Араб Пётр Великий

 - А других женихов нет?
 - Боюсь, - засмеялся я, - даже замужество тебя не спасёт.
 - Ну и зачем мы тогда сюда приехали? - Спросила дочь, едва не плача. - Куда ты меня привёз?
 - Ты не истери. В Бразилию я тебя отправлю хоть сегодня. Но и король, не такой уж и "крокодил". Это я, как всегда, слегка гипертрофировал проблему. Слегка нагнал на тебя жути.
 - Ничего себе, слегка! Меня аж колотит.
 Я подошёл и обнял её.
 - Если будешь королю хорошей женой и будешь правильно себя вести, всё может быть хорошо.
 - Да, какой женой, пап?! Кто его разведёт?!
 - Всё-всё-всё! Это моё дело. Не переживай.
 * * *
 В этот же день, следующий день после бала, после полудня в наш Лондонский дом на Флит стрит заявился Томас Говард. Именно заявился, а не прибыл, как подобает королевскому лодр-казначею. То есть, совершенно без церемоний и без почётного эскорта, а верхом лишь с двумя лакеями.
 Я прохаживался во внутреннем дворике, раздумывая, как жить дальше. Моя вчерашняя комбинация с подаренным королю клавесином, настроенным мной под себя, удалась на славу.
 Буквально всё произошло так, как я хотел. Я мысленно просил прощения у жены и Крис, которых использовал в "тёмную" и, потирая замёрзшие от упавшего на Лондон холода ладони, периодически произносил: "А! Хуже не будет!". Я, предвкушая интригу, убеждал себя, что выкручусь.
 Ещё в Бразилии я для себя решил, что "воровать так миллион и ....". Ну и про королеву, само собой...
 После разговора с жёнушкой про дочино замужество, я так для себя и решил: делаем подход к королю. По моим прикидкам, Анна Болейн, только что появившись при дворе, ещё не должна была сильно запасть в душу Генриху Восьмому. В мой предыдущий приезд в Лондон о ней ещё не было, как говориться, "ни слуху, ни духу".
 Анна - девушка не красивая, но милая и очень "прокачанная" в плане искусства обольщения. Очень образованная и начитанная, музицирующая на нескольких инструментах, увлекалась охотой с помощью арбалета, великолепно ездила верхом. Папа Болейн, похоже, был ещё тот "продуман" и готовил дочерей целенаправленно под Генриха. И ему это удалось в той истории, а в этой история он столкнулся со мной.
 Услышав переговоры у ворот, и узнав в одном из всадников Говарда, я приказал впустить его и он въехав во двор, ловко спрыгнул с коня, и бросив поводья лакею, устремился ко мне.
 - Хорошо, что вы не уехали из Лондона, Питер. Вас срочно желает видеть король. Собирайтесь. У Короля к вам дело.
 
 Я мысленно хмыкнул, но сделал удивлённое лицо.
 - Позволительно ли узнать, причину? Что за дело? Если честно, мы уже собирались отъезжать.
 - Но вы же понимаете? - Говард отвёл взгляд
 - Понимаю. Маку! Коней мне и герцогу! - Крикнул я слуге-индейцу.
  
 * * *
 Генрих ожидал нас в своих личных покоях в Хэмптон-корте лёжа в кровати с большим винным кубком в руке. Он был спокоен и относительно трезв.
 - Проходите, господа. Будете пить?
 Говард сразу подошёл к винному столику, налил себе вина и отошёл к высокому стрельчатому окну.
 Генрих выжидающе посмотрел на меня.
 - А вы, Питер? С нами?
 - Я всегда с вами, сир, но Томас говорил о каком-то деле. Не навредит ли?
 Генрих прищурился, рассматривая меня сквозь кровавое стекло бокала, и растягивая слова сказал:
 - Мне понравилась ваша Кристина. Ей сколько лет?
 - Вроде, как девятнадцать, - сказал я, наливая себе в бокал вино. - Надо уточнить у жены. Мне не до этого, сир, вы же понимаете.
 - Но Томас говорит, что вы озадачены выбором для неё хорошей партии, да?
 - Задумались, сир.
 Генрих допил вино, положил бокал прямо на шёлк покрывала, потянулся и зевнул.
 - А я? Хорошая партия?
 - Вы, сир?
 Я сделал аккуратный глоток, чтобы не проглотить соринку и продолжил.
 - Вы - партия самая лучшая.
 - И вас не смущает, что я женат?
 - А разве это моё дело, сир? - Спросил я. - Дело отца - блюсти честь дочери и подготовить достойное приданное.