Мир миров

И именно эту защиту повредили люди, которым Кутшеба обещал сохранить жизнь.

Он произнес заклинание, которое агент Корыцкого привез ему с Ближнего Востока, из мира пустынь и джиннов в лампах. Духи, которые гонялись за упырем убитого купца, услышали его и с ужасом завыли, осознавая, как их обманули. Они бросились к убежищу, но замок на его вратах уже открылся, засовы и щеколды опустились.

Надеясь, что фальшивый Буртовецкий слышит сопровождающие открытие ворот звуки и начинает понимать, что его участь решится в любой момент, Кутшеба переступил порог и быстро захлопнул за собой створки ворот перед носами озлобленных и отчаявшихся духов. Он слышал их крики, когда спускался вглубь укрытия.

Через какое-то время он вышел через один из тех коридоров, которые давали Буртовецкому путь к отступлению. Он верил в то, что сделал правильный выбор. Упырь уже ждал его.

– Ты убил их всех? – призрак терял терпение.

– Только его.

– Предатель! – он бы бросился на Кутшебу, если бы его не задержала мара, которая успела вернуться в душу мстителя чуть раньше. – Подлый предатель! Неблагодарный!

– Я убил его. Теперь ты ничего не хочешь от меня, а я ничего не хочу от тебя. Я свое сделал.

– Но я не сделал!

– А это уже твоя забота. Оставь меня в покое.

Взгляд духа пылал ненавистью.

– Я записал тебя в свой список, – прорычал он и исчез.

Кутшеба уселся на землю, ожидая, когда его найдут. Он притворялся, что массирует косточку в ноге, как будто повредил ее во время побега. Он надеялся, что первым его найдет Евгений, он не хотел убивать невинных стражников.

– Чт-то ты т-тут делаешь? – спросил удивленный Евгений, когда добежал до него. Он был один, хотя голоса его подчиненных уже слышались где-то неподалеку. – Почему ты не со своими людьми?

Он еще не понял. Даже когда Кутшеба – довольный, что так хорошо подгадал, что именно командир прибудет первым к выходу из туннеля, – бросил оружие и протянул ему руки для кандалов, Евгений не понимал, что происходит.

– Т-ты что, брат?

– Я не буду стрелять в тебя, Евгений. Кого я должен был сегодня убить, я уже убил.

– Т-ты? Т-ты убил?

– Я.

– Почему?..

– Это был не настоящий Буртовецкий. Прикажи показать тело, и увидишь. После смерти его покинет магия, и он будет выглядеть иначе. Меня пленил призрак неотмщенного. Он приказал его убить.

– Ты с ума сошел!

– Кости настоящего Буртовецкого замурованы в цементный блок и сброшены в колодец с мертвой водой возле дороги, что ведет до Ченстоховы. Ты знаешь, в какой. Вокруг него в полночь черти пляшут, мы еще думали, что их какая-то ведьма прокляла… Но это упырь. Скажи, чтобы тебе показали тело, проверь колодец… и всё поймешь.

– Ты с ума сошел! – повторил Евгений, но его голос уже звучал не так уверенно. – Ты до сих пор у него в плену? Или этот упырь уже отпустил тебя?

– Работа сделана. Он ушел.

– Так убегай!

– Ты отпустишь меня?

– Ты спас мне жизнь! Я в долгу перед тобой. Я не знаю, говоришь ли ты правду… но я проверю. А сейчас беги!

– Я не могу, у меня нет сил. И я подвернул ногу. Ты отпустишь меня, а они все равно догонят. Меня видели люди во дворе.

– Они убьют тебя!

– Тот, кто совершил преступление, плененный злом, не виноват в содеянном. Ты знаешь об этом. Меня приговорят за предрасположенность ко злу, потому что только таких можно пленить. Но за убийство я отвечать не буду. Надень на меня кандалы, Евгений. Даже лучше, если это будешь ты, а не кто-то другой.





* * *


Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Пристань Царьград



Мирослав вышел в сад, в котором уже не прогуливалась Ольга. Сейчас она использовала каждую свободную минуту, чтобы помолиться в церкви о смягчении отцовского сердца. Кутшеба поставил жбан пива под деревом, а сам уселся рядом, зная, что Евгений найдет его. Тот не заставил себя долго ждать.


– Когда я увидел, как ты сходишь с дирижабля, подумал, что могу прощаться с жизнью, – сказал он, когда охранник Якубовского остановился рядом. С тех пор как они виделись в последний раз, его виски чуть тронула седина.

– Может, т-ты привык предавать… а я нет-т, – Евгений не улыбался, на его лице отражалось овладевшее им ожесточение. – Тебя не просто было узнать. Если бы не этот холод в глазах, может, и вовсе не узнал бы. Ты даже их цвет изменил.

– Присядь.

– Не знаю, хочется ли мне сидеть возле тебя. Не знаю, хочется ли мне пить с тобой пиво.

– Тогда зачем ты пришел?

– Чтобы убедиться, что это ты. Я видел, как тебя вешают, видел, как вывозят твой труп на холм призраков. Что, даже ад тебя отверг?

– Я не умер. Присядь. Я должен тебе пиво. Ты не позволил убить мою женщину.

Когда в Кельце узнали о поступке Кутшебы, жители города пришли к его дому, чтобы свести счеты… так, как умели. Евгений со своими людьми взяли Басеньку под защиту и выбили эту дурь из голов мстителей, хотя многие стражники не понимали, почему их командир защищает женщину, которую они сами считали предательницей.

– Это уже не твоя женщина. Она знает, что ты предатель. Знает, что ты использовал ее. Твое золото она отдала на приют для сирот.

– Хорошая женщина. Присядь. Я жизнь тебе спас, помнишь?

– Дорого ты за эт-то просишь. А может, долг уже оплачен? Может, если я тебя сейчас выдам, тебя повесят? Господин Якубовский очень хочет тебя разыскать.

– Поэтому ты получил эту работу, правда же? Потому что именно ты меня поймал тогда.

– Мне не показали тело. – Евгений, наконец, сел и даже потянулся за жбаном. – Быстренько похоронили, а могилу стерегли духи и заклятия. А по тем костям в бетоне понять можно было немного. Я их сжег.

– И хорошо.

– Поэтому не знаю, не соврал ли ты мне тогда.

– Но не выдал меня.

– Я всё еще обязан тебе жизнью. Да и интересно мне, почему господин Якубовский так хочет тебя найти. Буртовецкий ему ни сват ни брат… Разве что ты прав, и это был не настоящий Буртовецкий, а кто-то другой, кого Якубовский знал.

– Вижу, заинтересовало тебя это дело?..

– Мне не показали тело – это во-первых. Тебя обвинили очень быстро, вообще не приняли во внимание возможность пленения злом – это во-вторых. А когда я попытался докопаться, то оказалось, что с какого-то момента Буртовецкий действительно начал очень странно себя вести. У него появились амбиции, он стал действовать жестче. Неизвестно, откуда у него взялись дополнительные средства. Всё это указывает на то, что ты не врал. Это в-третьих. Тогда я подумал, что если тебя убили несправедливо, то я у тебя в долгу, поэтому постараюсь раскрыть это дело, если подвернется случай. Когда ко мне пришел Якубовский, сообщив, что убийца моего бывшего работодателя жив, я решил воспользоваться шансом и нанялся к нему. Тем более учитывая, что платит он неплохо.

– Это в-четвертых, не так ли?

В этот раз Евгений улыбнулся.

– Ты расскажешь мне, что происходит, брат?

– Расскажу. А ты выдашь меня Якубовскому. Нет-нет, – Мирослав успокаивающе поднял руку, увидев, как Евгений напрягся, засопел и заерзал на траве, как настоящий медведь. – Ты сделаешь это, потому что я тебя об этом попрошу. Брат!

– Я всегда з-знал, что ты ненормальный. Признавайся, готовишь новую западню?





Четвертый




Глава 1




Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля



Они залегли в высокой траве, опираясь на лошадей, которые лежали рядом. Умные и еще более послушные, чем люди, те наблюдали за упырями, проходившими по тракту в сторону границы. Рядом шли волкодлаки, мары и души мучеников, у которых после пробуждения были гнилые трупные тела, а порой просто скелеты. Всех их завербовала Вечная Революция и послала на тот последний независимый кусок Украины, как будто мало было крови пролито за время многовековых войн.

– С пять сотен будет, – оценил уже немолодой лысеющий мужчина крепкого телосложения.

Он не был похож на обычного солдата, да и весь их отряд напоминал скорее сборище партизан, чем регулярную армию. Когда-то, десятки лет тому назад, когда они только появились и с саблями в руках мчали на обескураженного врага, все было иначе. Они атаковали, хорошо подготовленные, на сильных конях и с новеньким оружием, как будто только что изготовленным специально для них. Сейчас же они пользовались трофейными карабинами, изготовленными во времена, которых они уже не понимали, в мире, охваченном пожаром худших из их кошмаров. Единственное, что не изменилось, это непрекращающаяся война на Диких Полях: такая же, как всегда, она правила там сегодня так же, как и столетия назад.

– Мы могли бы их настичь, – добавил он.

– Вам, сударь, вижу, кровь пришлась по вкусу, – пробормотал полковник, наблюдая за врагом в бинокль, отобранный у революционеров, которые, в свою очередь, отобрали его у немецкого офицера. – А это только разведка. Если бы мы напали, о нас узнал бы главный отряд. Пойдемте за ними по-тихому, может, узнаем, что они задумали. Последнее время оживилось движение на трактах в направлении польской границы. Может, готовятся к войне?