2:36 по Аляске

– Да, но Тото считал иначе, поэтому и не смог выстрелить. А я смогла.

В ночи было слышно, как трещат свои песни в траве кузнечики и как зовут друг друга совы, чтобы разделить мышиную трапезу. Унисон звуков жизни – живой и бессмертный лес диковинной Аляски. Мне жутко захотелось нырнуть в него с головой: схватить рюкзак и побежать прочь по первой подвернувшейся тропе, а затем нарваться на какого-нибудь банши и умереть. Минута слабости и молчания, которая, казалось, длилась непростительно долго, прежде чем Крис снова заговорил:

– Ты не бессердечная.

– Не бессердечная, – повторила я тихо. – Но сердца все равно не чувствую. Да и другие с этим не согласятся…

– Это не так. Ты спасла их, когда я не успел.

– Нет, я их уничтожила.

Крис застопорился. Мы оба понимали, что это правда: убив банши, в которую обратилась обычная спящая, я на корню загубила их надежду на спасение. Их смысл жизни. Взрастила новые страхи: теперь каждый спящий мог проснуться не с тоской по близким, а с решительной целью перегрызть им всем глотки. Уничтожение не физическое, но моральное. Уничтожь надежду – уничтожишь человечность.

Крис приблизился, и шершавые пальцы коснулись моей руки, безвольно опущенной вдоль тела. Я почувствовала, как он взял мою ладонь в свою, и выдернула ее обратно.

– Ты правда был с Барби, когда это случилось?

Я не думала, что посмею спросить это. Не сказать, чтобы меня в принципе терзало желание услышать ответ. Но прикосновение Криса проняло меня: я представила, как кому-то приходится спускать курок в то время, как другому перепало счастье окунуться в нормальную жизнь. Заняться сексом. Побыть вдвоем. Побыть счастливым.

Крис поджал губы. Лицо его осталось непроницаемым, но руку он послушно убрал.

– Да, – шепнул он. – Мы были на вылазке. Все, как я и говорил.

– Понятно.

Если у Криса не было эмоций только на лице, то меня они покинули полностью. Я просто спросила, а Крис просто ответил. Затем я обошла его и отправилась к спальным шатрам.

– Джейми.

Я оглянулась вполоборота, и Крис бескомпромиссно отчеканил:

– Завтра в десять утра мы постараемся дойти до границы Анкориджа. Ты будешь в группе. Заменишь Тото.

Я кивнула и, выждав несколько беззвучных секунд, возобновила путь до палаток. Там я скинула жесткую обувь вместе со штанами и, забыв про обещание выкинуть свитер, натянула его до голых коленей и нырнула в постель. Койки Флейты и Барби сегодня пустовали, но не без причины.

Я мгновенно уснула, как и вся моя вера в лучшее.





10. Джем




Когда наутро Грейс выдал мне снайперскую винтовку, принадлежащую Тото, внутри все предательски заныло. Прорыдав утром еще около получаса, я, кажется, начала наконец приходить в себя. В этом мне содействовал и извечный сарказм Грейса:

– А с тобой шутки плохи, Рейс. Один раз назвал амебой – и вот ты почти снайпер.

Я мрачно ухмыльнулась. Двинувшись следом за ним к воротам лагеря, где уже стояли Барби и Крис, инструктирующий Бобби на время своего отсутствия, я вдруг засмотрелась на французскую карусель.

Разобранная и без вычурных пластмассовых пони, она служила еще одним шатром, где тоже стояли койки. Туда после нашего стрельбища каждый вечер возвращался Тото. Недолго думая, ведомая одним лишь безрассудством, я увильнула от Грейса и двинулась к карусели.

Кровать под навесом стояла лишь одна. На ней почти неподвижно спал Тото. По словам Мэл, теперь он спал практически все время. Люди за завтраком поговаривали, что он быстро придет в себя, как только его перестанут пичкать транквилизаторами и дадут вспомнить, что помимо матери у него осталась еще и сестра. Кажется, транквилизатора в него действительно вкачали целое море – бледный, он походил на призрака.

Однако было еще кое-что, способное излечить его душу. И, вспомнив об этом, я вдруг разозлилась.

– Флейта!

Я оказалась возле умывальника у водостока быстрее, чем Грейс успел бы заметить, что я так и не дошла до ворот. Очутившись за спиной Флей, домывающей сковороду, я вцепилась пальцами в ее шею и развернула к себе.

– Джейми! – выдохнула она, растерянно улыбнувшись. – Ты меня напугала.

– Что произошло тогда в лесу, когда ты не услышала?!

– Что?

– София! – нечленораздельно объяснилась я и, сместив руку на плечо Флейты, встряхнула ее. – Когда София кричала, она не оглушила тебя! А когда ты коснулась меня, со мной случилось то же самое. Крик банши не действовал. Я не слышала. Мы не слышали. Как это возможно?!

Я никак не могла разжать пальцы и продолжала гневно ее трясти. Заерзав, она воспротивилась и оттолкнула меня в грудь, в отчаянии воскликнув:

– Это мой дар, понятно?! Так всегда было! С тех пор, как это началось и появились банши… Я не слышу их визг и могу передавать эту способность через прикосновение. Теперь отцепись от меня, репейник!


Я отстранилась, и Флейта насупилась. Прежде мне казалось невозможным привести ее в бешенство, но я, похоже, справилась.

– Дар? – переспросила я. – Об этом кто-нибудь еще знает?

– Только Тото и ты, – фыркнула Флейта, поднимая с земли упавшую тряпку.

– Почему ты никому не сказала?

– А смысл? Способность полезная, но малоэффективная. У меня ведь две руки, поэтому и спасать могу лишь двоих. Да и что я скажу? «Эй, прикиньте, мой музыкальный слух не пропал даром. Он у меня настолько идеальный, что я не слышу банши, потому что они фальшивят. Ха-ха! Круто, правда? Давайте найдем банши, и я покажу вам?».

Я истерично засмеялась.

– Со мной бы прокатило.

– Не сомневаюсь, – буркнула Флейта и размяла правое плечо, которое я недавно сжала до синяков. – Ты ведь отбитая.

– Да, есть немного, – шутливо призналась я. Флейта закатила глаза. – Прости, я не знаю, что на меня нашло. Вспомнила вчерашнее и… испугалась, наверно.

– Ничего, я понимаю. Так, значит, ты в отряде Криса?

– Да, пока Тото не поправится.

– Выходит, мы больше не увидимся?

До вопроса Флейты я даже не задумывалась о том, что покидаю лагерь навсегда. Я не задумывалась и над тем, как мне попрощаться с ней, когда придет время. Заглянув ей в глаза, я замялась, но Флейта решила первой: забыв про мою бестактность, она заключила меня в объятия и едва не расплакалась.

– Постарайся дать знать, когда доберешься, – прошептала она. Я мысленно благодарила Флейту за то, что она использовала обнадеживающее слово «когда», а не «если». – Пожалуйста, хоть как-нибудь. Знаю, СМС и интернет теперь не работают, но… Может быть, голуби?

Я тихо засмеялась и обняла ее в ответ.

– Я уже придумала способ передать тебе весточку. Знаешь, как? – Флейта покачала головой, и я улыбнулась. – Когда я дойду до Айдахо и направлю твоего брата сюда, в МЗВ, то обязательно передам вместе с ним письмо.

Флейта вскинула брови и, натолкнувшись на абсолютную серьезность на моем лице, рассмеялась так нежно и задорно, что мне сделалось легче. Затем она сделала несколько шагов назад, тем самым придавая мне сил наконец-то уйти.

– Моего брата зовут Натаниэль. Он красавчик, точно узнаешь при встрече, – усмехнулась она и вдруг добавила: – Тото не винит тебя. Он скоро очнется и, поверь, даже не подумает о том, чтобы тебя ненавидеть. Lycka till, min vän[2].

Это было еще не все. Эмоциональное течение повело меня дальше – к лабораторному корпусу, где я застала Франки спящим в позе эмбриона под застиранным тряпьем. Не осмелившись будить его, я наградила Франки родительским поцелуем в макушку, а затем так же бесшумно ушла, не забыв приклеить к его видеокамере стикер с наспех нарисованной смешной рожицей.

Когда я поднялась обратно к колесу обозрения и под отборный мат Грейса вернулась в строй, камень, все это время придавливающий мое сердце куда-то к печенкам, раскололся на сотню мелких осколков. Эти осколки еще долго будут доставлять мне дискомфорт, царапая изнутри, – раня, но не смертельно. Глаза Роуза, смотрящего на меня, показались мне виноватыми, но это больше не имело значения. Мы вышли за ограждение МЗВ, и все встало на круги своя.

Путешествие началось.

И, стыдно признаться, но я начала жалеть себя уже спустя три часа. Идти без перерыва и возможности в любой момент завалиться под дерево и лениво потянуть абрикосовый сок оказалось сложнее, чем я себе представляла.

– Что, Джем, уже выдохлась? – загоготал Грейс и со знанием дела перепрыгнул через еще одну лужу. Он намеренно топнул ногой по сырому хворосту так, чтобы брызги запачкали мне весь пуховик. – Потная, противная и липкая, как настоящий облепиховый джем. Ха-ха! Ненавижу облепиху!

Помимо глупых шуток Грейса, была еще одна вещь, от которой меня корежило изнутри. Джем. Я не заметила, как, стоило нам выйти за пределы лагеря, мое имя приобрело новую необъяснимую форму. Не Джейми, а Джем. Хотя, казалось бы, куда еще короче?

– Не отставай. В твоих же интересах не потеряться в лесу. Не в моих. – Голос Барби взбодрил меня, и я ускорилась.

Я так и не смогла разобрать, что она испытывает ко мне: презрение или отменно поданное безразличие? В умении заставить чувствовать себя ничтожеством ей точно не было равных. Я убедилась в этом, когда перед выходом попросила ее подержать снайперскую винтовку, а сама принялась заправлять в сапоги ленточные шнурки.

– У тебя по физкультуре была тройка, да? – скептически сощурилась она, окинув меня оценивающим взглядом.

– Ну да, а что?

– Да так, ничего.

Отряд, как всегда, возглавлял Роуз. По пятам за ним следовала Барби с «люгером», а за ней – я. Шествие замыкал Грейс, вечно норовящий обогнать меня или пнуть. В общем, в строю у нас царила идиллия.

– Куда именно мы идем? – поинтересовалась я в какой-то момент.

– В сторону Анкориджа. На входе в город повернем обратно. В этой части мы еще не были, – ответил Крис.

Я обрадовалась. В сторону Анкориджа – это как раз мне по пути. Значит, побег можно отложить до завтра.

– А мы точно не собираемся устроить привал в ближайшее время? – решилась заодно узнать я, и Роуз замедлил шаг, озирая местность.

– Я вспомнил, что забыл позавтракать, – сказал он вдруг. – Давайте передохнем пятнадцать минут. Эй, у кого-нибудь остался «Сникерс»?

По острому взгляду Барби я поняла, что подобная остановка не входила ни в чьи планы. Я задушила совесть и тяжело осела на кипу поваленных бревен, вздыхая.

Я жадно глотала воду, наслаждаясь открывающимся пейзажем и несколькими минутами лени, когда мне в руки вдруг упал шоколадный батончик. Крис подмигнул мне, и я, благодарно кивнув, откусила любимый шоколад с арахисом. Доедая, я старалась не смотреть на него, опасаясь подтвердить (или наоборот?) свою догадку: он постоянно следил за мной.

Спустя еще два с половиной часа мы дошли до первого населенного пункта. Захолустный город, чьи дворы успели зарасти пожелтевшей дикой травой. Пока ребята изучали содержимое местного супермаркета, пополняя запасы, я бродила по смежным улицам, поражаясь царящему вокруг покою. Как же естественно новый мир смотрелся без нас, людей.