Обаятельное чудовище

Эдик двумя пальцами поправляет зализанные волосы. Меня раздражает его манерность, хочется сплюнуть прямо на пол. Какое же все здесь фальшивое, тьфу!

— Послушай, Марта, это нормально, что мы все беспокоимся за твоего отца. — Все еще играя заботливого дядечку, говорит он. — Не нужно воспринимать все в штыки. Мы все здесь — его и твои друзья.

— Да ладно! — Впиваясь в подлокотники пальцами, смеюсь я. — Спите и мечтаете, как бы урвать его долю!

— Прошу тебя, не забывайся. — Устало закатывает глаза мужчина.

— Милый Эдуард. — Изрядно устав от его кислой вежливости, говорю я. — Со мной можешь не юлить. Я в курсе, что за деньги ты и мамку родную продашь. И я тоже имею право проверить, действуешь ли ты в интересах моего отца или же совсем наоборот. Усек?

Тревожно оглядев собственные ногти, он возвращает свой взгляд на мое лицо:

— Ничего, он поправится и сам проверит.

В моей душе разгорается огонь ярости. Я закидываю ногу на ногу и улыбаюсь.

— Это тебе его врач сказал?

— Он, конечно, не готов давать точных прогнозов, но надеется, что утраченные телом твоего отца функции будут возвращаться. — Мужчина больше не улыбается. — Речь, движения — никто не знает, что и когда вернется первым, но, как только твой отец сможет говорить или писать, он сможет приступить к управлению делами.



Мне хочется показать ему средний палец, но приходится сдерживаться.

— А пока этого не произошло, я говорю за него и я решаю! — Напоминаю.

— Разумеется. — Эдик, не сводя с меня взгляда, нервно крутит на руке дорогие часы. — Вот только в данный момент именно я контролирую твои расходы, Марта. И знаешь… наверное, не стоит больше потакать твоим капризам. Сумма, потраченная на мотоцикл, существенно превышает жизненно необходимые расходы подростка в твоем возрасте. Вряд ли бы твой отец одобрил эту покупку…

Он снова улыбается, сверкая идеальной керамикой.

Думает, что выиграл этот раунд, но нет.

— Я же не спрашиваю, куда ты тратишь свои деньги! — Рявкаю я, указывая на него пальцем. — Ты хорошо справляешься со своими делами и получаешь за это бабки. Мои бабки, Эдичка! И ты должен понимать, что, едва мне исполнится восемнадцать, а ждать осталось всего две недели, я смогу оформить опеку и распоряжаться всем, что ему принадлежит. В том числе и делами фирмы. В том числе… — Я задираю голову выше. — Смогу передать руководство делами кому-то более квалифицированному, чем ты…

Та-дам! Он бледнеет, а я откидываюсь в кресле, чувствуя, что попала в точку. Этот слизняк никак не ожидал, что я окажусь умнее безмозглой креветки и начну интересоваться тем, на что имею право.

— Конечно. — Сглотнул мужчина. — Ты можешь.

— Ведь я его дочь. — Киваю я, победно ухмыляясь.

— Но я рекомендовал бы тебе не делать поспешных шагов, Марта. Бизнес это не просто суета вокруг больших денег, здесь все сложно устроено…

— Не сомневаюсь.

— Давай, все же, действовать сообща. — Предлагает он, хитро обходя острые углы наших взаимоотношений. — Ты же понимаешь, что я забочусь о твоем благосостоянии?

— Естественно. — Цежу сквозь зубы. — И если я узнаю, что ты вставляешь мне палки в колеса… А, поверь, я узнаю. Если мне будет плохо, тебе тоже будет плохо. Обещаю.

— Марта… — Он склоняет голову набок.

— Так что давай жить дружно, Эдуард Викторович. Считай, что ты делаешь все то же самое, только сменился твой руководитель. Ты же знаешь, как лучше для бизнеса? Вот и делай как лучше. Я не буду лезть. — Пытаясь сохранять невозмутимость, откидываю волосы с лица. — Только не трогай меня. Считай, что мы с тобой самые лучшие друзья. Как ниточка и иголочка — всегда рядом.

Ему очень не нравится то, что он слышит. Этот жирный гей только почувствовал власть и силу, а тут ему приходится мириться с закидонами молоденькой девчонки. Не порядок. Эдик миролюбиво кивает, но я вижу, как надувается венка на его шее.

— И все равно мне нужно будет пока согласовывать твои расходы, Марта. — Говорит он.

— Я подумала об этом. — Лезу рукой во внутренний карман куртки.

— Интересно.

— Просмотрела список, который ты мне прислал. — Достаю из-за пазухи свернутый вчетверо лист, на котором Эдик по моей просьбе указал все, чем владеет акционерное общество и мой отец в частности. Протягиваю ему. — Я отметила карандашом.

Мужчина хмурится, изучая мои пометки.

— Что это?

— Выделила интересующие меня пункты. — Встаю и подхожу к нему. — Мы можем заключить временное устное соглашение. Ты распоряжаешься голосом отца на совете директоров и защищаешь мои интересы до его выздоровления. А взамен отдаешь мне небольшой кусок пирога, чтобы я могла обеспечивать сама себя.

— Хочется поиграть в руководителя?

— Нет, Эдичка. — Хлопаю его по плечу. — Просто не хочу, чтобы ты и твои шныри, лезли в мои дела и проверяли, сколько и куда я трачу, и как живу. Хватит следить за каждым моим шагом. Это я должна контролировать тебя, а не наоборот.

— Думаю, я смог бы договориться… — Он указывает на один из пунктов. — Для фирмы не будет слишком большой потерей, если под твоим руководством обанкротится небольшое предприятие. К примеру, вот такое.


— Это не то, что было мной отмечено. — Напрягаюсь я.

— Начни с малого, Марта. Совет директоров не пойдет на то, чтобы сразу отдать тебе что-то крупное.

— Если я захочу, я могу управлять всеми ими — у меня решающий голос!

— Формально — да. — Улыбается Эдик. — Но я не советовал бы тебе ставить ультиматумы этим людям. Ты — не твой отец, и они не захотят прогибаться под бунтующего подростка.

— Но здесь… — Я читаю название строки и сжимаю пальцы в кулаки. — Тут всего одна вторая в собственности какого-то клуба и ресторана!

— Забрали за долги у какого-то коммерса. Все равно бы продали с молотка, это ведь не наш профиль. Бери. Это все твое.

— А вот возьму. — Соглашаюсь я. — Поставь в известность, кого надо, и перешли мне документы.

С гордо поднятой головой направляюсь к выходу.

— И все равно. — Напоминает Эдик. — Твоему отцу бы это не понравилось.

— Слава богу, его никто не спрашивает! — Бросаю я и выхожу из его кабинета.

Тим

— Просыпайся!

— Отстань…

— Просыпайся, говорю!

Нет, эта точно не отстанет. Приходится перестать притворяться мертвым.

— Зануда… — Бормочу, пытаясь открыть веки.

По глазам бьет свет. Я у себя в кабинете. Который, мать вашу, час?

— Поднимайся, уже обед. — Говорит Дашка, открывая окно.

— Всего лишь обед? Отстань, женщина, я только лег!

Она матерится под нос, сгребая со стола окурки и выбрасывая их в пакет. А я часто-часто моргаю, пока прекрасный вид ее задницы не перестает расплываться перед моими глазами.

— Зачем ты вообще купил это клуб? — Ворчит она, потрясая перед моим лицом пакетом с мусором. Наклоняется, подбирает с пола бутылку и тоже швыряет в него. — Чтобы отсыпаться здесь? Так у тебя есть своя квартира! Чтобы водить сюда баб? Так это тоже можно делать на своей территории! Ну, ты и козлина, Левицкий!

— Дашка, — мычу я, — опять ПМС? Милостивый боже, пятый раз за месяц! Тебе бы проверить свое здоровье!

— Заткнись или я тебе сейчас всеку! — Приказывает она, отставляя пакет к стене. Возвращается к окну и открывает створки шире. — Дышать нечем от твоего перегарища! Фу!

— Только не свежий воздух! Не надо этой отравы! — Молю я, отворачиваясь и начиная кашлять.

За что тут же получаю пинок под зад.

— Ай! Больно же…

Похоже, девчонка завелась ни на шутку.

— Я с тобой серьезно разговариваю, Левицкий! Очнись уже! Это тебе бы провериться с твоей озабоченностью. Каждый день разные бабы! Мерзость!

— У меня все по уму. — Зеваю я. — Можешь не переживать.

— Я понимаю, что тебя все хотят. Тут как в бесплатной булочной — дают, и берешь, даже если не хочешь! Но, блин, это не нормально, Тим! Не нормально!

Все-таки поворачиваюсь, чтобы наградить ее злобным взглядом:

— Завидуешь?

— Я? Да не смеши! — Девушка упирает руки в бока. — Чему здесь завидовать?

— С тех пор, как ты связалась со своим пианистом, ты тоже потеряна для общества. Я так не хочу. — Меня передергивает, как от лимона. — Сначала Вовка женился по какой-то черт, теперь его стерва никуда его не отпускает, потом Ян стал тусить со своей Кариной! Даже в клубе оттянуться не с кем! Кого не дерни, все такие, блин, семейные, занятые. Тухлые, короче! А теперь и ты туда же!

— Да они просто счастливы. — Качает головой Дашка. — Им не интересны твои вечеринки.

— А что им интересно? Со своим бабьем сидеть дома перед телеком? Никогда не поверю!

— А ты представь. Мне вот с Яриком интересно. И никуда не тянет. А тебя мне жаль. Доперебираешь своих баб, пока не поймаешь какую-нибудь заразу, так и знай!

Я подтягиваюсь, сажусь и прохожусь ладонями по коротким волосам, приводя себя в чувство. От ее писка у меня в висках уже гудит. Вот назойливая муха!