На краю бездны
Часть 35 из 73 Информация о книге
36 Мин Цзяньфен промокнул губы салфеткой с собственными инициалами. Ненадолго задержал взгляд на море и островах, тонувших сегодня в пелене настырного серого дождя. Поморщился. Сегодня среда, и дождь может серьезно усложнить вечерние заезды в Хэппи-Вэлли. Мэджик Мэверик не любил рыхлой земли. Что угодно, только не это… Этот чертов коняга был капризнее любой дивы. – Все-таки тот молодой полицейский был в ресторане, – настаивала Регина Лим. Мин переключил внимание на начальницу службы безопасности, сидевшую напротив, и нагнул голову в знак того, что понимает серьезность ситуации. У нее была концессия на паранойю, он ей за эту паранойю и платил. – Но Мойра не пришла, – заметил он. – Но она ведь звонила в ресторан, значит, собиралась прийти, – подчеркнула Регина, со стуком поставив на блюдце чашку из севрского фарфора. – Наверное, передумала… Регина Лим бросила на него из-под очков острый, неодобрительный взгляд. Она принадлежала к тем немногим, кто осмеливался ему противоречить. Это одна из проблем людей, достигших определенного уровня власти и богатства: вам не смеют сказать правду в глаза, вы оказываетесь в изоляции и слышите отныне только то, что хотите услышать. А Мин не хотел, чтобы ему льстили; он как раз хотел, чтобы ему говорили правду в глаза. Хотя в глубине души и понимал, что это не так, что он такой же, как все: он всю жизнь боролся за то, чтобы оказаться на том месте, где пребывает сейчас, а следовательно, не любил плохих известий. И ему не нравилось, когда подчиненные ему противоречили. – На этот раз, – согласилась Регина. – А что будет дальше? Мы знаем, что у нее есть контакты с полицией. Они явно хотят ее завербовать и просто так не выпустят… Мин заметил, как выгодно облегающее голубое поло подчеркивает ее необычайно пышную грудь. Пожалуй, грудь была единственным проявлением щедрости в этой женщине. Что же до остального… Костистое, угловатое лицо и очень недалекий ум. Ему вдруг вспомнилось движение, зародившееся в Штатах и в Европе после дела Вайнштейна[47]. – Они не смогут сделать это открыто, – возразил он, не сводя глаз с груди своей начальницы службы безопасности. – Им надо, чтобы она дозрела и начала действовать… Они прекрасно знают, что, дойди это до наших ушей, она тут же спалится и уже не сможет быть им полезной. Они сильно рискуют. Регина Лим бросила на него осторожный взгляд. – Гм… И, тем не менее, все это мне очень не нравится. – Регина, – успокоил ее Мин, ковыряясь ложечкой в яйцах «Бенедикт», – ее телефон у нас на прослушке, и благодаря ему мы знаем, где она находится в каждую секунду; мы читаем ее почту, ее сообщения, отслеживаем, когда она входит в Центр и выходит из него, когда она приходит домой и покидает дом. Продолжайте наблюдать за ней. Вы уже проделали большую работу. Как и всегда. * * * – DEUS, прослушай внимательно следующие предложения: «elle court le dimanche», «il pratique la chasse à curre», «c’est un cours d’anglais», «ce genre d’ usage n’a plus cours», «un cours d’eau», «couper court à la discussion», «tourner court», «au fond de la cour» «c’est la cour des miracles», «c’est un court de tennis», «il te fait la cour», «donner libre cours à sa colère», «les chôses suivrent leur cours», «cela relève de la cour d’assises», «la Cour pénale internationale», «être à court d’arguments», «c’est une vraie basse-cour»… Мойра прервалась на секунду. – Можешь прочесть мне по слогам каждое слово, где появляется фонема kur, и объяснить ее смысл и контекст: собственное значение и значение дополнительное? Спасибо… Кстати, а что это за язык? Она быстро взглянула на часы: три часа дня. – Не за что, Мойра. Это французский. Она уже собралась продолжить, как планшет привычно завибрировал. Мойра посмотрела на экран: там мигало имя Мина. Наклонившись, она прочла: Жду вас у входа – Закончим позже. Запомни упражнение и постарайся найти другие применения фонемы kur. – Хорошо. Мойра встала, вышла из застекленной кабины, собрала свои вещи и вышла из здания. Лимузин дожидался ее под дождем, возле автобусной остановки. Задняя дверца была открыта, и Мойра скользнула внутрь. – Вы любите скачки? – спросил Мин Цзяньфен. * * * Вокруг стола на Арсенальной улице, в доме номер 1, сидели человек двадцать. Пришлось даже принести еще стулья. Представители Отдела экономических преступлений, Объединения финансовой разведки и криминальная бригада НАК. «Больше народу в костюмах и при галстуках, чем в городской комиссии», – подумал Чань, сидевший справа от Жасмин У. Явился и представитель Департамента юстиции, парень лет тридцати, похожий на торгового посредника. Он первым взял слово, предварительно протерев очки концом галстука. – Вы знаете, по какой причине мы сегодня здесь собрались, – сказал он, пустив по столу экземпляр газеты «Саут Чайна морнинг пост». – У нас еще одно убийство, и почерк преступника тот же. Жертву нашли в Западном контейнерном терминале номер восемь порта Коулуна. В открытом контейнере. Нашел ее охранник, делавший обход… Как и остальные жертвы, эта девушка короткое время проработала у Мина… Он выдержал паузу, чтобы убедиться, что все его поняли. – Те, кто сидит сейчас вокруг стола, знают, что достаточно много расследований были так или иначе связаны с империей Мина. Дела о коррупции, о растратах фондов, о злоупотреблениях служебным положением… А теперь еще вот это… Мы в Департаменте юстиции полагаем, что пора объединить наши усилия. Пора перестать разделять расследования уголовных и финансовых преступлений. В нашем случае их надо, наоборот, объединить. И главный приоритет в этом деле – определить личность убийцы. Долой всякие секреты и скрытничанья… Он обвел всех из-под очков суровым взглядом. Снова сделал выразительную паузу. «Этот тип насмотрелся слишком много фильмов», – подумал Чань у себя в уголке, когда суровый взгляд скользнул и по нему. – И первое, что я хочу знать сразу, прямо сейчас: имеем ли мы кого-нибудь внутри империи Мина? Большинство присутствующих уставились в стол перед собой. – У нас был такой человек, но он погиб в автокатастрофе, – ответил представитель НАК. – Вы верите в версию автокатастрофы? – Мы это проверяем… Речь идет о сотруднике Центра Мина Лестере Тиммермане. Он руководил Отделом искусственного интеллекта. – И он смог откровенно поделиться с вами информацией перед… аварией? – Не совсем. Его в последнее время что-то очень мучило, он был на грани срыва. Он назначил нам встречу как раз накануне аварии. – А вам это не кажется подозрительным? – выпрямившись, вскинулся парень из Департамента юстиции. – С их хвалеными технологиями они наверняка располагают средствами следить за всеми сотрудниками. Вы хорошо осмотрели его квартиру? – Осмотрели всё: квартиру, машину… Но на тот момент у нас не было никаких оснований считать, что это была не авария. Представитель НАК был в нерешительности. – Можно сказать, что у нас, вероятно, есть еще один кандидат… Представитель Департамента юстиции перехватил его взгляд в сторону Жасмин У и повернулся к суперинтенданту: – У вас кто-то есть? – Возможно, – дипломатично ответила она, как всегда, с неприступным видом директора школы. – А можно узнать, кто это? – Нет, нельзя. Пусть это усвоят все: никогда, ни под каким видом я не раскрою этого человека перед членами комитета. Представителя Департамента юстиции передернуло, как собаку, услышавшую ультразвук. – Отлично… А можно, по крайней мере, узнать, имеет ли этот человек доступ к конфиденциальной информации? Жасмин У помедлила с ответом. – Возможно… – То есть вы хотите сказать: да? – Я хочу сказать, что мы пока не знаем, в какой мере… – И когда вы рассчитываете это узнать? – запальчиво и нетерпеливо спросил он. – Скоро. Представитель Департамента юстиции помолчал, а потом вдруг стукнул по столу кулаком. – Не скоро, – отчеканил он, – а сейчас же… Настал момент надавить на него, вы меня поняли? И это не просьба, это приказ: извольте надавить на вашего информатора. Немедленно. 37 VIP-ложа была пуста. А вот на лужайке внизу, несмотря на дождь, собралась толпа. И скамьи амфитеатра, и высокие этажи балконов вокруг них потемнели от народа. Вертикальные ряды ламп освещали ипподром ярким дневным светом, превращая струи дождя в светящиеся пунктиры. С того места, где они сидели, было видно, что трава вся в воде. На лице Мина застыло недовольное выражение. – Мэджик Мэверик не любит дождя, – сказал он. – Этот чертов конь капризен, как певица Пекинской оперы.