Я в моменте (СИ)

Пчёлкина улыбается — светло так, понимающе, как умеет только она одна. Как жаль, что Игорь не смог её полюбить. Тогда всё было бы намного проще.
— Ты веришь ему, а я верю тебе, — отвечает девушка. — И поэтому мы это дело на полпути не бросим. Мы должны влезть в дом к товарищу участковому.
Игорь в Юле никогда не сомневался.
— И у тебя, конечно же, есть план?
Пчёлкина по-дьявольски сверкает глазами.
— Ещё бы.
Обычно Гром такие методы не одобряет, но сейчас это — вынужденная мера, от которой отказаться никак нельзя. Если будет нужно, Игорь этому стражу порядка дверь с петель вынесет. К тому же, с ним его друзья. Они обязательно со всем разберутся и в этот раз не допустят ошибок.
========== Взглянуть страхам в глаза ==========
Уснуть никому так и не удаётся.
Денис смотрит пустым взглядом в стену. Глаза сушит и жжёт от недосыпа, но провалиться в прекрасное бессознательное мешают не стихающие в голове мысли.
Он слушает, как тихо сопит Разумовский на соседней кровати и как он иногда вздрагивает, отчего старая кровать издаёт неприятный скрежет и скрип, — впрочем, Разумовскому это не мешает.
Денис слышит, как возвращается Игорь, как усаживается опять рядом с кроватью, ранее принадлежащей ему, и как тяжело вздыхает. Титов закусывает до боли губу, но молчит, виду не подаёт. И без того слишком много наговорил уже за этот день, большего не вывезет. Лучше уж так, с этой метафорической стеной между ними, — так лучше. Наверное. Денис хочет в это верить.
Игорь слушает, как на кухне всё ещё тихонько хозяйничает Юля, — да и Дима, судя по всему, не спит: Гром видел, что в соседней комнате горит ночник. Этот день выбил из колеи всех. Нужно завтра у хозяйки дома матрас попросить: спать сидя на холодном полу он точно не сможет. Денис его в свою постель не пустит, да и даже пустил бы — Игорь бы не пошёл, не при Серёже точно. Одно душу греет: Разумовский спит как дитя малое.
Как же он, наверное, устал, если вот так вот, получив более-менее безопасное место, вмиг вырубился. «Доверяет», — мысленно делает пометку Игорь, и на сердце от этого становится теплее.
Он так и мается до рассвета, периодически поглаживая пальцами бледную ладонь Серёжи, когда тот начинает беспокойно ворочаться во сне.
Лишь когда небо окрашивается предрассветной дымкой, Игорь позволяет себе подняться с насиженного места.
Кости ломит, шея болит… Ещё одной такой ночи он точно не выдержит.
Серёжа всё так же сладко спит. Рыжие волосы разметались по подушке, ресницы немного дрожат, а тонкие руки крепко прижимают одеяло к телу: даже во сне Серёжа ищет опору, боясь остаться одному. Такой трогательно беззащитный — и именно таким Игорь запомнил его, когда встретил впервые. От этих воспоминаний Грома словно уносит куда-то в мир неслучившегося, в мир несбывшихся надежд. В себя Игорь приходит, лишь когда слышит скрип кровати, и, оборачиваясь, видит Дениса, сидящего в постели.
— Ты чего не спишь? — вопрос глупый, но больше Грому в голову ничего не приходит.
Денис смотрит в ответ уставшим, потухшим взглядом. Глаза у него покрасневшие, с полопавшимися капиллярами. Он словно ещё острее стал: дотронься до этих скул — и пальцы изрежешь в кровь.
— Могу спросить то же самое, — фыркает Титов. — Любуешься?
В этот раз — даже без затаённой обиды внутри. Денису кажется, что он что-то для себя переосмыслил за эту чёртову ночь. Ведь делить им с Сергеем, по сути, и нечего. Его-то самого к Новому году уже и не будет, наверное, — он ведь просто хотел напоследок хорошенько почилить. Может быть, слишком в Игоре утонул и в сердце его впустил, когда не стоило. Но это ведь хорошо, наверное, — умирать вот так вот, зная, что встретил того самого человека, пусть уже и в конце пути? А то, что тот самый человек на другого смотрит с нежностью и трепетом такими, что рыдать хочется, — это ничего: им бы и так не светило быть вместе. У Дениса впереди — два метра земли над головой, а у Игоря — вот он, свет его, психопат рыжеволосый.
— Иди сюда, — просит Титов, похлопывая по кровати в приглашающем жесте.
 
Игорь не спорит — идёт, как пёс по команде хозяина. Усаживается рядом и позволяет взять себя за руку, переплетая пальцы.
— Игорь, ты только жалостью своей меня не пичкай, умоляю. Этого у меня уже в избытке, а я по роже твоей печальной вижу, что ты думаешь как раз об этом.
Гром хмурится и тяжело вздыхает. Смотрит в карие, бездонные и тёплые сейчас, на удивление, глаза и крепче сжимает руку.
— Я просто понять не могу: у тебя ведь есть деньги и связи. Неужели ничего нельзя сделать? Ведь есть же способы… Лечение за границей там, например?
Денис невесело усмехается и утыкается лбом в плечо Грому.
— Игорёк, за границей тоже врачи работают, а не волшебники. Мне ведь в Германии уже сказали: тут только чудо поможет, а чудес, как ты знаешь, не существует. Поэтому прошу тебя: дурью голову не забивай. Я просто хочу хорошо провести то время, которое мне осталось. И с мудаком разобраться, чтобы вернуть своё честное имя.
Титов поднимает голову и тычется губами в чужие, немного обветренные и сухие. Губы у Дениса горячие, мягкие такие… Он сам — словно печка, об него бы греться зимними вечерами, только вот вечеров этих зимних у них не будет никогда — и от того на душе ещё горше.
— Выхода нет только из гроба, — тихо произносит Игорь прямо в чужие, немного влажные от слюны губы.
Денис улыбается самым краешком рта.
— Ну, это мне ещё предстоит выяснить.
Гром к таким шуткам совершенно не готов. Потому смотрит на Дениса хмуро из-под своих густых бровей.
— Всё, Игорь, заканчивай драму. Пойдём лучше чаю выпьем. Да и курить жуть как хочется, — лениво потягиваясь на кровати, говорит Титов. — А то ещё разбудим твою принцессу, и всё, на меня времени не останется.
Серёжа спит, кажется, крепко и просыпаться в ближайшее время не планирует. Тем не менее, Денис с Игорем всё равно перебираются на кухню, где уже чаёвничают Юля с Димой.
— Доброе утро, — улыбается Пчёлкина, хотя глаза у неё уставшие и вид довольно помятый. — Нас ждут великие дела?
— Идём к участковому? — догадывается Денис, рыская по своему портфелю в поисках сигарет.
— Садись, мы с Юлькой обсудили план, — отвечает Игорь, усаживаясь за столом.
Они решают влезть к участковому втроём: Денис нужен в любом случае, чтобы покопаться в компьютере, а Дубина тем временем решено отправить к Громовскому коллеге, дабы отвлечь внимание. Дима — мастер заговаривать зубы, а потому эта идея кажется вполне неплохой.
— Что с Серёжей делать? — спрашивает Игорь.
— А что с Серёжей? — непонимающе хмурится Юля.
— Ну, я ведь его тут одного не оставлю.
Денис закатывает глаза. Может, Игорю котёнка подарить, чтобы было на что свою гиперопеку тратить?
— Ничего с ним не случится — дрыхнет, как сурок. А если проснётся, Тамара Степановна за ним приглядит, — фыркает Пчёлкина.
Оставлять Серёжу без присмотра Игорь не хочет, но других вариантов у него нет. Жизнь не остановилась, и преступник всё ещё на свободе. Весь мир на Серёже не заканчивается.
Все четверо допивают свою травяную бурду и наспех собираются. Перед выходом Гром на всякий случай проверяет Серёжу. Тот всё ещё спит — даже позы не поменял. Хотелось бы верить, что к возвращению Игоря Разумовский будет всё так же лежать в постели.
— Ну, что там? — нетерпеливо спрашивает Денис, околачиваясь рядом с Пчёлкиной у чужого забора.
На участок идёт только Игорь — в окна заглядывает, как самый настоящий маньяк. Но проверить нужно, чтобы убедиться, что дома пусто. Участковый ведь сам говорил, что у него сын имеется, а лишние люди им сейчас совершенно ни к чему.
 
— Вроде как никого, — отвечает Игорь, жестом подзывая ребят к себе.
Впервые за всё время пребывания тут Игорь рад, что эта деревня практически безлюдная и никто не видит их незаконного проникновения в чужой дом.
— В окно полезем? — спрашивает Денис, поравнявшись с Игорем.