Все цветы Парижа

– Извини, – ответила я, крутя в пальцах телефонный шнур, – просто… сегодня я не смогу.

Но Сюзетта была не из тех, кто готов мириться с отказом.

– Ладно тебе, Селина, я не видела тебя месяца два, а то и больше. Может, у тебя уже выросла борода или прорезался третий глаз.

Я засмеялась.

– Я соскучилась по тебе, – продолжала она. – Нам нужно наверстать упущенное и хорошенько поболтать.

– Я тоже соскучилась, – ответила я, – но просто дело в том, что…

– Ну, конечно, у тебя много дел в лавке. Знаю, знаю. Дорогая, говорю тебе, что цветы могут подождать. Пожалуйста, выберись со мной на ланч. Твой отец поймет. К тому же я… мне надо поговорить с тобой и обсудить очень важный вопрос.

Мне почудилась тревога в ее голосе.

– У тебя все нормально?

– Лучше я отвечу тебе на этот вопрос при встрече. – Она вздохнула.

Надеюсь, она не влипла в новую историю. Не хватало, чтобы за ней охотилась еще одна разъяренная жена богатого парижанина. Я опять крутила в пальцах телефонный шнур, обдумывая предложение Сюзетты. Да, как приятно выйти из дома, чуточку подкрасив губы, и заказать салат «Нисуаз», хоть в нем и не будет тунца и зеленой фасоли из-за войны. Я так устала от собственной стряпни, что буду рада любому ресторанному блюду. И я пойду туда осторожно, пригнув голову и самым безопасным путем. Так что, может, все и обойдется?

– Ладно, договорились, – согласилась я наконец.

Сюзетта запищала от восторга.

– Шикарно. Кафе «Дю Монд» в полдень. Встречаемся там.



Я надела плащ, накинула на голову капюшон и заперла квартиру. Было одиннадцать часов, полно времени, чтобы выполнить одну вещь до встречи с Сюзеттой. Я вспомнила письмо Люка и решила по пути заглянуть в «Бистро Жанти». Мадам Жанти никогда не появлялась там раньше пяти вечера, и между завтраком и ланчем там будет мало народу. К тому же меня знал весь персонал, и мое присутствие никого не удивит. Я закажу кофе и отвлеку девушку, а сама загляну в драгоценный шкафчик и посмотрю, есть ли там что-то, о чем говорила дочка, какой-то тайный код, с помощью которого она разглядела скрытый смысл в письме Люка.

– Бонжур, – поздоровался со мной Жон, наш любимый официант, когда я зашла в ресторан. – Мы давно не видели вас с Кози и соскучились.

– Да, – ответила я, – мы были… слишком заняты.

– А-а, конечно. – Он обвел глазами зал. – Вы хотите сесть у окна? Ваш столик свободен.

Я покачала головой:

– Нет, не сегодня. Я просто выпью чашечку кофе возле стойки. Можно?

– Вам можно все, мадемуазель.

Пока он, повернувшись ко мне спиной, возился с кофейной машиной, я тихонько подобралась к встроенному в стену шкафчику.

– Вы, должно быть, скучаете по вашему другу, – сказал он. – Для меня загадка, что он там делает. Если бы я не знал его, я мог бы предположить, что он в каком-то немецком тренировочном лагере. Знаете, полицейские тренируются каждый день по собственной воле. Стыд собачий.

– Люк никогда бы… – начала я, но замолчала, когда он внезапно повернулся.

– Конечно, нет.

Мне было досадно, что Жон так говорил про Люка, с его несгибаемым характером. Но все же в эти мрачные времена всем приходилось жить с оглядкой.

Он отвернулся, и я опять стала красться к своей цели, решив больше не продолжать этот разговор. Вот уж мне осталось лишь протянуть руку к дверце.

– Надо сказать, что, какой бы твердой ни была мадам Жанти, после его отъезда она сильно изменилась.

Скрипнули петли, я открыла дверцу. За ней лежал толстый конверт, перевязанный бечевкой. Я запихнула его в сумочку, поскорее вернулась на свое место за стойкой, и Жон подал мне кофе.

– Вуаля!

– Спасибо, – поблагодарила я и поправила прическу перед зеркальной стенкой. Мое сердце тревожно стучало. Видел Жон или нет, как я сунула конверт в сумочку? – А как поживает мадам Жанти? – спросила я, чтобы отвлечь внимание.

Жон с опаской покосился в сторону кухни.

– Конечно, мадам Жанти иногда тиранит нас, но сейчас я беспокоюсь за нее. Вчера вечером она заплакала, когда мы обслуживали клиентов.

– Из-за чего? – спросила я, сделав глоточек кофе.

– Не знаю, – ответил он, – но это не к добру.

Я вытаращила глаза.

– Может, Люку грозит опасность? Как вы думаете?


– Я надеюсь и молюсь, чтобы этого не случилось, – ответил он. – Однако, мадемуазель, правда в том, что в эти дни нам всем грозит опасность.

Конечно, он был прав. Мы все плыли на корабле с пробоиной в борту, и спасательных плотов на всех, конечно, не хватит.

Допив кофе, я положила на стойку несколько монет и вышла на улицу. Что оставил мне Люк? Что происходит? Мне ужасно хотелось немедленно вскрыть конверт, но я понимала, что это неразумно. Надо подождать и сделать это дома, без посторонних глаз.



Я без приключений добралась до кафе «Дю Монд», села за столик в тихом уголке и стала ждать Сюзанну (она, как всегда, опаздывала). Верная себе, она вбежала в кафе с опозданием в пятнадцать минут и попросила у меня прощения.

– Я случайно наскочила на мадам Симон, эту сплетницу, и она не выпускала меня из своих когтей! – Сюзанна упала на стул напротив меня и поставила на столик сумочку. – Я так рада, что ты смогла встретиться со мной!

Сюзетта по-прежнему была красоткой: высокие скулы, большие зеленые глаза, волосы убраны назад так, как у меня никогда не получится, если даже я истрачу на это тысячу заколок.

Она протянула через столик руку и сжала мне пальцы.

– Я так скучала без тебя, – сказала она. – Спасибо, что пришла!

– Дело в том, – сказала я, – что в последнее время я чуточку… была вынуждена сидеть дома. Как приятно выбраться на люди.

Сюзетта наморщила носик, просматривая меню.

– Вынуждена?

– Это долгая история, – ответила я. Появился официант и записал наш заказ: два салата «Нисуаз» и графин бургундского. Сюзетта наклонилась ближе ко мне и продолжала беседу.

– Как поживает Кози? – поинтересовалась она, хотя я видела, что мысли ее витали где-то далеко.

– Прекрасно. Ты приезжай к нам как-нибудь вечером и повидаешься с ней. Ты ведь знаешь, она обожает тебя, особенно когда ты делаешь ей красивую прическу. У меня так никогда не получается.

Сюзетта кивнула и обвела ресторан рассеянным взглядом.

– Ладно, когда-нибудь загляну к вам.

– Что у тебя? – спросила я, угадав ее проблемы каким-то шестым чувством, которое появляется лишь после долгой дружбы.

Она неуверенно улыбнулась.

– Знаешь… я встретила человека.

– Правда? – шутливо отозвалась я. – Это, случайно, не мужчина?

Она робко захлопала ресницами.

– Возможно.

– Ты хочешь рассказать мне о нем? – спросила я, приглаживая прическу. Впервые за много дней (или недель?) я завила волосы и даже чуточку подкрасила губы помадой. Как приятно снова окунуться в жизнь, пусть даже на пару часов. На краткий миг мы с Сюзеттой почувствовали себя не женщинами в оккупированном, терзаемом страхами городе, а старыми подружками, встретившимися за ланчем в любимом ресторане.

– О нем я расскажу чуточку позже, – ответила она, к моему удивлению. Как это необычно для Сюзетты, ведь она всегда выкладывает все свои новости. Но я не торопила ее. – Сначала расскажи ты. Как там Люк?

Я описала, как развивались наши отношения с Люком, как наступил серьезный и прекрасный поворот. Она удивленно раскрыла глаза и покачала головой.

– Наконец-то! Через столько лет!

– Да, видно, в делах сердечных я немного торможу.

– Знаешь, если бы ты проволынила еще год, я бы вмешалась и женила его на себе. – Сюзетта засмеялась так, как умела только она, и я не обиделась.

– Да вы просто созданы друг для друга, – добавила она с печальным вздохом.

– Да, я тоже так думаю.

Я вспомнила о недавнем инциденте с женатым ресторатором. Неужели она уже пришла в себя после такого шока?

Она взяла ломтик хлеба и намазала его маслом.

– И у вас будут дети?

– Мне кажется, что Люк хочет этого, – ответила я и невольно улыбнулась, подумав о нем. – Ну, в общем, мы посмотрим.

– У вас будут красивые дети, это точно, – заявила она.

Меня согревала мысль о нашем будущем, о том, что у нас, возможно, будет семья. Сюзетта права. Наши дети и вправду будут красивыми, с карими глазами Люка и моими высокими нормандскими скулами. Я улыбнулась, представив себе нашего маленького сыночка, его большие, любопытные глаза и пухлое личико. Он будет веселым, как Кози, и чуточку озорником, но хорошим, добрым.