Мистер

– Да. – Алессия наблюдает, как Максим наполняет ее бокал до половины. – Мне никогда раньше не служили за столом…

– Правильно будет «не прислуживали», – поправляет Максим. – Пока мы здесь, придется привыкать.

– В Лондоне у тебя нет слуг.

– Нет. Хотя могут и появиться. – Он хмурится, затем поднимает бокал. – За спасение!

Алессия поднимает свой бокал.

– Gёzuar, Максим… милорд.

Он смеется.

– Я до сих пор не привык к титулу. Ешь, у тебя было ужасное утро.

– Остаток дня будет приятнее.

Максим бросает на нее пылкий взгляд, и Алессия с улыбкой отпивает вино.

– М-м-м… – Оно гораздо лучше того, которое она пробовала с бабушкой.

– Нравится?

Алессия кивает и смотрит на столовые приборы, пытаясь понять, какими вилкой и ножом ей следует воспользоваться. Заметив, что Максим улыбается, она берет самые крайние.

– Всегда начинай с краю и продвигайся вглубь!




Глава 24


Воздух свеж, солнце опускается к горизонту, теплая ладонь Алессии лежит в моей руке. Мы идем по буковой аллее к главным воротам. Дженсен и Хили радостно прыгают и носятся туда-сюда. После ужасных событий утра мы вполне заслужили тихую, мирную прогулку в свете закатного солнца.

– Смотри! – Алессия указывает на стадо оленей, бродящих на северном пастбище.

– Олени живут здесь уже несколько веков.

– Тот, которого мы видели вчера, тоже отсюда?

– Нет, скорее всего, он дикий.

– Собаки им не мешают?

– Нет, но во время окота овец мы держим собак подальше от южного пастбища.

– Коз здесь нет?

– Мы предпочитаем разводить овец и крупный рогатый скот.

– А мы – коз. – Алессия улыбается.

Ее нос порозовел от холода, хотя она в пальто, шапке и шарфе. Алессия выглядит так мило, с трудом верится, что этим утром ее чуть не похитили.

Моя мужественная девочка.

Но одна мысль не дает мне покоя. Я должен узнать…

– Почему ты хотела уйти сегодня, вместо того чтобы остаться и объясниться со мной? – Надеюсь, она не уловила страх в моем голосе.

– Объясниться?

– Поговорить со мной. Поспорить со мной.

Алессия останавливается у одного из буков и смотрит вниз, на свои сапоги. Непонятно, ответит она мне или нет.

– Мне было больно, – наконец признается она.

– Прости. Я не хотел причинить тебе боль. Я никогда не стал бы этого делать. Но куда ты собиралась пойти?

– Не знаю. – Она смотрит мне в глаза. – Думаю, я действовала… как сказать? Инстинктивно… импульсивно… Я так долго убегала. Я была слегка не в себе.

– Мне трудно представить, в какой ужас тебя это привело. – Я закрываю глаза и благодарю всех богов за то, что успел ее спасти. – Но не можешь же ты убегать каждый раз, когда возникнет проблема. Говори со мной. Задавай вопросы. Обо всем. Я рядом, я тебя выслушаю. Спорь со мной. Кричи на меня. Я буду спорить с тобой, буду кричать. Я способен ошибаться, ты способна ошибаться. Это нормально. Чтобы решить проблему, нужно общаться.


В ее глазах мелькает тревога.

– Эй. – Я поднимаю ее лицо ближе к своему. – Не волнуйся. Если… если ты будешь жить со мной, то тебе придется делиться своими переживаниями.

– Жить с тобой? – шепчет она.

– Ну да.

– Здесь?

– Здесь. И в Лондоне. Да. Я хочу, чтобы ты жила со мной.

– Как горничная?

Я смеюсь и качаю головой.

– Нет. Как моя девушка. Помнишь, что я говорил на лестнице? Ну, каков твой ответ?

Я замираю, затаив дыхание. Сердце бешено стучит. В глубине души я не знаю, что она скажет, но я люблю ее. И хочу, чтобы она жила со мной. Однако предлагать Алессии брак я пока не стану – это слишком серьезный шаг для нее, не хочу, чтобы она опять сбежала.

«Эй, приятель, вообще-то женитьба – это и для тебя серьезный шаг».

– Да, – шепчет она.

– Да?

– Да!

С радостным возгласом я обнимаю ее и начинаю крутить. Псы лают и прыгают, махая хвостами. Алессия хохочет, но вдруг вздрагивает.

«Черт!»

Я тут же ее отпускаю.

– Тебе больно?

– Нет, – говорит она.

В ее глазах светится любовь и, быть может, желание.

«Алессия…»

Я целую ее, и вскоре нежность перерастает в нечто иное. Алессия раскрывается, как экзотический цветок, и целует меня в ответ с ошеломляющей страстью. Ее язык у меня во рту, руки вцепляются в пальто на моей спине.

Все утренние потрясения – вид Алессии с этими ублюдками, боязнь больше никогда ее не увидеть – исчезают; свой страх и свою благодарность за то, что она все еще со мной, я вкладываю в поцелуй. Когда мы отрываемся друг от друга, наше дыхание смешивается и облачком витает в морозном воздухе.

Дженсен тычется носом в мое бедро. Не обращая на него внимания, я склоняюсь к ошеломленной Алессии.

– Мне кажется, Дженсен хочет к нам присоединиться.

Ее смех отзывается во всем моем теле.

– И еще мне кажется, что на нас слишком много одежды. – Я утыкаюсь лбом в ее лоб.

– Хочешь ее снять? – Она прикусывает губу.

– Как всегда.

– Мне тепло. Слишком тепло, – шепчет Алессия.

«Что?!»

Я внимательно смотрю на нее. Про одежду я брякнул просто так, шутки ради. Что она имеет в виду?

– Ох, радость моя, ты пережила серьезное потрясение…

Она пожимает плечом – мол, ну и что? – и отводит взгляд.

– На что ты намекаешь?

– Ты знаешь на что.

– Ты хочешь в постель?