Умру вместе с тобой
Часть 44 из 51 Информация о книге
Феликс глянул на него. – Всех. Всех, сколько у вас есть. – За что? – Считай, что это голоса… – Какие голоса?! – Или духи… духи мне нашептали… Все эти музейные штуки, они же опасные. Она говорила мне – они не просто так сделаны, они опасные… – Кто тебе это говорил? Афия? – Нет… Та, другая… из музея… Она сама похожа на ведьму. – Серафима? Феликс закрыл глаза. – Какое первое убийство ты совершил? Где? Назови место. – Я не помню… у меня памяти уже нет. Это все твоя чертова кровь… Она не нужна мне, твоя кровь, слышишь, ты? Зачем ты полез? Хочешь тоже стать героем? – Феликс пытался сам приподняться, но у него не было сил. – Герой только один. Единственный и неповторимый. А на тебя мне плевать… Дал бы мне уйти, было бы самому меньше волокиты с расследованием. – Ты хотел стать Лордом Теней? – спросил Миронов. – В Castlevania сыграть с ними, только в реале, не в виртуале? Феликс смотрел в потолок. Потом закрыл глаза. Притворился. Или и вправду снова потерял сознание. Глава 36 Предупреждение Это было очень долгое ожидание – сначала в приемном покое, а затем в коридоре у закрытых дверей реанимации. Из цепких лап смерти так просто не вырвешься. Сергей Мещерский тихо утешал плачущую Женю Хохловскую. А Катя не находила слов для ее утешения… нет… Она погуглила украдкой на смартфоне – Castlevania. И прочитала массу сведений об этой популярной видеоигре – и про создание, и про новые версии. И про сюжет – про вампиров из клана Бельмонт и какого-то Лорда Теней… И самое главное – что символом игры и дома Бельмонт является кнут против разной нечисти, которым герои и игроки приканчивают тех, кто встал у них на пути. Видеоигра, разыгранная Феликсом в реальности? Это отдавало какой-то запредельной дичью. Ну абсолютным бредом. Но те штуки у него в шкафу – ужасные смертоносные кнуты, которыми и были расколоты черепа жертв… и причинены те самые гематомы. И никто не приближался к несчастной Алле Полозовой на том железнодорожном мосту. Машинист поезда сказал им сущую правду – рядом с ней никого не было в тот миг, когда увесистый диск с невероятной силой толкнул ее на загородку. Катя ведь сама в коридоре квартиры Феликса видела, как используют кнут. И это расстояние до кухонной двери… И к машине Изи не было нужды приближаться, имея в руках такое оружие. Поэтому и не осталось там следов… Но все равно это отдавало какой-то запредельной дикостью. Когда Женя Хохловская перестала рыдать, Катя решила, что пора и ей поговорить с ней. Откладывать этот разговор до официального допроса не имело смысла. – Женя, почему Феликс хотел себя убить? – Я же сказала вам, я не знаю! Я сама все бы отдала, чтобы узнать это. – Все бы отдали? А у нас версия, почему он пытался это сделать. Хотите, я изложу ее вам? Женя молчала. – Вы нам неправду сказали про ночной клуб «Царь» в прошлый раз. А Феликс нам просто солгал. Он был там вместе с Афией и ее приятельницей Изи Фрияпонг. И случилось это незадолго до их убийств. Ничего не хотите мне об этом сообщить? – Я же там с ними не была. – Но Феликс вам мог что-то рассказать. Он же… он же вас известил о том, что собирается сделать с собой. Значит, вы ему близки и дороги, как родной человек. И потом, Афия… вы же с ней разговаривали по телефону незадолго до ее смерти. Вы нам сами об этом сказали. Она еще насчет домработницы жаловалась вам… Вы не вдавались в подробности в тот раз. А о чем все же шла речь? Женя снова всхлипнула. – Об этом клубе «Царь» как раз и шла. – Рассказывайте. Что сказала вам Афия? Дословно. – Да ничего такого. Она просто была возмущена и рассержена. Говорила, как люди глупы… как они принимают одно за другое по своей глупости и нетерпимости. Делают ошибочные выводы… И переполняют их ненависть и злоба, хотя повода для этого нет. Она имела в виду свою домработницу. Та их застала в квартире утром, когда явилась убираться – всех троих. – Кого? – Афию, Изи и Феликса. Он накануне поздно вечером пришел к Афие в музей. Он вообще-то искал меня, но я в тот день уехала рано. И он меня не застал. Он сильно выпил тогда – мне Афия так сказала. И он был в отчаянии, просто никакой. – Почему? – Да я не знаю! Это вы у него спрашивайте. Афия мне сказала по телефону, что она встревожилась из-за него. Он же на мотоцикле приехал и в таком невменяемом состоянии пытался снова сесть на мотоцикл. Он бы разбился насмерть. Она ему это и сказала – мол, что ты делаешь, опомнись! А он ей – а, все равно, никто обо мне не заплачет. Она сильно испугалась за него. Захотела как-то его подбодрить, отвлечь – сказала: хватит киснуть, дурачок, лучше поехали в клуб. Там Изи сегодня всю ночь танцует. А она такая заводная девчонка. Она привезла его на такси в клуб, и там они были уже вместе с Изи. И он там еще добавил спиртного. И они с Изи на ее машине привезли его домой к Афие – в ее квартиру. Не бросать же было его на улице, такого пьяного? Они его раздели и уложили в кровать в спальне. А сами сидели на кухне, разговаривали. Но потом им и самим смертельно спать захотелось. И они решили лечь. Изи без комплексов – она легла в кровать рядом с Феликсом. Афия сказала мне, что легла на диван в комнате, но он мягкий, а у нее спина этого не выдерживает. У нее на кровати ортопедический матрас. И она потом под утро тоже перекочевала к ним на кровать. Они там и спали все втроем. А эта домработница явилась рано утром. У нее ключи, ей Афия дала запасные, она же убиралась у нее, когда Афия была в музее. Она увидела их всех троих в одной постели, Феликс – полуголый, они тоже раздетые. И она начала на них орать, как базарная торговка, что они развратницы, что это грех – в постели втроем, что ее вера ей запрещает служить таким вот язычницам чернокожим… Это ее дословные слова – Афия мне их привела. И домработница хлопнула дверью. Облила их всех грязью, даже не разобравшись. – Те штуки… кнут, который был у него в шкафу. Вы знаете, что это такое? – Это из видеоигры. Разная дребедень. – Женя махнула рукой. – Он подростком подсел на видеоигры. Они там с Валентином отрывались… из лука стреляли и копья метали, как викинги… Ну и это тоже, наверное. Кнутом пластиковые баклажки с водой сбивали с пня. Как дети… Но Романов говорил – разные бывают в жизни ситуации. Они же оба не забыли с Феликсом ту школу… Так вот он говорил – надо быть готовым. И даже если нет оружия, надо учиться использовать что-то еще. Они и на палках сражались, – как Робин Гуд… Да мало ли… Катя внимательно ее слушала. Хотела было кое-что уточнить, но в этот момент приехал Валентин Романов. Без сомнения, Женя его вызвала. В этом хаосе разве они могли уследить, кому она звонила? Романов был бледен. Он пытался казаться спокойным, но это ему не удавалось. Хохловская бросилась к нему. Он ее обнял. Она зашептала ему – пересказывала события утра. Они сели поодаль. Потом Романов встал. Повернулся к ним с Мещерским лицом. Кате казалось, он что-то хочет им сказать. Но в этот момент в коридор у реанимации высыпали медсестры. Они сразу же узнали Романова. И дежурный врач выглянул. И тоже, конечно, его узнал. А потом из реанимации вышел Владимир Миронов – в одной футболке, с забинтованной рукой. Он был тоже бледен и слаб после своего донорства. Но, увидев Романова, выпрямился. – Феликс жив. Его жизни ничего не угрожает. – Ой. – Хохловская села на стул. – Ой… спасибо вам… если бы не вы все… – Феликс признался в убийствах. – Миронов глядел на Романова. – У меня его официальное признание. Кате показалось, что в коридоре сейчас гром грянет. Но нет – тишина. Гробовая. – Этого не может быть, – сказал Романов. – Но это так. Я хочу спросить вас: у Феликса есть машина? – Нет. У него мотоцикл. – А у вас, конечно, есть машина? – Да. – Марка, цвет? – «БМВ». Черный. – И Феликсу вы разрешали пользоваться ею? – Он нечасто ею пользовался. – А у вас какая машина, Женя? – Миронов обернулся к Хохловской. – «Шкода»… черная… Но она в гараже. Я редко вожу. Боюсь водить по Москве. – Феликс имел к ней доступ? Женя молчала. Глянула на Романова, словно ища у него поддержки. – Я сам с ним поговорю. Сейчас. – Романов ринулся к дверям реанимации. Но Миронов преградил ему путь. – Нет. – Я хочу его увидеть! – Это невозможно. – Я должен его увидеть!