Движущиеся картинки

Но голос был не его.

Виктор закрыл рот.

– Что-что? – спокойно переспросил Достабль.

Виктор открыл рот.

– Пятнадцать долларов. С возможностью пересмотра условий через неделю. Пятнадцать долларов – и никакого торга.

Виктор закрыл рот. Взгляд его рассеянно блуждал.

Достабль поводил пальцем у себя под носом, с минуту подумал. И передумал.

– Мне это нравится, – признал он. – Круто берешь. Ладно. Три доллара.

– Пятнадцать.

– Хорошо, пять, но на этом все. Сам знаешь, парень, тут тысяча человек, которые только и ждут…

– Две тысячи человек, господин Достабль.

Достабль бросил взгляд на Детрита – тот с головой погрузился в грезы о прекрасной Рубине, – а потом, сощурившись, взглянул на Джинджер.

– Ладно. Договорились, – сказал он. – Десять. Только потому, что ты мне нравишься. Но себя я без ножа режу.

– Идет.

Достабль протянул руку. Виктор посмотрел на свои пальцы так, словно видел их впервые, и подал ладонь Достаблю.

– Ну а теперь пошли, – велел Достабль. – Уйму дел надо успеть переделать.

Он развернулся и пустился вниз по склону, быстро петляя между деревьями. Виктор и Джинджер послушно следовали за ним, едва живые от перенесенного потрясения.

– Ты спятил? – шипела Джинджер. – Зачем ты столько тянул?! Мы вообще могли ни с чем остаться!

– Я ничего не говорил, – пролепетал Виктор. – Я думал – это ты…

– Я?

Тут они взглянули друг другу в глаза.

И одновременно посмотрели вниз.

– Гав, гав, – сказал Чудо-Пес Гаспод.

Достабль обернулся.

– Кто это там? – спросил он.

– А-а! Это… Да так, ничего особенного, просто песика здесь нашли, – поспешно сказал Виктор. – Его зовут Гаспод, ну, в честь знаменитого Гаспода.

– Он наверняка и фокусы умеет показывать, – злорадно сообщила Джинджер.

– Умная псина? – Достабль наклонился и потрепал продолговатую голову Гаспода.

– Гр, гр.

– Поразительные штуки умеет делать, – сказал Виктор.

– Поразительные, – как эхо повторила Джинджер.

– Ну и урод, однако, – заключил Достабль.

Он вперил в Гаспода долгий, пронзительный взгляд, но с равным успехом он мог соревноваться с многоножкой, кто пнет больше задниц. Гаспод даже зеркало мог пересмотреть.

Казалось, Достабль что-то обдумывает.

– Вот что… завтра утром захватите-ка его с собой. Зритель любит посмеяться.

– О, зритель просто обхохочется, – пообещал Виктор. – Помрет со смеху.

– За это я с тобой еще рассчитаюсь, – послышался тихий голос за спиной Виктора, когда они снова двинулись по склону холма. – Кстати, с тебя доллар.


– За что?

– Агентские комиссионные.



Над Голывудом сияли звезды – раскаленные до миллионов градусов, чудовищных размеров шары водорода. Раскаленные до такой степени, что даже не могли толком гореть. Незадолго до своей погибели многие из них раздувались пуще прежнего, а затем съеживались в крохотных угрюмых лилипутов, воспоминаниями о которых тешат себя лишь сентиментальные астрономы. Пока же они сияли, являя пример неподвластных алхимикам метаморфоз, и превращали самые обыденные элементы в чистейший свет.

Над Анк-Морпорком тем временем не переставая шел дождь.

Старшие волшебники толпились вокруг глиняной вазы, по строжайшему приказу Чудакулли вновь выставленной в коридор.

– Я помню Риктора, – сказал декан. – Тощий такой, кожа да кости. Ум несколько односторонний. Но могучий, могучий…

– Хе-хе. А я помню его мышиный счетчик, – подал голос из своего ветхого кресла на колесах Ветром Сдумс. – Который мышей считал.

– Сам по себе горшок весьма… – начал казначей, но тут же спросил: – То есть как – мышей? Они что, подавались внутрь на ременной ленте?

– О нет. Его просто заводили, а он стоял себе, жужжал и пересчитывал всех мышей в здании, м-м… А на колесиках, которые вертелись, были написаны цифры.

– И зачем все это?

– М-м? Наверное, ему просто хотелось сосчитать всех мышей в Университете.

Казначей пожал плечами.

– Между прочим, – сказал он, разглядывая устройство с близкого расстояния, – этот горшок – довольно древняя ваза эпохи династии Мин.

И предусмотрительно замолчал.

– Почему именно Мин? – как и предполагалось, спросил аркканцлер.

Казначей стукнул по стенке горшка. «Мин-н-н», – отозвался тот.

– И что, все эти вазы Мин плюются в людей свинцовыми шариками? – спросил Чудакулли.

– Нет, мэтр. Риктор использовал ее, чтобы поместить туда… некий механизм. Хотя нам еще предстоит узнать, что это за механизм и как он действует…

…Уамм…

– Берегитесь. Он качается, – предупредил декан.

…Уамм… уамм…

Волшебники крайне беспомощно озирались.

– Что происходит? Что происходит? – выкликал Ветром Сдумс. – Почему никто, м-м, не скажет мне, что здесь происходит?!

…Уамм… уамм…

– Бежим! – предложил декан.

– Куда? – испуганно спросил казначей.

…УаммУАММ…

– Я старый человек, и я требую, чтобы кто-нибудь объяснил мне, что…

Молчание.

– Ложись! – рявкнул аркканцлер.

Плюм.

От колонны у него за спиной отскочил осколок.

Он поднял голову:

– Клянусь богами, чуть-чуть не по…

Плюм.

Второй шарик сбил с его головы шляпу. Дрожащие волшебники снова прижались к каменным плитам. Спустя несколько минут раздался приглушенный голос декана:

– Как думаете – кончилось?