Ты должна мне убийство

Я взяла вещицу у нее из рук и поднесла к своему лицу, глядя на отражение в зеркале, висящем на стене. Смотрелось и впрямь хорошо.

— Наклонись-ка. — Парой быстрых движений она повязала мне шарф на шею. — Ну вот, идеально. Сделаю тебе скидку, продам за пять футов.

Я взглянула на себя в зеркало. Я выглядела иначе, будто старше и чуть-чуть по-французски. Поездка действительно меняла меня. Я приехала по глупой причине, но несмотря ни на что, путешествие превращалось именно в то, что было мне необходимо.

— Беру, — улыбнулась я и передала ей деньги.

— Надо поговорить. — Рядом со мной внезапно возник Алекс. Он схватил меня за локоть и потянул за собой, отмахнувшись от чека, протягиваемого продавцом.

— Я хотела попросить ее показать мне, как правильно его завязывать… — начала я, но Алекс уже увел меня в сторону коридора.

Группа пожилых туристов с бейджиками «Здравствуйте, меня зовут…» прошла мимо нас. Алекс дождался, пока они не скрылись за углом.

— Мне мама ответила.

Я ждала, чтобы он продолжил, но он молчал. Стоял, скрестив руки на груди; его острые локти образовывали треугольники. В животе все скрутилось в узел — я нервничала.

— Она разозлилась, что ты спросил у нее про Никки?

— Нет. Ну, то есть немного разозлилась, конечно, но не в этом дело. Не знаю даже, как тебе сказать…

— Просто скажи.

— На нашем самолете не было никого по имени Никки, — тихо произнес Алекс.

Я моргнула, пытаясь сообразить, что он имел в виду. Конечно же Никки была там.

— Может, это сокращение от полного имени?

— Там не было никого с именем Николь, Никола, Колетт, Николя, Никкия, Ноко, Никс, — монотонно продолжил он. — На всем самолете не было ни единой одинокой путешественницы с именем, начинающимся на «Н».

— Быть такого не может, — запротестовала я. Не придумала же я ее!

— Не знаю, что сказать.

— Она представилась мне под этим именем, — настаивала я, чувствуя подступающую панику.

Мой мозг будто застрял в колесе для хомячков, кружась все быстрее и быстрее. Я не рассказала Алексу детали своей встречи с Никки и разговора о Конноре. Я даже не представляла, как об этом заговорить. Что он обо мне подумает, когда узнает, что я говорила такие вещи, даже в шутку? Я переключилась на единственную зацепку, которая была:

— А как же статья из газеты? Зачем ей слать мне это?

— Я думал над этим, — сказал Алекс, не встречаясь со мной взглядом. — Может, это не имеет ничего общего с девушкой на самолете? Вдруг это просто случайность? Ну, на конверте или в самой статье ничего написано не было. Так что, возможно, кто-то в Метфорде увидел статью и хотел отправить ее Таше, но ошибся. Ты думаешь, что все это связано, но на самом деле все не так.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Я это не придумала! — Сейчас я жалела, что уничтожила ту вырезку, потому что она была доказательством нашей встречи и связи Никки с этим преступлением. Хотя тогда бы Алекс захотел объяснения ее сообщению. Но эта вырезка действительно существовала. Я помню, как разрывала ее на тысячи кусочков.

— Никто и не говорит, что ты ее придумала, — поспешил объясниться Алекс. — Она действительно могла послать тебе записку, но это также может быть и совпадением. Если она реально отправила тебе конверт, то твоя знакомая… немного больная.

— Ты прав. — Я не знала, что было хуже: что он считал меня истеричкой или что меня преследовала ненормальная.

— Думаю, нам надо поговорить с Ташей о твоих тревогах. Она подскажет, что делать.

— Нет! Абсолютно исключено.

— Да ладно тебе, Таша классная! Даже если она не сможет помочь, то попросит работников в Метфорде проследить, не вернется ли Никки. Если газетная вырезка — ее рук дело, то у этой девчонки не все дома, и нам нужно сделать так, чтобы она больше не появлялась у нас в общежитии. Сюда реально легко пробраться: единственному охраннику наверняка столько же лет, сколько самому строению. А замки с дверей сорвать с помощью кредитных карточек — как раз плюнуть.

— Или Таша расскажет полиции, что я встречалась с Коннором. Да ни за что! Я не хочу быть втянутой в их расследование.

— Никуда они тебя не втянут. Любой, кто тебя встретит, уже через десять минут поймет, что ты и мухи не обидишь.

Я попыталась улыбнуться, но улыбка показалась мне фальшивой. Он же не знал всей истории.

— Может, ты и прав, это просто совпадение. Но перед тем, как предпринимать какие-либо действия, давай подождем, не случится ли что-нибудь еще.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — сказала я с уверенностью, которой совсем не ощущала. — Слушай, мне нужно купить сувенир для бабушки. Ты не мог бы сказать Таше, что я чуть-чуть задержусь и встречусь со всеми позже? Хочу подольше здесь побродить.

— Уверена? — поколебавшись, снова спросил Алекс. Я энергично закивала головой и даже слегка подтолкнула его.

— Иди, я вас скоро догоню. — Я подождала, пока он не слился с толпой, перед тем как сползти вниз по бетонной стене. Холод пробирался под футболку. Мне надо было подумать. Я прижала ладони к стене, будто только это могло помочь мне остаться в реальном мире.


Я крепко зажмурилась. Я не выдумала Никки, не перепутала ее имя — она назвала себя именно так. Я сидела рядом с ней, мы вместе пили ту водку, и она не была нездоровым плодом моей фантазии. Эта девушка реальна. Она убила Коннора и послала мне ту записку, чтобы я знала о ее работе.

Я начала задыхаться, как после долгой пробежки, и сфокусировалась на дыхании, чтобы не допустить очередной панической атаки. Узел на шарфе будто затягивался, превращая аксессуар в удавку. Я вцепилась в него пальцами, и как только он развязался, жадно вздохнула.

А затем решила попробовать позитивно взглянуть на ситуацию. Если бы я пошла в полицию и о том, что никакой Никки на самолете не было, выяснили они, все обернулось бы гораздо хуже. Копы решили бы, что я вру, а это заставило бы их задуматься и обратить внимание на мое прошлое. Алекс считал, что меня не в чем подозревать, но лишь потому, что сам ничего плохого не делал.

Может, мне стоило улететь домой? Позвонить родителям и сказать им, что я передумала? Если покину Лондон, то Никки не сможет до меня добраться. Пока я обдумывала эту идею, зазвонил телефон. Я уже собиралась его выключить, но на дисплее высветилось имя Мириам.

— Нам надо поговорить, — произнесла она, не растрачивая время на приветствия.

Я оборвала ее, пока она не сказала что-нибудь еще.

— Только не по телефону. Лучше встретиться.

Мириам чуть помолчала, обдумывая мое предложение.

— Я пришлю тебе адрес в сообщении. Встретимся в холле.





* * *


Отель Амперсанд, как и Метфорд, располагался в Кенсингтоне, только был в миллион раз лучше. Там оказался швейцар, который торжественно открыл передо мной дверь. Холл был декорирован в белых и серых тонах. Мебель, обои и одетый с иголочки персонал на ресепшне — все так и кричало о богатстве.

Мириам встала, увидев меня, и прошла мимо со словами:

— Пойдем за мной на нижний этаж — там можно поговорить в тишине.

Я следовала за ней по заворачивающейся лестнице. Перед нами показался ресторан, но Мириам повела меня к пустому офисному центру, где гости отеля могли распечатывать документы и работать за компьютером.

Девушка уперла кулаки в бедра, будто была недовольна мной, но я прочла что-то другое в ее глазах. Что-то ее напугало.

— Надо поговорить, — повторила она.

— Что ты имела в виду, когда сказала, что он меня не заслуживает?

— Ничего секретного, — вздохнула она. — Я имела в виду, что Коннор — засранец… точнее, был засранцем, — ее голос сорвался от эмоций, — и я не хотела, чтобы ты слишком сильно расстраивалась из-за произошедшего с ним.

— Раз он был таким засранцем, зачем же ты с ним встречалась?

— Я только притворялась его девушкой.

— Что?

— Слушай, — она снова глубоко вздохнула, — Коннор встречался с моей подругой из другой школы. И когда они расстались, он послал ее обнаженные фотки всем их знакомым. Затем я услышала, как он обошелся с тобой, от одного из его друзей. Я поспрашивала еще — и оказалось, что Коннор делает так постоянно… ну, паршиво обращается с девушками. Тебе повезло, что у него в телефоне не было твоих фотографий, иначе он наверняка уже разослал бы их по всей сети.

У меня по коже побежали мурашки, никак не связанные с работающим кондиционером. Коннор умолял меня позволить ему сделать фотографии. И только моя неуверенность в себе помешала согласиться.

— Я решила ему отплатить, — сказала Мириам тихим и мягким голосом.

У меня сперло дыхание.

— Ты убила его?

— Что? Нет! Я заставила его думать, что он мне нравится, и водила его за нос, говоря, что пока не чувствую себя в достаточной безопасности для секса. Он должен был доказать мне, что я могу ему доверять, позволив его сфотографировать.

— И он купился?

Мириам пожала плечами.

— Я же актриса. — Она внезапно разразилась слезами. — Но все должно было выйти по-другому! Я просто хотела его проучить и сказала тем утром, что на этот раз именно он остался ни с чем. Возможно, Коннор поверил, что я выложу его голые фотографии в сеть, — она помолчала, кусая губы, — но я бы так не сделала! Это была просто угроза, чтобы он в кои-то веки испугался и больше не поступал так с другими девушками…

— Он правда рассылал чужие фотки? — спросила я. Весь этот план — притвориться его девушкой, достать снимки, шантажировать его — все это казалось чересчур драматичным. Хотя Мириам и сама была драматичной. Это ей прекрасно подходило.

— Он кинул мою подругу. Унизил ее. Я сделала это ради нее, думала, посмеемся вместе, когда все закончится… И подумать не могла, что он прыгнет под поезд! — Ее губы дрожали.

— Возможно, его толкнули, — медленно сказала я, не желая, чтобы Мириам винила себя, в то время как я знаю точно: она ни при чем.

— Ты уверена? — Мириам потрясенно взглянула на меня.

— Точно не знаю, но об этом писали в газетах. Камера засекла что-то, так что все может быть.