Зеркало любви

– Ваше величество, мое внимание на эту проблему обратила герцогесса Домбрийская.

– Маркиза Торнейская, – поправил Остеон, давая понять, что все знает и не гневается.

– Да, маркиза Торнейская, ваше величество.

– Рид, ты, будь любезен, тоже плодись и размножайся. Понял?

– С удовольствием, – отозвался маркиз.

Совет продолжался что-то около часа. Решали, кого назначить на место канцлера, на место Триона… да и в канцелярии много мест опустело.

После допросов примерно стала ясна картина происходящего.

Заварил всю кашу Леонар Тарейнский. Не в состоянии простить королевской семье разлад в собственной и не в силах подумать на два хода вперед. При всем своем тиранстве Аррель никого и никогда не принуждал. Сами в постель прыгали, только выбирай. А последствия… а подумать?

Уж на что надеялась мать Леонара, неизвестно, но она, как оказалось, понесла от короля. Правда, родиться этому ребенку не удалось. На раннем сроке она перенесла какую-то болезнь, потеряла малыша и после этого начала сходить с ума. А кто у нас детьми занимается? В основном мать.

Вот и отразилось на Тарейнском и его братьях.

Постепенно, шаг за шагом, безумие разрушало эту семью. Леонар решил мстить – и вовлек в свою месть и братьев, и сыновей. Присмотрелся к сыну главы департамента и решил, что виконт Трион будет хорошим приобретением.

Достаточно смазливый, с хорошо подвешенным языком и глупый. Чего уж там, достаточно глупый, чтобы поверить в свою удачу.

К Триону-старшему стекалась вся информация, в любой момент виконт мог попросить любого из служащих департамента что-то для него сделать… Так вышли на Лэ Стиорту. Про шашни Сорийской и Лофрейнской доложили Триону-старшему, а воспользовался этим Трион-младший.

Он собирался сесть на трон, но у Леонара было другое мнение.

Кто подходящий козел отпущения? Неважно, что здесь нет такого выражения, зато подходящее животное имеется. Они во всех мирах одинаковы.

Во всех ключевых точках заговора отметился Трион. Вот вам и отравитель, и убийца, и тиран, и узурпатор – бери и свергай. И садись на опустевший трон.

Замечательно получится.

Триону это и в голову не приходило, а вроде бы не в кого дураком быть?

Его отец, узнав об этом, попросил короля об отставке. Сердце с такой силой прихватило, что боялся не оправиться. А впереди еще казнь…

Одно утешение – у него четверо детей. Но ведь какой позор! В своей семье подонка не увидеть!

Остеон обещал, что обвинение будет… да любым другим. К примеру, виконт Трион, будучи тоже любовником Френсис Сорийской, зарезал ее мужа. За что и будет казнен.

А мужа зарежут, никуда не денется. Старый Сорийский отлично представлял, чем и с кем балуется его жена, даже присматривал. А вот донести не собирался. И сам ситуацию тоже не решал – к чему? Его все устраивало. И выгода, которую мог получить, – тоже.

Ну так поделом…

Его величество решал проблемы быстро и жестоко. И сейчас ему предстояло решить еще одну.





* * *


Дилера Эларская не ждала от визита к его величеству ничего хорошего, но такого принцесса не могла себе представить даже в страшном сне. А пришлось.

Его величество Остеон встретил ее в кабинете, полулежа в кресле. А за креслом стоял маркиз Торнейский и недобро смотрел на принцессу. Но она-то что сделала?

– Здравствуйте, ваше высочество, – поздоровался король. – Проходите, присаживайтесь, простите, что не встаю. Плохое самочувствие, знаете ли. Яд.

Дилера побледнела.

– Яд?

– Да, ваше высочество. Вы присаживайтесь… Рид, налей девушке вина.

Маркиз Торнейский выполнил просьбу его величества. Дилера почти рухнула в кресло, гадая, что ее ждет. Такие тайны с кондачка не озвучиваются, это не просто так.

Его величество несколько секунд сверлил девушку взглядом и только когда решил, что та дозрела, медленно кивнул.

– Дилера, вы все еще любите моего сына?

Девушка невольно кивнула.


Сердцу не прикажешь, Найджела она любила. Пусть глупо, пусть иррационально, но любила, даже понимая, что он ее никогда не полюбит. Никогда…

– Тогда у меня к вам есть деловое предложение.

Остеон говорил спокойно и холодно, раскладывал все по полочкам. А Дилера слушала, и сердце ее сжималось от боли.

Боги милосердные, да за что ж такое?

Найджел оказался убийцей, который хладнокровно травил собственного отца. Можно ли такого сажать на трон?

Конечно, нельзя.

Но наследник трона нужен. И потому…

Дилере предлагается печальный, но необходимый стране выбор. Она выходит замуж за его величество и становится королевой. Поскольку Остеон не сможет зачать здорового наследника, она получает в полное свое распоряжение Найджела. Принц ее не полюбит, но она будет единственной женщиной в его жизни. И относиться он к ней будет хорошо. Если не желает печальных для себя последствий.

Естественно, все дети, рожденные от Найджела, будут считаться детьми Остеона.

– Если я откажусь? – покачала головой Дилера.

Не об этом она мечтала, ох, не об этом.

– Тогда Найджел умрет, – просто развел руками Рид.

Дилера посмотрела на него с презрением:

– Вы убьете родного племянника, маркиз?

– Он же покушался на жизнь отца? Что должно сдержать мою руку? Жизнь ему можете продлить только вы, Дилера. Только ваше решение.

Сердце девушки горестно сжалось. И все же она попробовала потрепыхаться:

– А мой отец это одобрит?

– Какая ему разница? Вы же будете королевой, матерью следующего короля, более того, Риний наверняка решит после моей смерти подложить вам кого-нибудь из своих людей, чтобы контролировать Аллодию, – усмехнулся Остеон. – Или просто диктовать свое мнение.

Дилера поняла, что это действительно так.

Так и будет… отец не станет возражать, его все устроит. Может, даже больше, чем в случае с Найджелом. Но…

– Что будет с Найджелом после вашей смерти, ваше величество?

– Ничего. Мы уже сейчас объявим его сумасшедшим, поместим в монастырь, а вы будете ездить и молиться, дорогая Дилера. Часто молиться. Думаю, набожность не покинет вас и после моей смерти, – усмехнулся Остеон. – Разве что детей придется отдавать на воспитание, буде таковые случатся.

Дилеру передернуло.

– На воспитание?

– Я собираюсь жениться на герцогессе Домбрийской, – просто сказал Рид. – Думаю, вы не против, если Малена станет вашей фрейлиной?

– Будете так же использовать несчастную, как и меня? – почти прошипела Дилера.

Рид пожал плечами.

– Ваше высочество… пусть это останется между нами? Мной и Маленой.

– Какие же вы… мрази! – Руки Дилеры сжались в кулаки так, что кости едва не прорывали тонкую кожу. – Можете меня казнить за эти слова, можете войну объявить Элару, можете…

– Это политика, Дилера. – Остеон смотрел так, что истерика застряла у нее в горле вместе с остальными оскорблениями. – Это – политика. Думаете, мне нравится приговаривать к такому родного сына? Любимого сына, Восьмилапый вас побери! Думаете, Риду приятна роль тюремщика? А мне хочется умирать от яда, которым щедро угостил меня Джель? Или принуждать вас? У меня нет выбора, потому что на другой чаше весов – смута, горе, смерть и боль простых людей, которые зависят от меня, которые мне доверяют, которые… Восьмилапый все побери! Я король! И не вам меня судить, вы ни за кого не были в ответе!

Дилера прикусила губу.

Остеона можно было ненавидеть, презирать… но он прав. Он полностью и абсолютно прав.

– Простите, ваше величество.

– Дилера, я дам вам время подумать. Но не слишком долго, хорошо? Сутки, не больше…

Дилера покачала головой:

– Не стоит, ваше величество. Я и так согласна.

– А истерика? – прищурился Остеон. – И угрозы, оскорбления… вы же хотите меня обозвать, Лери. Так не сдерживайтесь. Обещаю, это ни на что не повлияет…