Жестокие святые (ЛП)
— Тебе не о чем беспокоиться, – заверяю я ее, не желая пока говорить ей, что собираюсь устроить наш брак. Сначала мне нужно поговорить с Валентино.
— Теперь я определенно буду волноваться, – бормочет она, снова уставившись в окно.
Час спустя, когда мы подъезжаем к посадочной полосе, Алексей говорит:
— Твоя охрана встретит нас на аэродроме. Я велел им подождать там. У меня такое чувство, что нам понадобится армия, чтобы доставить тебя домой в целости и сохранности.
Я киваю, затем спрашиваю:
— Бруно там будет?
Он личный охранник моего отца и отвечает за всех остальных охранников, которые у нас есть. Это была его работа– обеспечивать безопасность моего отца.
— Да.
Хорошо.
Мы начинаем снижение, и вскоре самолет останавливается. Я отстегиваю ремень безопасности и, встав на ноги, жду, пока Елена встанет, прежде чем взять ее за руку и потащить к двери.
Дмитрий открывает нам дверь и выходит из самолета первым, Алексей следует за ним.
Я крепко держу Елену, пока мы спускаемся по ступенькам на взлетное поле, не беспокоясь о нашем багаже, который заберет один из охранников.
Заметив Бруно, я подхожу к нему.
Он начинает качать головой, его лицо искажено чувством вины.
Достав “Heckler and Koch" из-за спины, я подношу его к его голове, затем рычу:
— У тебя была одна работа. Ты должен был оберегать его.
Он кивает, зная, что сейчас произойдет.
— Последуй за моим отцом в загробную жизнь и охраняй его, пока я не присоединюсь к нему. – Не раздумывая ни секунды, я нажимаю на курок, и Бруно падает на асфальт.
Елена ахает и вырывается из моих объятий, но я притягиваю ее обратно к себе.
— Заберите его тело и багаж, – приказываю я Франко, который следует за мной. – Тебя только что повысили.
Франко кивает и приказывает двум охранникам позаботиться обо всем, а затем жестом приглашает меня идти. Говоря в микрофон, он говорит:
— Мы выдвинулись
Я крепче сжимаю Елену и начинаю идти, практически волоча ее за собой.
— Не отставай, или я, блять, перекину тебя через плечо, – рявкаю я на нее.
Она ускоряет шаг, и затем я слышу сдавленный всхлип, когда мы подходим к бронированному фургону мерседеса. Франко открывает мне дверь, и мне приходится затолкать Елену внутрь. Как только я проскальзываю рядом с ней и Франко закрывает за мной дверь, я поворачиваюсь к ней.
Она снова чертовски бледна, ее глаза слишком широко раскрыты.
— Мне нужно начинать предупреждать тебя каждый раз, когда я собираюсь в кого-то выстрелить? – спрашиваю я, чувствуя легкое раздражение.
Она отползает от меня, качая головой.
Франко садится за руль, затем говорит:
— Мистер Козлов поведет машину.
— Хорошо. – Маттео садится на пассажирское сиденье, и это заставляет меня сказать. – С этого момента ты будешь вторым во главе.
— Спасибо, сэр, – смиренно отвечает он.
— Кто у нас один из лучших? – спрашиваю я Франко.
— Лео.
Лео – один из старших охранников. Он работает с нами уже более десяти лет, так что я чувствую, что он хороший кандидат.
— Сообщи ему, что он должен охранять мисс Лукас, – инструктирую я. – Сформируй команду, которую он будет возглавлять. Я хочу, чтобы пятеро мужчин были с ней все время, когда она куда-нибудь выходит.
Я чувствую, как Елена переводит взгляд на меня, и, повернув голову, встречаюсь с ее потрясенным взглядом.
— У нас будут проблемы с твоей охраной? – Она быстро качает головой, и это заставляет меня пробормотать. – Хорошо, потому что это не подлежит обсуждению.
Покидая аэродром, мы формируем мотострелковую бригаду. Скоро я буду дома, и тогда мне придется встретиться лицом к лицу с моим мертвым отцом.
Глава 14
ЕЛЕНА
Как только я думаю, что справилась с одной угрозой своей жизни, у меня появляется новая причина для беспокойства. Я не уверена, что долго продержусь с Люцианом. С такой скоростью, с какой он убивает людей, я, вероятно, буду мертва к восходу солнца.
Я имею в виду, боже мой, это ненормально.
Так ли это?
Это то, что делают Данте и мой отец, когда уезжают с виллы? Неужели для них это повседневная жизнь, а я не знала, потому что была в плену?
Данте было легко убить Альфонсо и Джино.
Может быть, именно поэтому им так легко причинить мне боль.
Мой взгляд метнулся к Люциану, и мрачное выражение, запечатленное на его лице, заставило меня заколебаться, затем его темный взгляд встретился с моим, и он бормочет:
— Что теперь?
Отталкиваясь, я спрашиваю:
— Это нормально?
Люциан хмурится и, качая головой, спрашивает:
— Что нормально?
— Стрелять в людей.
Он издает смешок, который больше похож на угрозу.
— В нашем мире это нормально. – Хмурое выражение возвращается на его лицо, и он наклоняет голову. – Ты видела, как твой отец и Данте убивали… разве нет?
От этого воспоминания меня пробирает дрожь.
— Один раз.
Удивление мгновенно искажает его черты.
— Только один раз?
Я киваю.
— Я уже говорила тебе, что никогда не имела никакого отношения к этому бизнесу.
— Значит, убийство было личным? – спрашивает Люциан.
Демоны шевелятся, и это заставляет меня отвести от него взгляд.
— Это было очень личное.
Это был день, когда моя жизнь превратилась в кошмар.
— Кто?
Я качаю головой, не желая рассказывать ему об этом.
— Забудь, что я что-то сказала.
Я чувствую на себе взгляд Люциана, когда смотрю в окно, сожалея, что задала этот вопрос.
К счастью, в машине царит тишина, пока мы не въезжаем через двое массивных ворот. Мы проезжаем по длинной подъездной дорожке и останавливаемся перед современным особняком.
Когда я выхожу из машины, я моргаю, глядя на черные стены.
Кто красит свой дом в черный цвет?
Дьявол.
Входная дверь распахивается, и выходит женщина средних лет. Как только она видит Люциана, она бросается к нему. Я смотрю, как они обнимаются, Люциан крепко прижимает ее к себе.
— Zia8 Урсула, – я слышу, как он выдыхает ее имя с облегчением в голосе. – Я рад, что ты здесь.
— Я приехала, как только услышала. Мне так жаль, – говорит тетя Люциана. Она осматривает его лицо и целует в обе щеки.
Когда они расходятся, Люциан поворачивается ко мне и протягивает руку.
— Пойдем.
Мой взгляд мечется между ним и его тетей, когда я подхожу ближе. Взяв его за руку, его тетя хмуро смотрит на нас.
— Кто это, Люциан?
— Елена Лукас, – представляет он меня. – Дочь Валентино.
Ее глаза мгновенно расширяются, когда она смотрит на меня.
— Я не знала, что у него есть ребенок. – Поднеся руку ко рту, она шепчет. – Боже, ты точная копия своей матери.
— Вы знали мою мать? – вырывается у меня вопрос. Во мне просыпается надежда при мысли, что, может быть, я наконец смогу узнать что-нибудь о своей матери.
— Я видела ее только на приемах. Мы не были близки, но она обладала красотой, которую нелегко забыть. – Тетя Люциана заключает меня в объятия. – Ты – часть семьи. Зови меня тетя Урсула.
— Давай зайдем внутрь, – говорит Люциан. Он тащит меня в особняк, пока тетя Урсула здоровается с другими мужчинами.
Мои глаза осматривают интерьер. Стены внутри также черные, а полы из светлого дерева создают резкий контраст.
Повсюду горит свет, так что здесь не кажется темно, как я думала. На самом деле, это выглядит стильно.