Давай возьмем паузу (СИ)
Хорошо еще, что Крис не сразу после встречи в театр помчался, а зашел домой остудить голову и заодно подумать. Остужал буквально: сунув под кран с ледяной водой горевшую от желания башку.
А подумать было о чем: по всему выходило, что предложение Мартинссона надо было принимать, раз уж граф сам к Крису подкатил. Выступать в роли наживки было… страшно. Чертовски… даже не так, а пиздецки страшно. Это вам не перед камерой на фоне зеленого экрана скакать с бутафорской винтовкой и ногами направо-налево махать. У «черных костюмов» из сопровождения господина графа винтовок не было, но наверняка кое-какое оружие имелось — Крис видел, что за пиджаки носили бодигарды Джеймса: спецпошив, с выточками для ношения кобуры. И оружие это было отнюдь не бутафорским.
Так что, как ни крути, а лучше предложение Магнуса принять. Тем более в этом случае он окажется под защитой полиции. А так, без прикрытия, один против кодлы виконта… как там его титул-то? Крис никогда не понимал, на хрена одному человеку столько прозвищ. Так вот против этой банды шансов у него и его совенка нет никаких.
Хемсворт, насухо вытерев мокрые волосы, отбросил полотенце, не глядя даже, куда, и налил себе кофе. Нужно было взбодриться. Отвлечься на что-то, хоть бы даже на приготовление ароматного напитка. Что угодно, только бы не думать о том, как предательски отзывалось собственное тело на близость Джеймса. Только-только стояк опал, не хватало снова возбудиться.
Подумав, Крис добавил в кофе немного бренди — так оно лучше. Опять же, бодрит.
Мелькнула мысль о том, что Пиддлс опять начнет на него орать за опоздание. Мелькнула — и тут же пропала: пусть себе орет. Все лучше, чем когда он с видом агнца, идущего на заклание, рассуждает о том, куда бы ему пристроить безотцовщину Хреаселье на время своей отсидки.
Смакуя кофе маленькими глоточками, Крис набрал номер своего адвоката. Джек Коннели, чтоб его черти драли, оказался в Европе, вытаскивая задницу еще одного своего клиента из какой-то передряги, связанной со скоропостижным разводом. Если бы кто-нибудь спросил мнение Криса Хемсворта, то он бы запретил адвокатам набирать такое большое количество клиентов. А то что это, в самом деле? Коннели нужен сегодня в Лондоне, а он, видите ли, «готов отправить лучшего своего помощника, не сомневайтесь, мистер Хемсворт, парень толковый и знает свое дело». Да плевать Крис хотел на этого толкового парня! Ему нужен самый лучший законник в Британии, а не его десятый помощник. И нужен срочно.
Проклятье! Придется встречу с Мартинссоном отложить до понедельника.
Выпив еще одну чашку кофе, Крис засобирался в театр. Если он опоздает еще больше, то Пиддлстон будет не просто орать, а вопить сиреной, еще не дай бог горло заболит. А с больным горлом как он будет Крису…. Черт! О таких вещах лучше тоже не думать, а то опять голову под ледяной водой остужать.
- Я прошу прощения! – повторил Хемсворт чуть громче и, пресекая попытку Хиддлстона что-то возразить, добавил: – Что репетируем? Какая сцена?
- Твоя любимая, – с елейной улыбочкой произнес Чарли. – Сцена с поцелуем.
- Ага! – щелкнул пальцами Крис, думая о том, как же ему сегодня «везет». – К поцелуям я всегда готов! Зоуи, радость моя, иди, покажем всем, как хорошо мы можем целоваться.
Притягивая к себе партнершу, Крис украдкой взглянул на Томаса. Тот смотрел как-то слишком уж подозрительно. Слишком уж… Да черт возьми! Он смотрел так, как будто о чем-то догадывался. И еще так, как будто… Ревновал??? Том что, ревнует его к поцелуям с коллегой? Или что? Почему он смотрит так, как будто убить готов?
- Стоп! Стоп! Никуда не годится! – хлопнул в ладоши Хиддлстон, и Зоуи тут же оторвалась от Криса.
Жаль. Целуясь с ней, можно хоть глаза закрытыми держать. Чтобы никто не видел, какие они сейчас… блядские. Все еще блядские, несмотря на ледяную воду и две чашки кофе с бренди.
- Зоуи, ты можешь чуть потянуть вверх его свитер? – спросил Том таким ровным, таким безразличным тоном, как будто бы речь шла о том, не может ли мисс Эштон, к примеру, вышивать крестиком. – Вы же сейчас с «мужем» должны отправиться в постель, так? Пусть зрителям это будет очевидно. Хемсворт! Приподними её чуть-чуть и неси за кулисы. Да не на руки! Ну что за идиот! Просто приподними! Как? За бедра возьми и… Ай, дай я покажу…
Том запрыгнул на сцену и, держа Зоуи чуть выше колен, приподнял ее и понес за кулисы.
Такое вовлечение в процесс сейчас было просто необходимо. Наблюдать за целующимся Хемсвортом было... неприятно. Нет, Том совершенно точно не ревновал его к партнерше. Ведь не ревновал же? Просто сегодня Крис был какой-то... странный. Мало того, что безбожно опоздал, да еще и выглядел так, как будто его как минимум выдернули из постели мисс Мира и заставили бежать на репетицию. Может быть, именно поэтому, потому что Крис непонятно где шлялся полдня, потому что непонятно от чего так блестят сейчас его глаза, как бывает только если он касается его, Тома, когда наслаждается его поцелуями – может быть поэтому теперь Хиддлстон, хоть и сам же просил Зоуи повыше задрать свитер Криса, бесился от этого вполне невинного ее прикосновения к партнеру невыносимо.
Этот спектакль однажды доконает его. Их всех. Черт бы подрал Пинтера и его пьесу!
- Понял как? – не опуская девушку, Том вынес ее на сцену и поставил на место. – Давайте еще раз. И… Поцелуй!
Наклоняясь к Зоуи, Крис заметил скалящегося гиеной Чарли и украдкой показал ему средний палец. Почему он все время над ними ржет?!
Было около семи вечера, когда Хиддлтстон объявил об окончании репетиции. Крис с радостью обломал Кокса с его предложением пропустить рюмашку – а нечего было ржать конем! И весьма изящно отказался от предложения Зоуи забежать на выставку каких-то там прогрессивных лесбиянок. Не то чтобы Хемсворт имел что-то против лесбиянок или против прогрессивного искусства. Но сочетать одно с другим — увольте!
- Том! Не спеши! – окликнул он стоящего в дверях Хиддлстона. Его-то оценить шедевры прогрессивных лесбиянок не позвали.
Тот развернулся, внимательно посмотрел на Криса и, скинув на спинки сидений свое извечное пальто, которое, как уже Хемсворт неоднократно отмечал, только их с Хреаселье адскому псу на подстилку годилось, уселся в режиссерское кресло. Видимо, понял, что разговор предстоит не быстрый.
Крис уставился на это самое, с позволения сказать, пальто, вспоминая, какой лощеной и элегантной была верхняя одежда его задолбаной светлости. Явно сшитое на заказ, пальто графа так контрастировало с тем, что приходилось носить Тому. Вот интересно, почему Хиддлстон носит это вот... не пойми что? Ведь явно не последнюю копейку считает — один Ягуар чего стоит! И тут эта рванина.
Чудной он, Том! Непонятный. Самый лучший.
- Я хочу объяснить, почему опоздал, – начал Крис. – Я не хотел говорить при всех.
- Я слушаю, – Том закинул ногу на ногу, и Крис в который уже раз за сегодняшний день ощутил, как потяжелело в паху. Глядя на длинные, какие-то просто бесконечные ноги Томаса, на ровную линию стройных бедер, на острые коленки и изящные щиколотки, показавшиеся из-под подобравшихся джинсов — как можно было не возбудиться?
Этот мужчина — ходячее искушение. Несмотря на кашлатое пальто. Несмотря на ссученный характер. Несмотря на его бывшего любовника… Ох, как же ему, Крису, сейчас было непросто!
- Я сегодня встречался с Джеймсом. – Крис не стал ходить вокруг да около.
Том, услышав это имя, дернулся, как будто его током ударило, но быстро взял себя в руки, замер, застыл буквально.
- Вот как, – неопределенно произнес он, глядя на актера.
А он-то думал — что такое с Крисом сегодня? Почему опоздал так сильно? Почему такой… дерганный? А оно вон что!
Джеймс. Надо же, не «его затраханная светлость», не «твой ублюдочный граф», не «Четвинд-Толбот» даже. Джеймс. Вот оно, значит, как.
Больно. Слышать, как Крис произносит его имя — больно. Видеть, как вспыхивают ярко нежно-голубые, ставшими уже… любимыми?... глаза – больно. Не ври самому себе, Хиддлстон! Ты влюбился в эти глаза еще тогда, когда на вечере в честь Гарольда Пинтера Крис пытался вырвать тебя из лап господина графа. Так вот видеть, как эти глаза затуманиваются поволокой похоти при одном только упоминании имени Джеймса — больно. Но больно предсказуемо. Кто-кто, но уж он-то, Том, прекрасно знал, каким его бывший любовник может быть обольстительным. Как он действует на окружающих. Как он может внушить желание одним только прикосновением, одним только взглядом.