкцию, которую он собрал. А это ведь тоже не просто сделать, да так, чтобы она к тому же еще и летала. Кроме этого, я стараюсь поймать пеленг нашего разговора, и у меня это не получается. А значит, вы говорите из места, где установлено мощное шифровальное оборудование. Что это за место? Как вы там оказались? И есть у меня подозрение, что заслугой организации нашей виртуальной встречи мы обязаны вашему спасителю. Все это никак не вяжется с образом того простачка и рубахи-парня, к которому ты все время стараешься нас подвести.

Такие вот слова отца, которые он произнес после ее рассказа, сказали многим о том, что первая часть истории их девочек услышана, но она не очень сильно порадовала старшее поколение, из которой они сделали свои выводы, породившие еще большее количество подозрений и вопросов. Особенно в отношении мужа ее и Рахуты.

Их избранник до сих пор оставался непонятен родителям Леиты, и поэтому они не могли ему доверять и тем самым он вызывал у них сильные подозрения и опасения.

Уже собравшись ответить отцу на это достаточно логичное рассуждение, Леита набрала в грудь воздуха. Но тут в помещении послышался сначала какой-то неясный шум. Леита обернулась, чтобы понять, что происходит.

И в этот момент в той комнате, где находилась девушка, послышались голоса и на экране визора вновь появилось счастливое личико Рахуты.

– Привет. О чем говорите? – спросила она, но, обратив внимание на хмурые лица родителей Леиты и самой девушки, повторно спросила: – Что-то случилось?

– Да так, расследуем небольшой инцидент про нашу дочь и внучку.

– Какой? – все еще не поняла Рахута.

– Оказывается, вы обе замужем, – высказала им обеим Адриана. А неизменный закадровый мужской голос проявился вновь и произнес:

– О как? Интересно за кем же? Что-то мучают меня смутные сомнения.

– Бабушка, не нужно, – как-то разом всполошилась Рахута. Было заметно, что ее антрацитовый цвет щек потемнел еще больше. Леита же наоборот побледнела и посмотрела куда-то в сторону.

«Смотри-ка, смутились», – подумала Адриана. и, рассматривая своих внучку и дочку, она поняла, что такое их поведение почему-то ее обрадовало, значит, эти такие взрослые и самостоятельные девушки где-то в глубине души остались все теми же маленькими девочками. Ее девочками.

Это даже как-то примирило ее с мыслью о том, что они умудрились полюбить одного и того же не слишком разумного аграфа и каким-то немыслимым способом смогли женить на себе этого незнайку, который даже не подозревает о свалившемся на него счастье.

– Ладно, с этим разберемся, когда вы будете в полной безопасности, – Конуэл, вероятно, решил покончить со всеми делами разом, а не зацикливаться на одной проблеме. Как поняла Адриана, возможность пообщаться с неизвестным мужем девочек ему еще представится, и, возможно, после этого общения мужа у них уже не будет.

– Теперь твоя очередь, Рахута, мы не слышали еще твоей истории, – услышала она слова Конуэла.

Но не успела девушка начать свой рассказ, как в помещение ворвался вихрь, состоящий из двух аграфов. Родители Рахуты побили все рекорды и добрались до их дома меньше чем за двадцать минут.

– Доченька, – воскликнула Инола, увидев свою дочь на визоре экрана гиперсвязи, и взбежала на переговорную площадку. Туда же влетел Ставис и молча встал позади жены, только обняв ее и рассматривая свою дочь.

– Мамочка, – прошептала в ответ Рахута и расплакалась. Было заметно, что девушку старается успокоить ее старшая подруга. Леита встречу с родителями пережила как-то менее эмоционально.

Может, долгое сонное одиночество примирило и успокоило ее чувства, может, с расставанием и отрывом от семьи помогло справиться вновь возникшее чувство близости со своим избранником, но факт оставался фактом. Леита была менее эмоциональна при встрече. Хотя Рахута, как помнила Адриана характеры девочек, всегда была более спокойна и рассудительна.

«Похоже, многое меняется. Вот и поведение девочек изменилось. Та, что была всегда весела и легка, стала спокойной и рассудительной, а другая точно наоборот, не может удержать бури эмоций в себе», – решила она.

Между тем девушка немного успокоилась, было слышно, что ей какие-то мягкие и добрые слова говорит не только Леита, но так и оставшийся пока за кадром мужской голос. Девушка, наконец, обратила внимание, что все смотрят сейчас только на нее, и произнесла:

– Мама, папа, я очень, очень рада вас видеть. А главное, я рада вас вспомнить. Вы не представляете, как тяжело быть аграфом без воспоминаний. И как я рада тому, что они вернулись.

– Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь, – спросил отец Рахуты, Ставис.

– Я потеряла память и не помнила ничего кроме своего имени. А они меня спасли. Просветление наступило только в момент, когда я увидела бабушку и деда, – сбивчиво ответила Рахута.

– Кто они? – опять не понял Ставис.

– Давайте теперь Рахута расскажет свою историю, а все остальное я покажу вам в записи и расскажу своими словами, – предложил Конуэл.


– Хорошо, – синхронно кивнули Ставис и Инола.

Рахута посмотрела на родителей, перевела взгляд на деда и бабушку, собралась с мыслями и начала говорить, стараясь не вдаваться в подробности.

– У меня не такая насыщенная на события история, как должна быть у Леиты. Как вы знаете, нас несколько месяцев назад должны были переводить на летный полигон, где мы с остальными курсантами осваивали бы мастерство пилотирования транспортных кораблей среднего класса. При перелете через одну из систем на лайнере прозвучал сигнал тревоги. Мы попытались добраться до спасательных капсул, и у некоторых это получилось. Я была одним из таких счастливцев. Уже находясь в капсуле, я ощутила ряд вибраций корабля, похожих на серию взрывов. Потом капсулу отстрелило от судна, и я увидела, что на наш лайнер напали два каких-то малых крейсера неизвестной модификации и марки. Кроме того, я заметила, как от лайнера отделилось еще несколько спасательных капсул. Между тем я направила свою капсулу в сторону ближайшей планеты в обход основного боя, когда из-за туш больших кораблей появилось несколько маленьких истребителей, которые стали охотиться на тех, кто успел отделиться от лайнера. Мне показалось, что, прежде чем уничтожить объект, они проводили какое-то его исследование и только потом стреляли по нему. Пока я летела, один из нападающих кораблей выпустил абордажный бот, и тот пристыковался к нашему лайнеру. После этого спасательные капсулы перестали отделяться от перевозившего нас судна. Пока я наблюдала за абордажем, один из истребителей обратил внимания на меня и полетел в мою сторону. Я видела, что случилось со всеми другими капсулами, и не хотела попасть в руки этому истребителю. Поэтому я направила капсулу к странной аномалии, которую обнаружила, направляясь к планете. Я не собиралась в нее залетать, а просто думала укрыться за ней. Но пролетая недалеко от нее, что-то произошло, и я потеряла сознание. Следующим моим воспоминанием было, как мне помогают выбраться из капсулы уже на нашем корабле. Вот, в общем-то, и все. Больше мне рассказать нечего. Ни кто напал на наш лайнер, ни чего случилось в том секторе потом, я не знаю. Ну а остальное вам, видимо, уже рассказала Леита, – и немного помолчав, Рахута добавила, вложив особый смысл в свои слова: – Я хоть сейчас внезапно и восстановила свою память, но от принятого решения не отказываюсь.

И на этом она замолчала.

– Ну, в общем-то, другого я от вас и не ожидал, – прокомментировал ее рассказ Конуэл.

– А я что-то совсем запуталась, – произнесла Инола.

– И не ты одна, – ответил он ей, – сейчас вам кое-что расскажет Адриана, и я думаю, многие вопросы по ситуации у вас отпадут. Ну а с вами, молодые дамы, мы все вопросы будем решать при встрече.

И осмотрев всех по очереди, Конуэл сказал:

– А сейчас я хотел бы поговорить с вашим капитаном, – намеренно выделив слово «вашим», закончил он.

– Зачем? – сразу спросила Леита.

С недоумением посмотрев на нее, отец ответил:

– Ну, вообще-то мне с ним нужно обсудить много всяких вопросов, от переговоров о месте встречи до его отношений с вами. И многое другое. Например, о его награде за ваше спасение, – опять с какой-то подоплекой в своих словах сказал Конуэл.

Девушки на том конце линии переглянулись между собой и как-то синхронно посмотрели в сторону кого-то, вероятно сидящего за пределами видимости камеры.

«А ведь они и вправду практически между собой не общаются, но понимают друг друга прекрасно», – заметила Адриана.

– Тарка в мешке не утаишь, – сказала Леита и, с какой-то обреченностью сначала посмотрев на Рахуту, потом на их неизвестного избранника, как-то уж слишком тихо произнесла: – Папа ты помнишь, я говорила о паре затруднений?

– Ну да, но мы ведь решили, что вернемся к этому вопросу несколько позже.

– Правильно, но ведь я говорила о паре, а вы пока услышали только об одном из них.

Видимо, что-то почувствовав, Конуэл сказал:

– Ну-ну. Я тебя слушаю.

– Ну. Так вот это второе.

И девушки, не сговариваясь, одновременно поднялись из кресла, где до этого сидели рядышком, и отошли за его спинку.

– Алексей, подойди, пожалуйста. Мой папа хочет поговорить с тобою.

Послышалось шуршание. Потом прозвучал вопрос:

– Я правильно понял, Леита, твоего отца зовут – Конуэл, а маму – Адриана?

– Да, – ответил Леита.

– А твоих родителей, Рахута, я так и не знаю.

– Ставис и Инола, – подсказала девушка.

– Спасибо, – ответил он ей. На что девушка просто кивнула головой. – Понятно. Хорошо, я запомнил.

И тут в кресло перед экраном сел человек, за спиною которого стояли их девочки, а на экране визора появилось молодое лицо. Девушки положили свои руки на плечи сидевшего в кресле человека, а Рахута еще и облокотилась на него.

И это лицо, смотрящее на всех сразу, произнесло:

– Добрый день, дамы и господа. Приятно с вами познакомиться.

Шок – это то слово, каким хочется описать увиденную картину. Что, в общем-то, и сделал этот молодой человек, сказав:

– Шок, это по-нашему.

Подождав еще немного и так и не дождавшись никакой реакции, человек произнес:

– Мне казалось, что Леита первым делом должна была пожаловаться на меня. С ее слов, хуже меня только какие-то ленивые тарки.

Наконец хоть кто-то смог обрести дар речи, правда, это был один из детей, который произнес:

– Мама, это же человек.

На что Гелия ответила: