Давай возьмем паузу (СИ)
- Меняемся местами? – подмигнул он младшему Хемсворту.
- Предлагаю сделку, – облизав натруженные губы, серьезно посмотрел на него Лиам. Ему до одури хотелось, чтобы сейчас Магнус, разместившись между его ног, отсосал бы ему, но времени было в обрез. Ничего, он потерпит. Пусть сейчас в штанах так горячо и так тесно, до боли буквально, но это пройдет. Тело успокоится быстро. Вот бы также быстро успокоилось воображение, воспаленное этой прекрасной картиной – тонкие губы Мартинссона, скользящие вверх и вниз по его стволу.
Лиам тряхнул головой, прогоняя сладкие видения:
- Сейчас мы едем к доктору Хемишу. А после… После тебе будет так охуительно прекрасно, Магнус Мартинссон, что ты забудешь собственное имя.
- Тогда поехали быстрее! – и Магнус еще раз поцеловал Лиама.
Поцелуй этот вышел нежным. Магнус едва касался губами губ — не поцелуй даже, дыхание. Они оба дышали друг другом и надышаться не могли. Того, что произошло только что, было так мало. Им обоим мало. Не хотелось разрывать объятия. И прерывать этот поразительно нежный поцелуй не хотелось тоже.
Магнус застонал, отстраняясь от Лиама.
- Поехали быстрее! – потянул он его прочь из квартиры. – Я уже не могу дождаться продолжения.
- Ненасытный! – хлопнул его Ли пониже спины.
Пока добирались до больницы, Хемсворт попросил полицейского рассказать ему, чем был вызван вчерашний визит его брата и Хиддлстона, но тот, похоже, не желал вдаваться в подробности:
- Поверь, Ли, это не то, чтобы ты хотел услышать.
- Но я должен! – возразил ему актер. – Крис мой брат, и если ему и этому его… Тому, вот! Если им с Томом грозит опасность, я должен быть готов…
- Слушай! – перебил его Магнус, и Ли подумал, что хитрый коп специально сейчас скажет или спросит нечто такое, что заставит его сменить тему. Но неожиданно Мартинссон спросил его как раз о предмете их разговора.
- Я на самом деле похож на Томаса? – задал он вопрос Лиаму. – Вы все это повторяете, но мне трудно оценить самого же себя.
- Вы как… Как близнецы, только что Том выглядит как старший близнец. – Лиам хохотнул — Но если тебе отрастить бородку и выпрямить волосы гелем, то мать родная не узнает.
- Родная мать не узнает… – протянул Мартинссон. – А бывший любовник?
- Что? То есть ты что такое задумал? – Лиам не понимал, что именно замышляет его беспокойное чудо, но пятой точкой чувствовал — тот задумал что-то, что будет стоить ему, Лиаму, нескольких седых волос.
====== Часть 45 ======
- Стой! Я кому говорю?! Стоять! – от зычного баса Криса с ближайшего куста, должно быть, испугавшись, взлетела стайка воробьев.
- Стой, мать твоя сука! Да остановись ты, несносная псина! – Крис несся вслед за своей новой питомицей, рассекая не просохшие после недавнего дождя парковые лужайки, стараясь не думать о том, что будет с его новыми замшевыми ботинками после такой вот пробежки.
Под ногами – или уже в ботинках? – хлюпала грязь. Хемсворт то и дело оскальзывался, рискуя помимо ботинок испортить еще и одежду. Он уже практически пересек парк по прямой — то есть фактически пробежался по пересеченной местности, пытаясь поймать сорвавшуюся с поводка Санни, которую угораздило погнаться за белкой.
Собачонка весело и довольно резво трусила впереди, Крис пыхтел, отставая, и клял на все лады мистера Бродерика, для которого, собственно, и была взята из приюта для животных эта вот помесь непонятно кого не пойми с кем, Пиддлстона, за то, что не разрешил ему остаться — иначе Крис сидел бы сейчас в тепле и сухости, а не бороздил бы окрестные кусты, пытаясь поймать беглянку. Но больше всех доставалось чертовому Хреаселье — за то, что посмел нажраться в лоскуты. Надо же, какая у нас тонкая душевная организация! Подумаешь — узнал он, что его папашка оказался не той ориентации. Эка невидаль!
Хемсворт крякнул, налетев на какой-то камень, благодаря чему чуть было не вспахал носом раскисшую землю, выматерился смачно и припустил еще быстрее — Санни, почувствовав волю, прибавила ходу.
Вообще, справедливости ради, Хреаселье может и имел право истерить. Он бы, Крис, может еще и не в такую истерику ударился, узнав, что его родитель… Того… Но так сейчас времена другие, не то что тогда, когда Хемсворту было столько же, сколько сейчас этому оболтусу Фрэнки. В общем, Крис хоть и злился на Пиддлс-отпрыска, но все ж таки решил быть к нему справедливым. Собаку вот эту, будь она неладна, взял из приюта. Чтобы, значит, завтра всем втроем поехать и торжественно вручить её мистеру Бродерику. Тому самому вредному старикану, который полицию вызвал, после чего они с Томом угодили за решетку. Спасибо вам, мистер Бродерик, вот вам собачка за все ваши старания! Прелесть какая!
На самом деле у Хемсворта, когда он думал про одинокого старика в этой глуши, в Бейстон Хилл, противненько так, жалостливо щемило сердце. У него с детства глаза бывали на мокром месте, когда он видел одиноких стариков и брошенных животных. Даже сейчас, на четвертом десятке, Крис все еще жалел их вот так же, как в детстве, почти что до слез.
Поэтому-то и забрал из приюта Санни. Чтобы, значит, и мистеру Бродерику было не одиноко, и заодно чтобы они трое: он сам, Пиддлстон и его вреднючий Хреаселье как-то все… сплотились. Ну, по крайней мере, попытались бы сплотиться. Тим-билдинг, мать его! Все, как Том любит. Разве что в Биг-бутти играть они не будут.
После того, как Хиддлс, вежливо так, как он умел, попросил его, Криса, свалить к чертям и дать ему успокоить пьяную кровиночку, актер и задумал это мероприятие — найти старикану друга. Все равно выходные — делать нечего. Была бы Индия Роуз с ним, они бы что-нибудь придумали вместе. Что-то такое… Например, махнули бы какой-нибудь парк аттракционов и там бы, крича от ужаса и восхищения, катались бы на этих сумасшедших русских горках. А после наперегонки ели бы сладкую вату, и плевать, что Индия считает сладкую вату совсем даже не полезной едой, не то что морковный сок. Только вот Индии рядом не было. Не кормить же сладкой ватой Хреаселье.
Вот собака — это другое дело. Собака — это как-то даже по-мужски.
Поэтому Крис, вернувшись домой, принялся разыскивать адрес кузена Фрэнки и даже нашел одного Бенджамина Хреаселье в Хемпшире, правда тот его разочаровал — нет у него для Криса щенка. И не скоро еще будет.
Поначалу Хемсворт даже расстроился. Но потом подумал, что расстраиваться совершенно не из-за чего. Подумаешь, не будет у мистера Бродерика породистого щенка. Зато с этими спаниелями одна морока — то удерут куда, то обувь погрызут. Закружится дедок с такой подвижной псиной. Можно же взять другую собаку — спокойную и ласковую. И совсем не обязательно, чтобы к ней прилагалась родословная длинною с хиддлстоновские ноги.
Вспомнив о ногах Хиддлстона, Крис опять чуть было не пришел в уныние — эти самые ноги, заброшенные ему на плечи, сейчас были бы очень даже кстати. А то место, откуда ноги произрастали, хотелось… В общем, Крису отчаянно захотелось, прямо хоть беги в ванную да становись под холодный душ. Альтернативой душу стали отжимания. А также обещание, данное самому себе, о том, что завтра, как только они осчастливят мистера Бродерика, он обязательно эти самые ноги и то самое место, откуда они растут… Черт! Ну вот зачем опять отвлекся на Пиддлса? Придется снова отжиматься!
После третьей серии отжиманий Хемсворт, наконец-то смог заняться делом. Собачий приют был найден довольно быстро, причем находился он неподалеку. И то хорошо. Поэтому уже через полчаса Крис прохаживался между вольерами, откуда на него смотрели — черт подери все на свете! С такой надеждой смотрели! – преданные собачьи глаза; в его сторону поворачивались собачьи морды всевозможных размеров и окрасов, а сам он чуть было не оглох от заливистого лая на несколько голосов.
Он увидел ее сразу — Санни. Среди прочих собак она одна вела себя как-то слишком уж тихо. Не прыгала. Не вставала на задние лапы, опираясь передними о решетку вольера, даже брехала не так громко.