Спасти Одетту

– Вон туда! – показал он лапой на маленький неприметный домик, стоящий чуть поодаль на другой стороне улицы. – Тип, который стрелял, зашел вон в тот дом. Он вышел с ружьем из леска, увидел вас и сразу стал прицеливаться. Надеюсь, никого не задел?

Я покачал головой:

– Нет, к счастью, ты вовремя успел нас предупредить! Но теперь нужно пробраться в дом. Наверное, там он и прячет Одетту!

О’Нелли заблеяла в знак согласия:

– Deal! Так и сделаем! Вот увидишь, скоро твоя Одетта будет как ни в чем не бывало лежать дома в своей корзинке! А проискам этого подлеца придет конец!

– Но как мы сумеем проникнуть в дом? Охотник же нас заметит! – опасливо спросила кошка Уши. – А он терпеть не может кошек. Кто знает, что он сделает, обнаружив нас в своем логове. Раз уж он способен по нам стрелять – мало ли чего еще от него можно ожидать!

Бонни широко распахнула глаза и неуверенно мяукнула, разделяя сомнения подруги. И только сэр Тоби, решительно вздернув подбородок, шагнул в сторону дома:

– Так, а ну не дрейфить. Предлагаю следующее: коза хорошенько боднет рогами дверь и выманит этого типа наружу. Когда он выйдет, цирковая труппа устроит прямо на пороге дома настоящее представление. Он отвлечется, а мы, кошки, тем временем незаметно прошмыгнем в дом и по-быстрому обыщем его. Нас же пятеро – в два счета все и провернем.

– Суперплан! – согласился я с ним. – А когда найдем Одетту, освободим ее и тут же все вместе слиняем.

– Грандиозно! Так и сделаем! Причем незамедлительно! – воскликнула О’Нелли и помчалась через дорогу прямиком к дому. Мы с сэром Тоби побежали за ней, остальные звери на секунду замешкались, но потом все же последовали за нами.

– Так, кошки – прячьтесь справа и слева от входа! Я начинаю представление! – скомандовав так, О’Нелли наклонила голову, взяла разбег – и со всей мочи ударила рогами в дверь. Затем она проделала то же самое снова, потом еще раз, и план наконец сработал. Дверь распахнулась, и на пороге появился неопрятного вида мужчина с длинной косматой бородой, всклокоченными волосами и в шортах.

– Это что еще такое?! – заорал он. – Совсем рехнулись, зверье?!

Будто в подтверждение его слов О’Нелли встала на дыбы и начала отплясывать. Обезьянка принялась выделывать одно сальто за другим, а Пат с Паташоном зашлись в лае. Зрелище и впрямь было просто безумное!

– Быстро внутрь! – прошипел мне сэр Тоби. – Нельзя терять ни секунды.

Он был прав! Оставив циркачей продолжать шоу, мы, кошки, прокрались в дом, где разделились, чтобы одновременно осмотреть и первый и второй этажи. Я ринулся вверх по лестнице и заглянул в первую комнату, которая попалась мне на пути. Промах! Кроме кровати и тумбочки, ничего внутри не было – в том числе и Одетты. Ею там даже не пахло.

То же самое и во второй комнате. Ни намека на Одетту – лишь письменный стол и старый ковер, пахнущий затхлостью. Проклятая селедочная чешуя, но ведь где-то она должна быть! Но и в последней комнате не нашлось ни следа Одетты. Я поспешил обратно вниз.

– Ну и? – с замиранием сердца спросил я остальных.

– К сожалению, ничего, – мяукнул сэр Тоби.

– И у нас ничего, – огорченно добавила Уши, – а мы ведь даже в подвал спускались.

Бонни печально кивнула.

– Что ж, раз так, бежим отсюда, пока этот тип нас не застукал! – скомандовал сэр Тоби и исчез в двери. Мы последовали его примеру и, выбравшись наружу, тихонько проскользнули вдоль стены.

Охотник на кошек по-прежнему был зажат в кольцо цирковой труппой О’Нелли, в то время как у него из дома одна за другой выбежали целых пять кошек. Нам с лихвой хватило времени укрыться на другой стороне улицы. Как только последний член нашего кошачьего отряда в лице Уши очутился в безопасности, О’Нелли вновь встала на дыбы и громко заблеяла.

– Let’s go, народ! Сваливаем! – воскликнула она и бросилась перебегать дорогу. Пат, Паташон и Флойд устремились вслед за ней.

И лишь сбитый с толку охотник не двинулся с места. Он только бессильно потрясал сжатым кулаком и орал:

– Проклятые твари! Что это было?! Ну погодите, доберусь до вас – разговор будет короткий! А уж я до вас доберусь, можете не сомневаться!

Благополучно вернувшись обратно в усадьбу, я почувствовал мимолетное облегчение. Уф, ну и пощекотали мы себе нервы! Но облегчение быстро улетучилось. Ведь не успел я перевести дыхание, как тут же с болезненной ясностью осознал: Одетту мы так и не нашли! Моя возлюбленная и наши детки пропали без вести, а я понятия не имел, где их искать – и просто усы был готов рвать на себе от горя!





Пони – болваны. Или все-таки нет?





– Sorry, прости, старик, и план был отличный, и провернули мы все как по нотам – вот только результат, к сожалению, оставляет желать лучшего… – уставившись на меня с сочувственной миной, сказала О’Нелли.

Флойд и попугаи тоже выглядели удрученными. И даже Пат с Паташоном было не до кунштюков.

Деревенские кошки, напротив, старались сохранять спокойствие.

Сэр Тоби одобрительно кивнул мне:

– Не вешай нос, Уинстон. Найдем мы твою леди. По крайней мере, теперь мы знаем, что она не заперта в клетке в доме этого типа – а это уже неплохо.

Кошка Бонни кивнула:

– Точно. Взгляни на это с хорошей стороны, Уинстон!


К сожалению, я не мог разделить ее оптимизма. Тревога об Одетте и наших нерожденных детках не давала мне увидеть свет в конце туннеля. Там царила серость, которая все сильнее сгущалась, переходя в глубокий безнадежный мрак.

– Пойду еще раз загляну в Кирину комнату, – вяло пробормотал я. – Может быть, Одетта вернулась, пока нас не было…

Разумеется, я и сам ни секунды в это не верил. Но в тот момент я чувствовал себя таким… таким… Святые сардины в масле! Больше всего мне хотелось завыть словно глупая комнатная собачка.

Разумеется, у Киры в комнате Одетты не было и в помине. На всякий случай я все же еще раз обыскал дом, а потом вернулся на улицу, на этот раз выйдя через заднюю дверь. У главного входа все еще стояли все мои друзья и приятели, но выслушивать слова поддержки и ловить на себе сочувственные взгляды я в тот момент был не состоянии.

От тревоги мне хотелось спрятать голову в песок – раньше я о таком только слышал, а самому испытывать не доводилось. Вот так, наверное, и бывает, когда тревожишься не только о подруге жизни, но и о детях. Видимо, волнение в семикратном размере делает тебя слабым.

И уж во всяком случае – невнимательным, ведь я совершенно не отдавал себе отчета в том, в какую сторону побрел. Лишь когда рядом со мной раздалось какое-то фырканье и меня окатило фонтаном брызг, я сообразил, что приплелся к загончику этого лохмача Булли.

– Фу-у-у, – возмутился я, укоризненно на него уставившись. – Ты зачем меня оплевал?!

Пони сделал вид, что он тут ни при чем:

– Ничего я тебя не оплевывал.

Конечно, нет! Разумеется! А что я весь покрыт его слюной – так это мне, вероятно, почудилось.

Я презрительно покачал головой и хотел уже было удалиться, как Булли вдруг проржал:

– Погоди-ка, Уинстон. Тебя ведь так зовут, верно?

У меня не было ни малейшего желания беседовать с этим Булли. Виновником всех моих бед. Ведь не завладей он вниманием Киры так безраздельно, она бы не упустила из виду Одетту, а я, подкошенный тревогой, не приплелся бы нечаянно в его загон и не оказался бы оплеванным от ушей до кончика хвоста.

– Ну так, – мяукнул я холодно и пошел прочь. Впрочем, далеко уйти мне не удалось. Булли нагнал меня и встал поперек дороги. Что за слепень его укусил?!

– Я краем уха слышал, что твоя подруга пропала, – проржал вдруг он.

Ладно, тут, положим, нет ничего удивительного – наверное, во всей усадьбе не найдется ни одного зверя, будь то местный или приезжий, кто не слышал бы о случившемся.

– И, конечно, мы с Валли немного осмотрелись тут вокруг в поисках твоей подруги. Ты имей в виду – у нас, деревенских зверей, принято держаться вместе и помогать друг другу.

Рад за вас, подумал я с горечью. А мне-то что с того? Он что, взялся меня утешать? Пусть оставит свои утешения при себе – если бы не он…

– И я сделал кое-какие наблюдения. Они могут пригодиться тебе в ее поисках.

Разумеется, я не мог всерьез предполагать, что именно Булли даст мне хорошую и важную подсказку. Но к тому моменту я уже настолько отчаялся, что готов был хвататься за соломинку, поэтому с надеждой мяукнул:

– И что же ты видел?

Булли задрал свой белый нос:

– Ничего не видел.

Так и знал. Вздумал поважничать, а сам мелет чушь. Дурацкий пони! Дурацкий-предурацкий и на редкость бесящий пони!!!

– Но зато слышал, как переговаривались между собой амбарные мыши.

Амбарные мыши? Переговаривались? Я стал рассуждать логически: Одетта охотилась на одну из них, потому что была голодна. Видимо, во время охоты она случайно провалилась в какую-то незаметную яму – об этом мыши и разговаривали. Наверное, были на седьмом небе от счастья, что лучшая охотница всех времен теперь вне игры. Неужели все так и было?!

– Где, когда, о чем? – спросил я. – Она наверняка провалилась в яму! Ты знаешь, в какую именно? Говори наконец, не заставляй все из тебя тянуть клещами! – накинулся я на Булли, хотя никаких клещей у меня, конечно, с собой не было.

– И рад бы сказать, только ты мне и слова вставить не даешь. А еще ты явно не в себе – ни о какой яме речи не шло, я даже близко ничего подобного не говорил.

Ладно, может быть. Наверное, у меня слегка разыгралось воображение. Но разве можно ставить это в вину тому, кто болен от тоски и тревоги?! Нет! Нельзя!

– Так что же ты слышал? – смутившись, спросил я.

– Две толстые мыши разговаривали между собой вон там, возле плющилки для овса. Они уже целую вечность там обитают – вообще-то здесь и правда мышиная вотчина. Это такой неписаный закон в усадьбе. Даже местные кошки его соблюдают. Живи и давай жить другим. По крайней мере, на определенной территории. На то, что происходит за ее пределами, распространяется уже другой закон – закон пищевой цепи. Понимаешь?

Нет, ничегошеньки не понимаю. Все сказанное прозвучало для меня как бряцанье пустых консервных банок. Что этот черный лохмач пытается мне втемяшить? Что тут, в деревне, царят другие законы? Что кошки имеют право ловить мышей, лишь не вторгаясь на их территорию? Что за чушь?!

– В общем, как бы то ни было, одна мышь сказала второй, что им перепала грандиозная и доселе невиданная добыча. Толстая белая добыча.

ЧТО?! Этот сбрендивший лохмач Булли на полном серьезе утверждает, что мою Одетту поймали мыши – МЫШИ!!! – и хочет, чтобы я в это поверил?! Поверил, что лучшую охотницу города удерживает в плену парочка сельских мышей?! Чушь! Бред черного пони! Да как бы они сумели такое провернуть? Маленькие мышки справились с прекрасной благородной дамой из семейства кошачьих?! Быть такого не может! Ерунда на рыбьем жире! Совершенно неправдоподобно.

– Булли, не хочу тебя обидеть, но ты какого-то странного сена нанюхался, что ли? – спросил я.

Он пристально взглянул на меня большими карими глазами:

– Сено не нюхают, его едят. По крайней мере, так у нас в деревне заведено. Что там принято в больших городах, я не знаю, да и знать не хочу, откровенно говоря. Зато я точно знаю, что слух меня не подводит и мне ничего не мерещится. Я совершенно отчетливо слышал разговор двух мышей, которые взволнованно обсуждали весьма толстую белую пленницу.