В ритме танца

— А сегодня меня уволили. В смысле залью? — не поняла его вопроса, вытягивая из предложенной им сигаретной пачки непривычно толстую сигарету.

— Ты свободна? Я, сразу предупреждая твой вопрос о смысле моего вопроса, поясню, — он прикурил сначала мне потом себе, затянулся прищурив глаза, от этого в свете фонаря показался жутковатым, словно безглазым одни чёрные щели без блеска. — Ты одна, или у тебя есть кто? — сплюнул на этот раз в сторону, повернулся вполоборота, бросив короткий взгляд на свой автомобиль, как бы приглашая в салон.

— Я свободен! Словно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх! — загорланила песню Кипелова во всё горло, всегда так в детдоме делала, когда напряг ловила, а тут ещё задний двор колодцем и эхо мощное.

Это было феерично, и Красавчик расхохотался, снимая с меня налёт нервного напряжения.

— Ну тогда пошли Кипелов. — он сделал решительный шаг ко мне навстречу и вот, я уже обхваченная им за плечи, иду к его машине.

Машина как у Артура только без Вовы, за рулём сам Олег, да и я не на заднем и вроде бы как не пришибленная. Тихая музыка, накурено в наглухо закрытом салоне, потому что он так любит этот сигаретный туман.

— Куда везёшь меня Красавчик? — спросила очень даже с опозданием, когда мы прямой наводкой двигались в сторону пределов города, но это необъяснимое моё ему доверие было не перебить ничем.

— По рэсторрранам Красавица! — без запинки и промедления ответил.

— Разве за городом есть рэсторрраны? — спросила на его манер.

— Парус! Ты что, в Парусе ни разу не была? — Олег недоверчиво глянул на меня.

— Нет, не была.

— Эй, а ты, случайно, не травоядная?! — с ехидной улыбкой скорей не спросил, а возмутился.

— Кто?! — рассмеялась, даже хрюкнула на безудержном позитиве.

— Ну травку едят, забываю, как их там... — Олег на несколько секунд прикрыл глаза ладонью.

— Вегетарианцы. — подсказала ему, чтоб мужик мозг не ломал.

— Точняк! Ну ты ешь мясо или нет? — нетерпеливо поинтересовался.

— Ем. Я всё ем, я ж из детского дома. — призналась ему сразу же, чтоб потом не получилось, как с одной моей подругой.

Та начала встречаться с парнем, любовь, страсть, а потом он узнал, что она из детского дома и как отрезало. Прошла любовь, завяли помидоры. Хотя тут сомнительно было, что Красавчика это отвернёт, мы же с ним не в библиотеке познакомились.

— Это пройдёт. Я после армейки тоже всё подряд ел и мне было вкусно. А лет-то тебе сколько? — поинтересовался, почему-то бросив масленый взгляд на мои сиськи, словно размер может сказать о возрасте хозяйки.

— Восемнадцать. И моя грудь со мной уже пять лет. — поправила лифчик, на что Олег заржал, аж слюной подавился.

— Весело с тобой. — отсмеявшись, заключил Красавчик.

Потом был прокуренный ресторан Парус, сочные шашлыки, мутные братки за столами вдоль стены, бездарный диджей насиловал сабвуфер до хрипа Группой крови, и Рюмкой водки, официантки, обсуждающие с барменом кого и на чём можно обсчитать. Так себе, конечно, местечко для свидания, но и я не при параде. Сидела за столом в горнолыжных штанах и свитере, хотя другие представительницы прекрасного пола были как максимум в колготках с начёсом. Да и кормили тут реально вкусно. Хотя Олег был прав, мне всё вкусно.

Встреча закончилась опьяняющими поцелуями с Красавчиком у подъезда моего дома, где я снимала квартиру. О! После почти двух лет невозможности даже представить себе это, а с Красавчиком наконец-то получилось, и я буквально парила над землёй.

Он, конечно, не напирал особо, но намекал на приглашение сначала к себе, потом ко мне и более тесное знакомство, я заморозилась. Не готова вот так сразу, страшно стало, что дойдёт до дела и мой психоз вернётся в квадрате.

После долгого прощания с Олегом, поднялась на свой второй этаж, открыла дверь квартиры и сразу в прихожей встретилась со злым Артуровским взглядом.



— Ну и где ты шлялась? — Братец Хер схватил меня за куртку, и толкнул из прихожей вглубь квартиры.

Я рассмеялась. Нервный смех.

— Слушай, ты вообще нормальный или клинический? Чего тебе надо от меня? Я не сестра твоя ясно! Отвали от меня! — даже хватило смелости толкнуть этого идиота, хорошо бы к кухне прорваться, может, Красавчик не уехал, и я смогу его позвать.

— А это мы ещё раз проверим. Иди сюда Киндер сюрприз блядь! Как же ты меня задрала! — хватая меня за ворот куртки, зарычал, как зверина бешеная и потащил с квартиры.

Я упиралась, хваталась сначала за дверной косяк, потом за перила, отбивая трясущиеся руки, но каждый раз он так меня одёргивал, что невольно перебирала ногами, а сил на сопротивление было всё меньше. Он ещё умудрился позвонить и вызвать Адеквата, пока тащил меня одной рукой вниз.

Вывел меня на морозный воздух, я чуть не поскользнулась на ледяной корке у подъезда.

— Да стой ты блядь! — удержал, но не по-доброму дёрнул за ворот куртки, я впала в отчаяние и завыла, он осекся.

Казалось, где-то на задворках его разума промелькнула братская забота, но он её проявить не успел. Может быть, и нет, но так хотелось думать.

— Слышь мужик, проблемы? Чего тёлку дрочишь? — в нашу сторону двинулась бухая компания чёрных шапочек, со смешками, явно не из лучших побуждений, не заступиться за меня.

— Тут стой! Вова подъедет, в машину сразу сядешь. — Артур оттолкнул меня к стенке, я возле неё и встала, трясясь от страха, а он шагнул в сторону этих гопников.

Один против неполного десятка пробитых.

Сейчас вопреки всякой логике, переживала я именно за Артура. Он, конечно, козлина, но эти ещё хуже, если сейчас отобьют меня у Братца, то от них я тем более не уйду. Не отпустят живьём. Хотела домой забежать, но ключи остались в прихожей, трясущимися руками полезла за телефоном, как эту полицию с него вызвать я не знала, набирала несколько раз и всё неправильно.


Пробитые без разговоров перешли на личности, а Артур же говорил, что он нервный. Завязалась драка, я старалась не смотреть, кто кого, но Артур вроде на ногах стоял, потом и Адекватный подъехал, двое против уже троих, ещё трое валялись на грязном снежном накате. Пока Вова с Артуром лупцевали троих, один из валяшек поднялся в свете фонаря блеснул нож. Он как гнида со спины в сторону Артура.

— Артур! — так вышло, что я и крикнула и наперерез бросила одновременно.

Опять инстинкт самосохранения напрочь отключился, да и понимала я, что он не успеет, пока отлупит оппонента.

Это пока тебя сталь не прошивает, думаешь, что ты неуязвимый.

Лезвие ножа с лёгкостью пропороло мой пуховик, свитер, кажется, под свитером ещё футболка была, но это неточно. Я задохнулась от острой, обжигающей боли в животе и прострелило плечо, и прежде чем согнуться, падая на колени, Артур успел перехватить.

Он же и уволок меня к машине.

— Куда ж ты? Я тебе куда идти сказал? — спросил Артур, прикрывая мою рану моим же свитером.

Я не ответила, дышать не могла, страшно было, внутри и как пекло, а при каждом вдохе я словно горела заживо.

— Отвечай! Где я сказал? Сидеть и не высовываться сказал! — вот такого точно не говорил, подумала я, а он орал на меня, и давил на живот, только это никак не помогало.

Крови много не было, но внутри все горело и больно. А он так был зол на меня, кричал, и обида пересилила боль и сстрах.

— Не ори на меня! — я закричала что было мочи, а потом заскулила как маленькая и в слёзы, резко так стало жаль себя, обидно, чёрт возьми.

Я за него, а он на меня кричит.

— Это залёт мелкая. С отсрочкой до полного выздоровления, но это залёт. Киндер сюрприз блядь! — и он с трудом достал из кармана пиджака трясущейся окровавленной рукой телефон.

Это было последнее, что я помню. В сознание я если и приходила, то в отрыве от реальности.

6

После выписки из больницы Адекватный отвёз меня на Артуровскую квартиру. Через час привёз два пакета продуктов. Всё по списку как врач прописал и уехал, настоятельно попросив звонить, если что понадобиться, а из квартиры не выходить.

Две недели я прожила в каком-то вакууме. Володе не звонила мне ничего было не нужно, но он сам являлся с двумя пакетами продуктов раз в три дня и сегодня должен был приехать. Поэтому и открыла дверь не глядя.

Схватил за шею так резко, толкая меня к стене. Да он там говорил во дворе у тачки про залёт с отсрочкой, но не так же?! Я мать его спасла! Я его спасла! Приняла его удар на себя, а он вот так. Не навестил ни разу в больнице, даже не позвонил, а теперь душит у стенки.

— Артур пусти... — прошипела, вцепляясь ногтями в его руку.

В глазах моих сразу встали слёзы, от непонимания за что?! Да в жизни так обидно не было, а сейчас стало так, что я день своего восемнадцатилетия прокляла.

— Почему не сказала? — руку с моей шеи он так и не убрал, свой вопрос непонятный мне сейчас, пояснил очень просто.

Вытянул прядь моих волос, держа перед глазами. Ну да, волосы наращённые. Для эффектности в танце. Мужики прям кипятком писают, когда перед ними гривой машешь. Окупаются такие волосики всего за несколько рабочих дней.

— Я...я...пусти урод... — вцепилась в его руку с такой силой, что ногтями пропорола кожу.

— Дура! Я же мог выкинуть тебя на улицу! — он отпустил, но врезал со всей дури кулаком в стену из гипсокартона, сделал в ней дыру.

Таких дыр в этой квартире было уже две.

— Да лучше на улице от голода подохнуть чем так, как скотина! Чё ты?! А?! — толкнула его в грудь, он пошатнулся сопя, оскалился, но не ответил.

—Братиком заделался бы? Ты посмотри на себя. Давно узнал? Я в больнице месяц пролежала и тут две недели пыль вытираю, а ты явился и душишь меня, потому что не сказала. А когда?! Это тогда, когда ты меня заволок в тачку хуй знает кто, хуй с горы крутой. Да я в жизни так не пугалась, даже когда повариха в детдоме за ворованную картошку шлангом лупила! — врала, конечно, но не стану ж я ему про круг рассказывать, — Я этого всего не просила могу прям сейчас уйти! Но ты же сука теперь тем более не отпустишь, а я не пойму, я у тебя вроде питомца, что ли?! Ну такой, который вроде экзотический, но и на хуй не нужен. Короче, это всё лирика, хуёвая. Я устала короче от этого всего. Если ты реально собрался гнобить меня всю мою жизнь, если я у тебя вроде груши для битья, то я жалею, что меня врачи откачали. На хуй такая жизнь?!

— Дура! Ёбнутая дура! — заорал мне в лицо, и с квартиры, дверь захлопнул и ещё и закрыл до кучи на замок, от которого ключа у меня не было.

Проревела с час. Ещё через два Артур вернулся. Пьяный в слюни, с бутылкой вискаря без крышки, потому что прикладывался к ней раз в минуту. Дальше коридора уйти не смог, опустился у стены на пол. Я сходила за минералкой и села рядом с ним. Долго молчали, он явно пришёл поговорить, но догонялся до нужной кондиции. Таким, как Артур и в состоянии бухой в слюни тяжело душу выворачивать.

— Пепельницу принеси. — первое, что было сказано ещё плечом в плечо толкнул.

Я сходила за пепельницей и понеслось.

Дым в потолок, и наша с ним история.

— Маму, когда хоронили, мне семь лет было. Тогда маленький был, меня не посвящали в причины её смерти. Объяснили мол на небо улетела, и всё. Плакал, скучал, потом стало всё равно. Стал привыкать что есть только отец и бабушки. Со временем стал даже забывать маму, словно её и не было вовсе никогда. Ты пиздец как на неё похожа, — в этом месте моё сердце рухнуло в пропасть, тело бросило в жар, а Артур продолжал, не давая мне в себя прийти; — Я когда фотку увидел, думал без ДНК ты моя сестра, а анализы по нолям пришли, когда, прихерел не малость так.

Сейчас и я от его слов не малость прихерела, да так, что перебить его посмела.

— У нас что общие родители? — я то думала если и брат он мне, то мы сводные по отцу и не более.

— Да. Родные прикинь да? Это самый лютый пиздец, который вытворил наш с тобой папаша. Мама-то при твоих родах умерла. Мать в могилу, тебя в дом малютки. Родне сказал, что ты тоже умерла. Сейчас погоди-ка. Вот. Даже справку в морге купил. — Артур пошарил по карманам и выудил смятую бумажку.

Я забрала у него бутылку, хотела хлебнуть, но не успела. Артур вырвал её у меня неверной рукой.