Медное королевство

Темный снаряд врезался в резную балюстраду над ее головой.

Удивленно вскрикнув, Нари прикрыла голову от дождя деревянных осколков. На балконе что-то зашевелилось, блеснул металл, и снова поднялся белый дым.

Акиса стащила ее с шеду.

– Ложись! – воскликнула она, бросаясь на Нари.

В следующее мгновение шеду разлетелся вдребезги, еще один снаряд ударил в его голову с достаточной силой, чтобы отколоть ее. Ошеломленная, с Акисой, прижимающей ее к деревянной палубе, Нари лежала неподвижно. Она услышала еще крик, а затем еще один треск.

Выстрелы, наконец поняла она. Воспоминания о Каире настигли ее. Громадные турецкие пушки, смертоносные французские мушкеты… не то, к чему могла бы прикоснуться такая египтянка, как она, живущая на улице и уже скрывающаяся от властей, но оружие, которое она видела и слышала много раз. Тип оружия, едва известный джинну, вспомнила она, думая про страх Али, когда она держала пистолет у Сенов.

Выстрел повторился, на этот раз угодив по основанию ее ладьи.

«Они нацелились на меня», – поняла Нари. Она попыталась оттолкнуть Акису, но безуспешно.

– Они преследуют меня! – закричала она. – Уводи детей!

Какой-то предмет упал на деревянную палубу на расстоянии вытянутой руки от ее лица. Какой-то треснувший керамический кувшин с огненной тряпкой на одном конце. Нари уловила резкий запах сосны и дегтя, из которого сочилась темная жижа. Она коснулась пламени.

Огненный шар разорвался, и этого было достаточно, чтобы опалить ее лицо. Нари инстинктивно перекатилась, поднимая на ноги потрясенную Акису. Мозаика сошлась в ее голове – наполненные смолой горшки и дикое пламя сразу же стали знакомы по худшим историям ее народа о шафитах.

– Огонь Руми! – Она закричала, пытаясь схватить девочек. Еще одна банка ударила по улице, огонь поглотил пару всадников так быстро, что они даже не успели закричать. – Бегите!

А потом наступил хаос. Окружающие толпы разбились, люди толкались, чтобы уйти от распространяющегося пламени. Нари услышала крики Королевской гвардии, пытавшейся навести порядок, когда их зульфикары вспыхнули на свету.

Нари подавила панику. Они должны были спасти детей. Она и Акиса быстро повели их к другой стороне колесницы. Дэвы на лошадях уже набросили веревки, мужчины полезли, чтобы помочь им спуститься.

Акиса схватила ее за воротник.

– Вода! – потребовала она. – Где ближайший насос?

Нари покачала головой и закашлялась, пытаясь собраться с мыслями.

– Вода не действует на огонь Руми.

– Тогда что?

– Песок, – прошептала она, с нарастающим ужасом глядя на мокрые каменные улицы и деревянные здания вокруг.

Песок был единственным, чего не хватало влажному Дэвабаду.

Акиса резко дернула ее назад, когда металлический шар врезался в дерево там, где только что была голова Нари.

– Они там, – предупредила она, мотнув головой в сторону балкона. – Их трое.

Нари осмелилась бросить быстрый взгляд. Трое мужчин сгорбились внутри строения, двое из них были вооружены чем-то похожим на мушкеты.

Ее охватила ярость. Краем глаза она заметила солдата Агниванши с луком, быстро взбирающегося на дерево по украшенной драгоценными камнями колеснице рядом с ней. Он взобрался на одну из ветвей и тем же движением выпустил стрелу.

Раздался крик, и один из нападавших упал с балкона со стрелой в спине. Лучник повернулся к остальным.

Выстрел из мушкета сбил его с ног. Когда Нари закричала, солдат упал замертво на землю, лук выпал из его рук.

– Ложись, Нари! – крикнула Низрин, отвлекая ее внимание, когда еще один выстрел расколол палубу и последних детей унесли прочь.

Нари подскочила, Акиса подтолкнула ее бежать, когда колесница развалилась пополам от жара распространяющегося пламени.

Кучка Дэвов потянула ее к себе. Низрин была там, срывая с Нари узнаваемую чадру.

– Уведите бану Нахиду, – приказала она.

– Нет, подожди… – попыталась возразить Нари, когда чьи-то руки усадили ее на лошадь.

Сквозь пролом в толпе она заметила Джамшида. Он скакал тяжело, опасно тяжело, одной рукой вцепившись в седло, а другой пытаясь дотянуться до лука, лежащего на земле…

Глиняный кувшин с огнем Руми ударил его прямо в спину.

– Джамшид!

Джамшид рванулся вперед и свалился с лошади. Его пальто горело, языки пламени плясали по спине.

– Нет!


Все, казалось, замедлилось. Мимо проскакала лошадь без всадника, и в воздухе запахло дымом и кровью. Нари едва не упала в обморок от внезапного присутствия разорванных тел, сломанных костей и замирающих сердец, угрожающих захлестнуть ее чувства Нахиды. Улицы, которые ее предки тщательно проложили, горели, поглощая бегущих разодетых зрителей. Впереди Джамшид катался, тщетно пытаясь потушить огонь, распространяющийся по его одежде.

Ярость и отчаяние поднялись в ней. Нари оттолкнула Дэвов, пытавшихся оттащить ее.

– Джамшид!

Чистая решимость привела ее к нему, когда он корчился на земле. Не заботясь о том, рискует ли она собой, Нари схватила его за несгоревший край воротника и сорвала с него горящую куртку.

Он закричал, тлеющая ткань содрала большую часть кожи на его спине, оставляя его плоть окровавленной и открытой. Но это было лучше, чем быть поглощенным огнем Руми – не то чтобы это имело значение; теперь они оба были окружены, пламя жадно лизало окружающие здания.

Перед ней на землю упал тяжелый предмет: останки горящего шеду, на котором она ехала, чтобы подражать своим предкам. Но пока Нари наблюдала за хаосом вокруг, беспомощность угрожала задушить ее. Нари не Анахид. У нее не было Афшина.

Она понятия не имела, как спасти свой народ.

Афшин… как вспышка света, одно из ее последних воспоминаний о Каире пришло к ней: воин с поразительными зелеными глазами, чьи имя она еще не знала, стоя среди могил своего человеческого дома, поднимая руки, чтобы вызвать бурю.

Песчаная буря. У Нари перехватило дыхание. «Создатель, пожалуйста, – молилась она. – Помоги мне спасти мой город».

Она вздохнула, склонив голову. Повинуясь инстинкту, она попыталась увидеть город, как видела бы пациента, попыталась представить себе грязь между булыжниками и пыль, собирающуюся в каждом углу.

Она потянула. Ветер тут же подхватил ее, хлестнув косами по лицу, но она все еще чувствовала сопротивление, ее хватка на магии была слишком слабой. Она вскрикнула от отчаяния.

– Нари, – хрипло выдохнул Джамшид, сжимая ее руку. – Нари, мне нехорошо…

Он задохнулся, его пальцы сжались на ее руке.

Грубый всплеск магии ударил ее так сильно, что она чуть не упала. Она ахнула, пошатнулась, пытаясь сохранить контроль. Это было и знакомо и нет, толчок, как будто она погрузила руки в чан со льдом. Он мчался по ее венам с диким безумием, как существо, слишком долго запертое в клетке.

И это был именно тот толчок, в котором она нуждалась. Нари не колебалась, не сводя глаз с горящих улиц. «Исцели», – приказала она, сильно потянув.

Каждая песчинка в родном городе устремилась к ней.

Она превратилась в стремительную воронку удушливой пыли. Она выдохнула, и смерч рухнул, дождем накрыв улицу и разрушенные колесницы, взрываясь дюнами у зданий и покрывая тела убегающих и горящих джиннов и Дэвов. Огонь погас так резко, как будто она окунула свечу в лужу воды.

То же самое произошло и с Нари. Ее власть над магией рухнула, и она пошатнулась, изнеможение охватило ее, когда черные пятна вспыхнули перед ее глазами.

– Бану Нахида!

Нари моргнула, заметив, что Низрин бежит к ней, все еще держа в руках ее яркую чадру. Джамшид, сидевший рядом с ней, попытался подняться, его рубашка висела на груди опаленными лохмотьями.

На его совершенно исцеленной спине.

Нари разинула рот, разглядывая его неповрежденную кожу, когда раздался еще один треск мушкета. Джамшид толкнул ее.

Но стреляли не в них.

Время между тем, как Низрин мчалась к ним, и тем, как ее наставница падала, казалось, заняло несколько часов, словно выжигая себя перед ее мысленным взором. Нари оторвалась от Джамшида, рванулась в сторону Низрин.

– Низрин!

Черная кровь уже пропитала ее тунику. Нари разорвала ее.

При виде раны на животе она замерла. Это было ужасно, человеческое оружие истерзало плоть женщины так, как Нари не представляла возможным в магическом мире.

Боже… Не теряя ни секунды, Нари положила руку на кровь – и тут же отдернула ее, когда жгучая боль пронзила ее ладонь. Запах, ожог…

Нападавшие использовали железные пули.

Раздался крик, и оставшиеся на балконе люди упали на землю, их тела были изрешечены стрелами. Нари едва это заметила. С сердцем, застрявшим в горле, она проигнорировала боль, чтобы снова прикоснуться к своей наставнице. Исцели, умоляла она. Исцели!

Кровавая царапина на щеке Низрин мгновенно затянулась, но пулевое ранение осталось. Сама пуля выделялась на теле Низрин гневным шрамом, холодным, чужеродным вторжением.

Джамшид опустился рядом с ней, уронив лук.

– Что я могу сделать? – закричал он.

– Я не знаю. – Нари в ужасе вглядывалась в лицо Низрин. Ей нужна была Низрин, чтобы пройти через это. Ей нужна Низрин, и точка. Слезы застили ее глаза, когда она увидела кровь в уголке губ наставницы и черные глаза, в которых было столько же шока, сколько и боли.

Ответ пришел к ней в одно мгновение.

– Мне нужны плоскогубцы! – крикнула она толпе. – Шип, лезвие, что-нибудь!

– Нари… – Голос Низрин превратился в душераздирающий шепот. Она закашлялась, изо рта снова потекла кровь. – Нари… слушай…

Кровь пропитала одежду Нари. Кто-то – Нари было все равно, кто именно – сунул ей в руку рукоятку ножа.