Год, когда я всему говорила ДА. Идти по жизни, танцуя, держаться солнечной стороны и остаться собой

 * * *





Посвящается Харпер, Эмерсон и Беккетт



Да будет каждый год годом «Да». Да унаследуете вы будущее, в котором от

вас больше не потребуется быть П.Е.И. А если этого пока не случилось – вперед, начинайте революцию. Я верю – вы можете.



…и Делорс



За то, что дала мне разрешение начать мою собственную революцию. И за то, что всякий раз говорила «да» и была рядом, стоило мне произнести твое имя. Ты

П.Е.И. в нашей семье – для нас пятерых, которые шли за тобой. Спасибо за то, что

даешь нам второй шанс.



Потребность в переменах, как бульдозер,

шоссе пробила посреди сознанья.

МАЙЯ АНГЕЛУ



Если хочешь, чтобы с тобой перестала случаться всякая дрянь, перестань

довольствоваться дрянью и требуй чего-то большего.

КРИСТИНА ЯНГ «Анатомия страсти»



Привет!

Я стара и люблю врать

3

(это своего рода отказ от ответственности)



Я – врунья.

Пусть все об этом знают, плевать.

Я постоянно что-то выдумываю.

Мой мозг так и тянется к вымыслу. Прямо как цветок за источником света. Или как

правая рука – за шариковой ручкой. Склонность привирать подобна скверной привычке: легко подцепить, трудно избавиться. Плести небылицы, травить байки – вот мой маленький

грязный порок. И мне он нравится. Но прежде чем вы начнете строить догадки о моем

психическом здоровье, позвольте объясниться: это не просто плохая привычка – это моя

работа.

Чес-слово!

Взаправду.


Много лет назад она вынуждала меня вставать на колени в церкви во время школьных

переменок, читая молитву Розария1 то одной, то другой монахине в католической школе Св.

Марии в Парк-Форесте, штат Иллинойс. Так меня наказывали. Наказывали за то, что в

скором будущем стало моей прямой, честное-слово-клянусь-Иисусом-Марией-и-Иосифом, обязанностью.

«Только не говори никому! Знаешь, кто моя мама? Беженка из России. Она была

помолвлена с одним парнем, Владимиром, ей пришлось покинуть любовь всей своей жизни

и все такое. Как это печально! А теперь она вынуждена притворяться совершенно обычной

американкой, иначе всех нас могут убить. Конечно же, я говорю по-русски. Еще бы! Что? Да

она чернокожая русская, тупица! Такая же, как белые русские. Только чернокожая. В общем, не суть, какая она там русская, главное, мы никак, ни в коем случае не можем туда поехать, она теперь там приговорена. За то, что пыталась убить Леонида Брежнева. В смысле –

зачем?! Ты что, вообще ничего не знаешь? Чтобы предотвратить ядерную зиму. Чтобы

спасти Америку. А ты как думала!»

По идее, меня следовало бы похвалить – ведь я знала, кто такой Леонид Брежнев. По

идее, мне полагались бонусные очки за интерес к советской политике. По идее, кому-то не

мешало бы поблагодарить меня за то, что я просвещала таких же десятилеток, как я сама, насчет холодной войны.

Колени. Церковь. Монахини. Розарий.

Я способна проговорить Розарий даже во сне. Я и проговаривала его во сне.

И виной тому – моя любовь к плетению небылиц. Плетение небылиц в ответе за все, что я делала и делаю, за все, что я есть, за все, что есть у меня. Без побасенок, вымысла, придуманных мною историй весьма вероятно, что сегодня, прямо сейчас, я была бы очень

тихой библиотекаршей в Огайо.

Плоды моего воображения изменили ту дорожку вниз по наклонной, которую прочили

мне монахини в нашей школе. Придуманные мною истории привели меня из маленькой

спаленки, которую я делила со своей сестрой Сэнди в доме предместья Чикаго, в

студенческую общагу одного из университетов Лиги плюща в холмах Нью-Гемпшира. А

потом доставили и до самого Голливуда.

Моя судьба целиком и полностью едет верхом на моем воображении.

Греховные россказни, которые влекли за собою наказание в виде молитвы во время

школьных переменок, это те же истории, которые теперь позволяют мне покупать в

продуктовом магазине бутылку вина и стейк, не задумываясь об их цене. Эта возможность

очень важна для меня. Когда-то она стояла в списке жизненных целей. Даже Целей! Ведь в

ту пору, когда я была нищей студенткой киношколы, у меня часто не водилось денег. Мне



1 Одна из основных католических молитв. Слово «Розарий» означает «венок из роз». Святой Розарий

является как бы небесным венком, сплетенным из молитв и размышлений – Прим. ред.



4

приходилось выбирать между вином и вещами вроде туалетной бумаги. Стейк в этом

уравнении даже не рассматривался.

Или вино, или туалетная бумага.