Ежонок (СИ)

Женя тупо смотрел в яркий экран своего смартфона, на цифры контактного номера Марецкого, и не мог решиться. У Вити своя жизнь, свои дела и заботы. Но, с другой стороны, его давняя подруга и ее муж попали в неприятности. Его бывший любимый человек был в беде. Он не мог отказать. На часах было за полночь, но тянуть времени больше не было. Гудки сопровождали сердцебиение Женьки, и его потряхивало от волнения.
— Да, ежонок? — сердце пропустило удар, когда он услышал искаженный телефонной связью знакомый голос, который так долго не произносил это простое слово, что сейчас, вероятно, было сказано по привычке, совершенно машинально. Виктор звучал бодро, что радовало, ведь Женя не разбудил его. — Ты чего молчишь? Все нормально?
Слова застряли в горле, а слезы вновь полились из глаз. Женька упал лицом на свои согнутые колени и перевел дыхание, пытаясь собрать мысли в кучу. Он дрожал и не мог справиться с круговоротом испытываемых эмоций.
— Привет, — выдавил юноша.
— Привет, — в его голосе слышалась улыбка. — Я рад тебя слышать, хоть и немного удивлен такому позднему звонку.
— Я… я звоню по делу.
— Что случилось? — теперь тон был обеспокоенным и мягким, отчего все внутренности Устюхина сделали сальто. Он кусал свои губы и пытался сдержать следующий поток слез.
— Папа и Белла… Они попали в аварию сегодня. Папа в коме, ему срочно нужна помощь… — юноша говорил сквозь слезы, едва соображая. — Но у меня нет таких денег, понимаешь? Мне очень страшно…
Женька бормотал мало разборчиво, плакал и размазывал слезы по своему без того опухшему от рыданий лицу. Он знал, что должен был оставаться мужчиной в любой ситуации, но не мог. Не мог держать все внутри себя, не мог собраться с силами и сделать вид, что все в порядке, когда его разрывало изнутри от безысходности.
— Тише, ежонок. Успокойся, не плачь. Я сейчас приеду, слышишь? Ты дождешься меня? Ответь мне, Женя, — Виктор звучал очень взволнованным, и Устюхин ухватился за надежду, что он поможет им.
— Да, я буду ждать тебя, — он кивал самому себе, сжимая тонкими пальцами телефон.
— Хорошо. Я скоро буду, — твердо ответил мужчина и сбросил звонок.
Женя выдохнул и откинул телефон на кровать. Он поднялся на ноги, чувствуя резкую боль в голове после плача, и зажмурился. Юноша взлохматил волосы и направился в ванную комнату, чтобы окатиться ледяной водой и привести себя в порядок. В отражении зеркала его встретил отчаянный парень, и Женька подумал, что выглядит жалко. Он откинул все пессимистичные доводы и взял себя в руки.
Все менялось так быстро. И Женя понял, что просто устал. Этой пары месяцев не хватило, чтобы достаточно насладиться и насытиться свободой. Хотелось, чтобы все трудности поскорее закончились. Он должен был решить проблему, он должен был спасти отца. И готов был сделать все для этого.
Юноша закончил делать кофе, когда услышал звонок домофона. Он открыл дверь подъезда и через полминуты в квартиру зашел Виктор Марецкий. Женька задержал дыхание, когда они встретились взглядами.
Заметно похудевший, с отросшими волосами, что были уложены назад, и все тем же пронзительным карим взглядом. На удивление, худоба его молодила, и Женька мог сказать, что она делала его совсем другим человеком, хотя эти глаза он узнал бы из тысячи. Больше никто и никогда не смотрел на него с такой теплотой.
— Кофе будешь? — наконец, отмерев, спросил Устюхин.
— Ну, судя по всему, ночь обещает быть долгой, так что да, — в его голосе не было ни тени усмешки. Виктор снял верхнюю одежду и удивленно охнул, когда осмотрелся. — Ух ты. Как все изменилось.
— Эм…да… — заикнулся Женька, и они направились на кухню. — Папа переехал к Белле совсем недавно, а я вот, один теперь… Ремонт только закончился.
— У них все серьезно, да? — присаживаясь за стол, осторожно поинтересовался Марецкий и взял за ручку стоящую на столе кружку с бодрящим напитком.
— Они поженились еще в марте.
— Ого… Это здорово! Я очень рад за них, но сейчас о другом. Что произошло?
— Я точно не знаю… Там какое-то страшное ДТП на трассе… Папу переломало, а Белле повезло. Боюсь… его нужно собирать заново по кусочкам… Врачи мне сказали, что шансов мало. И еще эта их техника устаревшая… Они вытянули из меня деньги и не дали никаких адекватных прогнозов. Якобы я должен надеяться на чудо… Но чуда не произойдет, если ему не помогут настоящие специалисты, так ведь? Ты… ты мне нужен. Я не знаю, как мне быть еще, — смаргивая слезы, признался Женька. Он уставился на свои дрожащие руки, которые обхватывали кружку, и пытался глубоко дышать.
 
— Он будет жить, Женька, — Виктор крепко ухватился пальцами за тонкое запястье Устюхина, заставляя поднять глаза на себя. — Хочешь, отправим его в Европу? Там его на ноги быстро поставят, вот увидишь. В какой он больнице, говоришь?
— А… а здесь? Думаешь, у нас нет нормальных специалистов? — растерянно поднял брови юноша, смотря в такие родные глаза и понимая, что слишком долго не смотрел в них без укора или не ради приличия, а просто так, искренно и без стеснения.
— Ну, я могу поспрашивать в своих кругах, может, и найдем кого-нибудь, если не хочешь быть далеко, — кивнул Марецкий и пригубил кофе, но не отпускал руку Жени. — Утром же позвоню знакомому, должен помочь. Все наладится, я обещаю.
— Спасибо, Вить… — тихо сказал Женька. — Я не знаю, как тебя благодарить.
— Просто будь рядом и не пропадай, договорились? — он улыбнулся нежной улыбкой, и внутренности Устюхина снова перевернулись, вызывая у него мелкую дрожь. Юноша не замечал резкого повышения температуры собственного тела, учащения сердечного ритма и хаоса в голове, он лишь пылко слушал, как Виктор рассказывал о своих новостях, о которых же сам Женя и спросил.
Мужчина говорил о том, что на работе падали продажи, но в последние дни все отчасти все пришло в норму и дела начали идти в гору. Нередко он уходил в минус, потерял немало денег, но совсем недавно начал сотрудничать с иностранной компанией, которая приносила ему неплохой доход, однако была далека от медицины и фармацевтики. Женька был рад, что Марецкий развивался как предприниматель, не останавливаясь в одной сфере, а изучая разнообразные ниши бизнеса. Виктор даже успел упомянуть личную жизнь в своем рассказе, отмечая, что целиком погружен в работу и едва ли находил время на самого себя. Судя по быстрому и бодрому ответу на звонок Жени среди ночи, это было действительно так. Но чего только стоило то, как скоро примчался Марецкий после просьбы о помощи. Наверное, так и должны поступать настоящие друзья.
Они болтали до утра, Виктор не смог оставить Женьку одного в таком состоянии, а Устюхин промучился бы всю ночь, страдая от мыслей и отсутствия сна. Пока юноша готовил завтрак, Марецкий уже успел позвонить своему знакомому, который мог помочь с клиникой или хотя бы специалистами в городе или поблизости, и Ольге, чтобы дать ей парочку заданий. Настроение Жени зримо улучшилось, он даже выглядел лучше, несмотря на бессонную ночь. Но все еще не мыслил, чем или как мог отблагодарить Виктора. После завтрака позвонила Ольга, сказала, что уже ожидает их в больнице, куда определили супругов. Женька мигом привел себя в порядок, забывая об учебе и прочих делах, и они отправились в госпиталь.
Там им сообщили, что Белла очнулась, чувствовала себя вполне терпимо и была готова к доставке в небольшую частную клинику. Для Павла была уже подана машина скорой помощи с нужными аппаратами жизнеобеспечения и парой специалистов, которые должны были следить за его состоянием в течение поездки. Женька, конечно же, захотел увидеть женщину. Он наперекор врачам влетел в палату и увидел ее, лежащей на больничной койке. Ее рука была забинтована, а вид, мягко говоря, был потрепанным.
 
— Привет, мой золотой, — голос был низким и хриплым, она мимолетно улыбнулась.
— Привет, мам, — ответил он непроизвольно и подошел ближе, чтобы взять ее за здоровую руку, на которой была россыпь синяков. От этого вида сердце юноши сжалось.