Госпожа управляющая

Я снова растянула губы, изучая содержимое своего рта. Пощёлкала челюстями. Пригладила брови, которые стали гуще. Пока рассматривала метаморфозы своей улыбки, не заметила, как брови «заколосились» и стали рыжими. Нахмурилась, подняла их домиком, иронично изогнула одну.

– Прям ни в сказке сказать, ни пером описать. Красавица былинная с бровями соболиными.

Надо привыкать…

Красавица в зеркале похлопала длинными рыжими ресницами. Очень длинными! И очень рыжими!

В жаркую погоду мне теперь не понадобятся вентилятор и веер. Я могу просто часто моргать, и моё лицо всегда будет в прохладе. А мух и комаров унесёт ветром, который я подниму этими опахалами.

Оттянув ворот футболки, заглянула в него. Нет, ну а что? Раз уж тут такое происходит, надо пользоваться. А вдруг?

«Вдруга» не случилось, судя по тому, что бюстгальтер мне пока не жмёт. С другой стороны, это ж не волосы или ресницы. Может, ночью вырастет? Я бы не отказалась от увеличения груди на размер.

Интересно, а если раздеться и поваляться в этой пыльце целиком, как свинка в луже? Разгладятся шрамы? Кожа помолодеет? Или шерсть расти начнёт? Вот последнего не хотелось бы. И так уж напряглась при обещании усов.

Снова заглянула себе в бюстгальтер. Попрыгала. Не-а, не выросло.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось…

– Я живу в квинтэссенции абсурда. В изоляции. Разговариваю с люстрой. Пью в компании смерти. Я теперь рыжая. М-да. Зато имею великолепные зубы, – пощёлкав вышеупомянутыми, сообщила я своему отражению.

И пошла в холл. Сидеть на посту. Мало ли кто ещё почтит меня своим вниманием. Может, шестилапая жаба прискачет и сообщит, что больше не хочет сидеть в болоте и отныне она будет… Ну не знаю. Летать. Теперь понятно, по крайней мере, почему Жиржа оранжевая. На её спине сидел золотой крымыш и осыпал её своей пыльцой.

Оранжевая самка жаблоида. Рыжая (почти оранжевая) самка человека. Всё закономерно. Вот если у нас ещё внезапно появится оранжевый филиур – это будет заключительный аккорд. И я буду смеяться.





Глава 11

Чаевые бывают разные




Жиржа меня навестила вечером того же дня. Печально вздыхая, приквакивая и шлёпая лапами об пол, огромное земноводное прискакало на первый этаж. Уселось напротив меня и выпучило глазюки, раздувая горло.

Я зябко поёжилась. Шим всё же не такой пугающий. К тому же я, будучи человеком образованным и эрудированным, знаю, что в природе чем более ярким окрасом обладает существо, тем оно ядовитее.

Вот такими апельсиново-яркими на Земле являлись оранжевые жабы, которые жили в окрестностях Коста-Рики. Но, кажется, они вымерли. А ещё примерно такого окраса лягушка-помидор, красная, как томат, с Мадагаскара. И таки да, она страшно ядовитая.

Поэтому я с опаской смотрела на Жиржу, прикидывая, каких сюрпризов ждать. А жаблоид вздыхала, мерно раздувала горло и гипнотизировала меня взглядом.

– Чего-нибудь желаете, госпожа Жиржа? – спросила я и бочком, невзначай двинулась в сторону стойки регистрации.

– Ква-желаю, – пробулькала она. – Шим рассказал.

– Что именно?

– Что вы излечили его душу и сердце. Он нашел покой.

– Э-э-э… – выдала я и похлопала своими длинными ресницами.

Они щекотно касались щёк, и я чихнула.

– Извините. А что от меня желаете вы? – потерев нос, спросила у земноводного.

– Из-ква-лечите мою душу.

– Как? И что с ней не так? Насколько я вижу, у вас всё хорошо. Вы вежливая, умная и воспитанная самка жаблоида. Имя у вас красивое и очень подходящее вашей народности. Окрас редкий и удивительный. Все жаблоиды такие или это у вас изменилась расцветка после знакомства с золотым крымышем? Ах да! Друг есть, который вас ценит и заботится. Я помню, как он переживал за вашу шкуру. А ещё ранее он ради вас лазил в грязь.

– Шим – да! – восторженно забулькала горлом Жиржа. – Он друг. А мне что ква-делать?

– А чего бы вам хотелось?

– С другом жить рядом. Но я жаблоид. Он крымыш. Нам нужна разная среда обитания.

– А я слышала, что в джунглях – это такие тропические леса – много влаги. И там водятся жабы. Живут, простите. Вы можете сходить в гости к Шиму. Его номер – как раз кусочек джунглей. Если пожелаете, можете переехать на оставшийся срок пребывания.

– Здравствуйте, самочка прекрасная оранжевая, – раздался вдруг голос Феликса. – Я портье ночной места волшебного этого.

Жиржа, перебирая всеми шестью лапами, аккуратно, чтобы не сбить мебель, повернулась к вышедшему из коридора филиуру.


– Пернатый, здравствуй. Я красивая? – кокетливо похлопала глазами Жиржа.

Я уселась поудобнее, положила ногу на ногу и остро пожалела, что у меня нет ведёрка с попкорном. Желаемое тут же появилось перед моим носом. Шёпотом поблагодарив отель, я закинула в рот несколько хрустяшек и принялась наблюдать за общением таких непохожих друг на друга, фантасмагорических персонажей из разных миров.

Феликс в своей чу́дной манере отвешивал Жирже комплименты. Она смущалась, флиртовала, строила глазки, раздувала горло и подбоченивалась. И не надо меня спрашивать, как может подбочениться шестилапая жаба размером с бегемота. Ей это как-то удавалось.

Она в свою очередь хвалила пёрышки и шёрстку филиура. И уже тот взмахивал своими длиннющими ресницами… А вот и не завидую я! У меня теперь ничуть не хуже!

Я же улыбалась, переводила взгляд с одного на другого и хрустела попкорном. Никакого кино не надо, так всё это увлекательно.

Наконец они наговорились.

– Управляющая, проводите меня к Шиму, – всё ещё стреляя глазками в филиура, попросила меня постоялица. – Я навещу друга. Проверю джунгли.

– Конечно, пройдёмте, – отставив ведёрко в сторону, я выбралась из-за стойки регистрации. – Феликс, осматривайтесь пока. Кресло вам не подойдёт, но мы решим этот вопрос, когда я вернусь.



Я довела Жиржу до двери, на которой была табличка с невообразимой загогулиной. У меня так и не возникло понимания, что именно это такое, поэтому для себя я считала сию закорючку гуттаперчевой обезьяной в экстремально сложной асане.

Постучалась. Из-за двери раздался чей-то рёв. То ли слон трубит, то ли лев вопит. Хотя нет, львы в джунглях не живут. Короче, кто-то ревел.

– Что?! – внезапно распахнулась дверь, и выглянул Шим. – О! Жиржа! Ты вылезла из грязи! Зачем?

– Друг мой, эта двуногая самка сказала, что в твоих лесах много влаги и я смогу быть рядом. Я хочу быть с другом.

– Входи! – распахнул дверь шире крымыш и с подозрением на меня взглянул. Оценил мои волосы, брови, ресницы. Фыркнул, пошевелив усами. Никак не прокомментировал вслух.

А в это время дверной проём опять самовольно раздался в стороны, словно его растянули невидимые руки, придавая форму высокой и широкой арки. Жиржа просочилась внутрь и пошлёпала вглубь.

Стена с косяками пришла в нормальный вид, дверь захлопнулась перед моим носом.

Ну что ж… Пожав плечами, я отправилась вниз вводить в курс дел Феликса. Хотя какие у нас тут дела? Спи, ешь, скучай, старайся не сойти с ума.

– Необычная красавица, – с присвистом сообщил мне филиур.

– Жиржа? Да, пожалуй, – сдержав ироничное хмыканье, отозвалась я. Я совершенно очевидно ничего не понимаю в красоте жаблоидов.

– И вы, Агата. Вы стали оранжевой немного.

– Где?! – испугалась я и рванула вверх по лестнице, чтобы глянуть на своё отражение в зеркало, скрывающее проход в мои апартаменты.

На меня оттуда смотрела перепуганная девица с огненно-рыжими волосами, словно она и не славянка вовсе, а коренная жительница Ирландии, дитя вересковых пустошей и фейри. Шевелюра полыхала багрянцем осени. Тёмно-рыжие дуги бровей, соболиных, угу. Длиннющие густые ресницы. Тоже рыжие, но настолько тёмные, что почти бордовые. Такие можно даже не красить тушью.

А вот глаза пока что мои родненькие, серые от рождения. И кожа моя, светлая, без веснушек и родинок.

– Фух! Не оранжевая! – Моё отражение с облегчением улыбнулось. – Феликс, не пугайте меня так больше. Я уж запаниковала, что моя кожа сменила окрас и я теперь как Жиржа.

Филиур смущённо поклекотал, поморгал, извинился.

– Итак! Нам нужна для вас жёрдочка, как я понимаю. Это надо попросить отель, – с намёком глянула я на люстру. – Сейчас вы видели одну из наших гостей. Жаблоид, имя Жиржа. Она прибыла в компании золотого крымыша, его зовут Шим. Они заселились на десять дней, из которых уже половина прошла. Оплату за двоих внёс крымыш волшебной пыльцой со своих крыльев.

– Что пыльца крымыша золотого делает?

– Мне она сменила цвет шерсти, – подёргала я себя за прядку волос. – У меня был окрас примерно как у вас. Теперь вот… М-да. Ещё тут всё в холле обновилось. Господин Шим нервничал, летал, пыльцы натряслось много. Правда, она куда-то вся исчезла, пока я уходила в свои комнаты. Зато теперь у нас совершенно новый ковёр и исчезнувшие потертости на всех поверхностях.

Я обвела рукой пространство. Всё именно так и было. Пока я рассматривала свои изменившиеся брови и ресницы, искала усы и проверяла, не выросло ли что-нибудь дополнительное, отель утилизировал щедро просыпанную пыльцу. Когда я пришла сюда снова, было уже чисто и… обновлено.



Жиржа и Шим спустились в холл точно в тот час, когда окончился срок их пребывания. Истекли десять дней, и жаблоид и крымыш пришли к управляющей сего загадочного места, то бишь ко мне.

Мы с Феликсом в этот момент находились в холле вдвоем.

– Госпожа управляющая, – поприветствовал меня крылатый зверь. – Странный птиц. Мы хотим уйти. Мы с Жиржей отдохнули и всё решили.

– Да, конечно. Куда именно вы желаете выйти? – покосилась я на белое туманное нечто за окошком входной двери.

– Мы хотим положиться на волю управляющей, – пафосно сообщил Шим и сел столбиком. Передние лапы он сложил на груди, как мультяшный персонаж. – Нам нужно, чтобы и мне, и Жирже было там хорошо. Мы дружим и решили не расставаться.

Кивнув, я закрыла глаза. Понятия до сих пор не имею, по какому принципу всё это работает. Бесовство какое-то. Как я направляю это место из ниоткуда в куда-то? Ни малейших догадок.

Минута, другая… Я изо всех сил желала перенести отель куда-то, где этим двоим рыжим будет комфортно и уютно.

– Стоп! Мы выбираем это! – громко крикнул крымыш.