Глазастая, ушастая беда

– Полагаете, что Николетта, Жека и Дюка хотят присутствовать при похищении кошки? – напрягся я.

– Совершенно в этом уверен, – сказал Боря, – они любят приключения.

– Попытаюсь что-нибудь придумать, – пообещал я и спустился в подземный гараж.

Вас, наверное, удивляет по какой причине я, абсолютно того не желая, отправлюсь сегодня ночью за Китти? Почему не сказал маменьке и ее фрейлинам: «Нет!»? Те, кто знаком со мной не первый день, отлично знают: если Николетте что-то пришло в голову, то оно оттуда никогда не вылетит. Не мытьем, так катаньем мать своего всегда добьется. В ее арсенале есть обширная палитра средств, с помощью которых она меня принудит подчиниться. Да, у меня нет сил сопротивляться ее напору. О таких, как госпожа Адилье, говорят: лучше отдаться, чем объяснять, почему не хочешь. Привычка пасовать перед матерью сформировалась у меня в детском возрасте. Любой ребенок, став взрослым, всю жизнь, до гробовой доски опирается на родительский опыт отношений. Или вы хотите стать такими, как ваши мать и отец. Или вы не хотите стать такими, как ваши мать и отец. Когда подросток, выбирая профессию, восклицает:

– Стану по примеру мамы врачом, хочу помогать людям, – это и есть зависимость от родителей.

Если паренек заявляет:

– Никогда не превращусь в алкоголика, как моя мамаша, – это тоже зависимость от родителей при выборе жизненного пути.

На судьбу и того и другого юнца оказала влияние атмосфера в семье, в которой он жил. По-другому не бывает. И так же ведут себя те, кто воспитывался в детдоме. Кто-то из них потом бросает своего младенца, потому что его самого кинули на произвол судьбы. А кто-то не бросает своего ребенка, именно потому, что его кинули на произвол судьбы. Вот и я не избежал той же участи. В детстве я видел, как мой отец, писатель Павел Подушкин, ловко избегает скандалов, в которые его пыталась втянуть Николетта.

– Зима подходит, – восклицала маменька, глядя в окно, за которым пели майские птицы, – а я еще не отдыхала. Мне надо в Карловы Вары.

– Конечно, дорогая, – кивал отец.

– Только не говори, что это дорого, – повышала тон жена.

– Деньги есть.

– Надо оплатить путевку сегодня.

– Конечно.

– Павел, почему ты разговариваешь таким тоном?

– Прости, дорогая, зуб болит, и еще мне надо успеть на редколлегию, – отвечал Павел Иванович, – поезжай в сберкассу, сними сколько требуется и покупай путевку.

– Ее еще необходимо достать, – гневалась маменька.

– Я все сделаю, пока ты снимешь деньги, в Литфонде найдется путевка в Чехословакию, – обещал отец и убегал.

Павлу Ивановичу не хотелось выслушивать упреки, крики, рыдания. Ему всегда было легче выполнить любой каприз супруги, чем объяснять Николетте невозможность исполнения ее прихоти. Кое-кто может позавидовать маменьке. Вон как ее супруг обожал! Нет, господа, Павел Иванович просто хотел жить спокойно, идя на поводу у Николетты, он не доказывал любовь к ней, а охранял свой покой. Я, его сын, сейчас поступаю так же.





Глава 13




– Вы ко мне? – приветливо улыбнулся молодой мужчина.

– Здравствуйте, Вадим, – завел я, – меня зовут Иван Павлович, извините, у вас нет телефона, поэтому я свалился, как снег на голову. Мне хочется поговорить с вами об Алике, мальчике, с которым…

– Дядя Ваня, – перебил меня Брагин, – как хорошо, что вы пришли! Заходите. Хотите кофе? У меня не бурда дешевая из пакетика, три в одном, кофе, сахар, сливки. Я такое не пью и никому не советую. Покупаю дорогой растворимый, в стеклянной банке, не в жестянке. Я прилично зарабатываю, поэтому беру только качественное. Смотрите какая у меня кухня! Здоровская, да? В комнате беспорядок, не хочу вас туда вести, там постель не убрана.

– Прекрасное жилье, – похвалил я маленькую квартирку, – очень уютное.

– Устраивайтесь поудобнее, – предложил Вадим, – садитесь. Сейчас угощу вас по-царски!

– Спасибо… – начал я, но парень снова перебил меня.

– Не стесняйтесь. Мне нравится гостей принимать. Зарплата нормальная, деньги есть. Не на пенсию по инвалидности живу, у меня отличная работа. Ответственная. Я вратарь.

– Вы спортсмен, – сказал я.

Вадим расхохотался.

– Какой вы юморной! Я служу на автобазе, ворота открываю, машины впускаю-выпускаю. Всех шоферов знаю, меня любят. Дядя Жора, когда возвращается, всегда мне молочку дарит: кефир, творог, сметану. Дядя Гоша ботинки купил. Тетя Лида конфетами снабжает. А тете Ане поклон до земли, она мне квартиру сделала, раньше я жил в коммуналке. До меня там вратарем работал дедушка, он ленился, уходил надолго. Шоферам было ни въехать, ни выехать. Его прогнали. А я этой работой дорожу, всегда на месте, даже в туалет не отбегаю, если припрет, кого-то вместо себя временно сажаю.

– С вами в интернате в одной комнате жил Алик, – начал я нужный разговор.

– Ага, – согласился Брагин, – он был хороший, но говорить не мог, только мычал, ходил еле-еле. И соображалка почти отказала. Я ему еду в комнату притаскивал, конфеты давал. Алик в детстве упал и поэтому таким стал. Меня Фонд из интерната забрал, потому что я умный. Алика не взяли, он умер. А я уехал в счастливую жизнь.

– К Алику кто-нибудь приходил? – задал я вопрос дня.

– Нет, – ответил Брагин, – в интернате Зоя Филипповна за всеми следила! Ему белье меняли, в баню водили, на занятия всякие в зал. Алик научился пирамидку складывать. Я его очень хвалил, а ему нравилось, что умным его считают. Я думаю, если кто глупей тебя, нельзя ему говорить: ты дурак. Обидно это и неправильно. Вот мне от самых лучших на свете папы и мамы достался ум, а Алику нет. Ему не повезло, я его всегда жалел.


Вадим замолчал.

– А кто ваши родители? – для поддержания беседы спросил я.

Брагин заулыбался.

– Я их не знал, не видел, они потерялись. Но были самыми лучшими, поэтому я у них получился умный и красивый.

Вадим понизил голос:

– А в интернате были и противные воспитатели. Про других нельзя говорить плохо. Но одна тетя, когда первый раз у нас появилась, зашла в нашу спальню и сказала: «Два идиота в одной комнате – это не опасно? Вдруг они подерутся, искалечат друг друга». Что вы по поводу ее слов думаете?

– Они отвратительны, – совершенно искренне ответил я, – разве можно называть человека идиотом, даже если он…

Я замолчал.

– Говорите, – попросил Вадим.

– …не способен передвигаться самостоятельно, – закончил я. – Алик все понимал, просто говорить не мог. А вас с ним вместе поселили, чтобы вы помогли ему в случае необходимости. Медсестра не сразу появится, а вы рядом, не подведете, выручите Алика.

– Вы говорите, как Зоя Филипповна, – засмеялся Брагин, – она мне объяснила давным-давно: «Вадюша, тебе лучше жить с Аликом. Вдруг что плохое случится, нянечки не успеют добежать, а ты поможешь другу».

– Зоя Филипповна – директор интерната? – спросил я.

– Она самая главная, добрая, умная, – расплылся в улыбке до ушей Брагин, – умерла только. Давно, когда меня Фонд забрал. Вот там все добрые!

И тут я уловил тихий храп, который вдруг донесся из коридора. Вадим его тоже услышал и весело сказал:

– Круто храпака задает! Собачку подобрал на улице, теперь она со мной живет.

Я встал.

– Спасибо, Вадим, очень приятно было с вами побеседовать.

– Уже уходите? – расстроился парень. – Давайте провожу вас до метро.

– Я на машине приехал, – объяснил я, – спасибо, Вадик. Голосисто ваша собачка храпит.

– Музыкальная она, – засмеялся Брагин, – еще и тявкает, сны ей снятся. Я ее люблю. Хотите, покажу?

Я отказался.

– Пусть отдыхает. У вас есть компьютер?

– Не-а, – смутился парень, – коплю на него.

Я встал. И тут мой взгляд упал на дорогой айфон, который лежал на невысоком холодильнике. Входя на кухню, я не заметил мобильный, а сейчас встал, повернулся, с высоты своих без малого двух метров роста увидел трубку и спросил:

– Можно завести почту в телефоне?

– Каком? – спросил Вадик.

Я показал на айфон.

Брагин восхитился.

– Суперский, да? Новый! Подарили мне! На день рождения.

– Весьма красивый и дорогой подарок, – похвалил я, – кто-то вас очень любит.

– На работе скинулись, – расцвел в улыбке хозяин квартиры, – сначала я испугался, когда мне его дали, чуть не заплакал. Зачем столько денег истратили? А они мне сказали: «Не переживай, Вадюша, нас много. С каждого по триста рублей всего собрали. Мы хорошо зарабатываем. Учись интернетом пользоваться». Но я пока не успел разобраться. Только вчера получил подарок. Вот какие у меня друзья, вот какой я счастливый, вот как мне в жизни свезло!

– У меня к вам просьба, – сказал я, доставая ключи, на которых вместо брелка висела визитница, – если кто-то будет искать Алика, позвоните мне.

– Положите карточку, – попросил парень, – на стол.

Я выполнил его просьбу, распрощался с Брагиным, спустился во двор, сел в машину и позвонил Борису.

– И как вам сосед Алика? – спросил тот.

– Понятно, что у паренька есть отклонения в развитии, – ответил я, – но он социализирован и выглядит счастливым. Все время улыбается. Зарабатывает деньги, открывая ворота на базе. Похоже, его там любят, подарили дорогой айфон, велели осваивать интернет. Он подобрал бродячую собаку, живет с ней. Ни одной жалобы от него я не услышал. Алик, по его словам, не умел разговаривать и ходить, в основном проводил время в кровати. Сомнительно, что это Брагин шантажирует Ольгу Михайловну. Боря, попробуйте найти телефон директора интерната, где жили Алик и Вадим. Я поехал к Фотиной.