Море лоскутных кошек

Кара очень стеснительная. Она поселилась в самой дальней комнате от нас и почти никогда не ела и не разговаривала с нами. Иногда Джаджи могла заставить ее говорить, но в общем, она не заинтересована в общении. Она постоянно пьет, чтобы спать каждую ночь, одна в своей крошечной комнате.

«Как ты думаешь, что с ней не так?» – спрашиваю я Джаджи, гладя пальцы её ног.

Джаджи занята тем, что рисует шедевр на стене цветной петлей, которую она нашла в раковинах моллюсков под раковиной в ванной.

«Я имею в виду, она немного странная», – говорю я.

«У нее была тяжелая жизнь», – говорит Джаджи.

Я сжимаю соль между пальцами ног. Он издает достаточно громкий шум, чтобы привлечь внимание Джаджи. Она хмуриться.

«У всех была тяжелая жизнь», – говорю я.

«В детстве ее оскорбляли», – говорит она.

«Вероятно к ней приставал её отчим и избивал ей мать. Я не думаю, что ее когда-либо любили».

Джаджи отступает, чтобы показать мне свою картину. Это картина нас с ней, а так же Кара с собачкой, держащая руки вокруг елки.

Почему-то я говорю: «Может быть, мы должны попытаться заставить ее чувствовать себя любимой».





Собачка спит ночью на полу у Кары, но, кажется, предпочитает нашу компанию днем. Ее мозг похож на мозг собаки, поэтому ей больше всего нравится играть в догонялки и гоняться за кошками в гостиной.

Иногда она забывает свой размер и пытается прыгнуть мне на колени, облизывая мое лицо. Я отталкиваю ее, чтобы она не давила меня своим весом, но потом она грустит и не простит меня, пока я не поглажу ее или не пощекочу под ее подбородком.

«Она может быть твоим домашним животным, а Зомби будет моим», – говорит Джаджи, держа маленького ситцевого котенка с черной мордой.

Далматинская девушка трётся возле меня. Она очень милая собачка, несмотря на то, что у нее есть грудь. Но я бы предпочел обычную собаку.

«Так, что ты бы ты сделал для нее?» – спрашивает Джаджи. – «Мы делаем подарки для Кары, чтобы подбодрить ее».

Я виноват в том, что дал змеиной девочке глупую идею.

Если Кара похожа на меня, она просто хочет остаться одна. Ничто не раздражает меня больше, чем когда кто-то пытается подбодрить меня.

«Я сделал ей голову», – говорю я.

Я держу голову.

Мы нашли пачки газет внутри матраса и решили сделать подарки из папье-маше для Кары. Собачка кладет свою щеку на мое колено, когда я опускаю газетные полоски в лужу клея, капающего с люстры.

«Голова?» – спрашивает Джаджи.

Я не знал, что еще сделать. Это просто голова. Нет волос, нет шеи. Пуговицы для глаз. Огромные сердцевидные губы.

«Это выглядит ужасно», – говорит она.

«Да уж», – говорю я, делая глоток ликера.

Она делает елку. Обращая пристальное внимание на детали. Делаем маленькие украшения, чтобы повесить на ветки.

«Это должно подбодрить ее», – говорит Джаджи. «Рождественские елки делают всех счастливыми».





Джаджи, одетая в пижаму с плюшевым мишкой, стучит в дверь Кары, держа ее маленькую рождественскую елку, как праздничный торт.

Но ответа не последовало.

«Кара, ты здесь?»

Ответа снова нет.

«Давай, Кара, у нас есть для тебя сюрприз».


Мы ждем ответа.

«Уходи», – говорит хриплый голос с другой стороны двери.

«Что? Тебе не нужны подарки?» – раздраженно спрашивает Джаджи, сгибая бедро.

Нет не последовало.

«Она, вероятно, спит», – говорю я. «Не будем её беспокоить».

«Нет!» – шипит на меня Джаджи.

Она громко колотит в дверь локтем, пока она не открывается.

«Что?» – спрашивает Кара.

Ее перья разлетелись в сторону. Глаза закатились. Должно быть, она хорошо выпила и уже спала, и мы только что ее разбудили.

«Подарок!» – говорит Джаджи с клыкастой улыбкой.

Кара щурится на нее.

«Ты меня разбудила».

Джаджи вручает ей подарок, все еще улыбаясь. Кара осматривает его с ног до головы. Как будто она не знает, что это такое. Многие украшения падают и разбиваются о каменный плиточный пол.

«Что это за дерьмо?» – спрашивает Кара.

Она бросает елку на нас.

«В чем, черт возьми, твоя проблема?» – кричит Джаджи.

Я прячу свой подарок за спиной.

«Почему ты не можешь позволить себе быть счастливой?» – восклицает Джаджи.

«Чему здесь можно быть счастливым?» – спрашивает она.

«Смотри», – говорит Джаджи, разочарованно высовывая язык. – «Я пытаюсь максимально использовать даже плохую ситуацию».

«Оставь меня в покое», – говорит она и закрывает дверь перед лицом Джаджи.

Зеленое лицо Джаджи становится красным.

«Не беспокой меня больше», – говорит Кара через дверь. «Хорошо, будь несчастна!» – говорит Джаджи.

Ответа не последовало.

«Она просто пьяна», – говорю я.

«Забудь о ней», – говорит Джаджи.

Джаджи восстанавливает свою рождественскую елку из папье-маше и прижимает ее к своей груди.

«Пойдем прогуляемся в лунном свете», – говорит она.





Джаджи выводит меня на улицу. Океанский воздух пропитывает меня ледяной влагой, щекоча мой нос. Она срывает с себя пижаму и ныряет в темную воду. Джаджи плывет по волнам, как морской змей.

«Давай», – говорит она, стуча зубами. – «Это потрясающе».

«Должно быть, холодно», – говорю я.

«Это так!» – говорит она, держа себя за грудь. – «Пойдем со мной».

«Ни за что», – говорю я. – «Вернись внутрь».

«Ты такой скучный старик!» – говорит она и уплывает.