Первые уроки
И не удержавшись, добавила пару слов из лексикона майора Петренко.
Подействовало волшебным образом. Вирмане, кажется, слегка покраснели и засуетились. Вместо носилок приспособили столешницу, пострадавшего слегка примотали к ней и укрыли плащом. И взялись вчетвером.
Лейф нес Ингрид. Лиля шла рядом с импровизированными носилками и приглядывала за пациентом. Мало ли… Ему повезло, что операция прошла «под наркозом». Но когда он придет в себя, сколько ей понадобится сделать!
С ума сойти…
Надо бы завтра сходить на ярмарку и запастись уже разными полезными вещами. Для медицины. Ну должны же здесь что-то собирать? Тот же зверобой, душицу, если они тут растут, подорожник… Сколько всего есть полезного в лесах… ой! Витаминок бы на зиму. Шиповника, боярышника, калины… Зубки потерять еще не хочется. Лимончиков, квашеной капусты…
Лиля посмотрела на Лейфа. Все тело сопротивлялось ее словам. Но произнести их было необходимо. И сделать тоже.
– Может быть, оставим этого господина в гостинице и вернемся? Мы еще прорву всего не купили.
Лейф покачал головой.
– Нет смысла, госпожа графиня. Завтра с утра сходим. Нам скотина нужна.
– Нам не только скотина нужна.
– А что еще?
– Капусты бы квашеной прикупить. Ягод разных. Трав.
– Для лечения, ваше сиятельство?
– Ну да. И к ювелиру.
– Хельке Лейтц, госпожа?
Ювелир ждал их в гостинице. Когда Лиля вошла внутрь, он поднялся из-за стола, где сидел с кружкой чего-то красного, и почтительно поклонился.
– Ваше сиятельство…
Лиле больше всего захотелось упасть и отключиться. А лучше – вымыться, упасть и отключиться.
Но дело превыше всего. И она приветливо улыбнулась.
– Почтенный Хельке, подождите меня минут пять. Я сейчас отдам распоряжения, переоденусь и спущусь к вам.
Ювелир поклонился.
Лилиан прошла в свою комнату. За пострадавшего она не волновалась. Лейф распорядится. И служанку какую-нибудь отрядят за ним приглядывать. А у нее пока есть дело поважнее.
Женщина достала новое платье и чертыхнулась. Ага, расшнуруешь эту сбрую! Озвереешь раньше.
Пришлось выглядывать в коридор и звать служанку. Отозвалась. Помогла. Лиля ругалась про себя и думала, что надо бы найти модистку. Портниху. Или швею. Как тут это называется.
Самой-то явно некогда. Да и…
Ладно еще на швейной машинке по тщательно вымеренным лекалам. Это она могла. И даже сейчас. Но шить вручную?!
Ни за что!
Вышивать – еще полбеды. И то при местном освещении лучше вязать или кружево плести. Оно для глаз полезнее.
Лиля помнила, как делались первые вышивки бисером.
Продеть нитку в иголку, проколоть ткань, снять иголку, надеть бисерину, опять надеть иголку – и опять стежок. Конечно, пара лет, и ты уже ничего не видишь.
Это неправильный подход к проблеме.
А какой правильный? Керосинку изобрести?
Это как раз Лилю не пугало. И керосинка, и спиртовка – всем этим она когда-то пользовалась. Но сама-то она их не сделает. Металлическую основу должен делать кузнец. Стекло – стеклодув. А где взять спирт и керосин – вообще вопрос века.
Розовый чехол для танка покрыл женщину с головой поверх нижних юбок. Лиля вынырнула из него и оглядела себя. Кажется или платья стали ей широковаты?
Похоже, так.
Неужели она худеет?
Хотя чего тут удивительного? Сначала уходит вода. А потом уже должен убираться жир. Сильно помогла неудавшаяся беременность. Да и привычки жрать все подряд у Али не было. Хотя тело и требовало. Плюс прогулка до ярмарки. И пока обратно доедет.
Хотя бороться с лишним весом ей еще долго. Лиля это понимала и настраивалась.
В общежитии можно научиться многому. В том числе и узнать о куче различных диет. На многое и сразу она не рассчитывала. Если предположить, что Лилиан Иртон отжиралась с детства, такая масса легко не убивается. Вот за пару лет…
И главное – не пережать. Нормальный сброс веса – это пара килограммов в месяц. Три – максимум. Не больше. В противном случае надо задуматься, не притаилась ли в глубине организма какая-нибудь болячка?
А если диету?
Любая диета имеет грандиозный недостаток. Стоит тебе сделать шаг в сторону, и килограммы бодрым шагом поползут обратно. А вот если хочешь их убрать…
Тогда – извините. Срочно забыть о сладких плюшках и жареной картошечке (да и вообще обо всем калорийном после шести вечера). Кушать отварное, тушеное и поменьше масла. Налегать на овощи и крупы. А слова «макароны», «булочки» и «я же только одну ложечку» занести в список злейших врагов.
Ну и тренировки.
Хотя потеря веса – дело субъективное. Кто его знает, какой метаболизм у Лилиан Иртон? Но все равно. И подбородков стало на один поменьше. И глаза, кажется, показались.
Так держать, девочка.
И… Найти, где устроили больного.
Это оказалось несложно. Товарища расположили в соседней комнате. Рядом суетилась симпатичная служанка, изображая бурную деятельность. То есть поправляя простыню и вытирая мужику пот со лба.
На всякий случай Лиля смерила ее суровым взглядом:
– Пропадет хоть монетка, хоть лоскуток – шкуру спущу.
Служанка прижала руки к щекам.
– Ваше сиятельство! Да я ни в жизни…
– А будешь вообще без жизни. На Вирме ворам руки рубят, – добила Лиля. – Значит так. Сидеть. Ждать, пока очнется. Напоить и позвать меня. Поняла?
– Да, госпожа.
Лиля вздохнула про себя. Становимся матерыми феодалами?
Ну и что! Если другого языка люди не понимают?! И не только языка. Ну нельзя с ними по-хорошему. Нельзя!
К ювелиру Лиля спустилась спокойная и довольная собой.
– Ваше сиятельство, – раскланялся эввир.
Лиля кивнула.
– Я тоже рада вас видеть, уважаемый. Что привело вас ко мне?
– Ваше сиятельство. Я понимаю, что это невероятная дерзость с моей стороны…
Ювелир рассыпался в уверениях, что не хочет оскорбить и что питает к Лиле самое глубокое уважение. А глаза были совсем не уважительные. Умные были глаза. Хитрые. И расчетливые.
Ювелир просто проверял ее реакцию. И прикидывал, можно ли с ней дальше иметь дело.
Лиля улыбнулась.
– Уважаемый Хельке, может быть, мы прекратим славословия? Время – деньги, а молчание – золото. Что вас привело ко мне?
– Госпожа графиня, какие мудрые слова, они достойны не прекрасной женщины, а умудренного сединами мужа…
Кажется, ювелир собрался завестись еще на полчаса теперь на тему ее незаурядного ума.
Лиля выдохнула:
– Уважаемый. Хельке. Что. Привело. Вас. Сюда?
Вирманам уже досталось… Сейчас и этот огребет. Нет, ну правда, сколько можно измываться над человеком? Ярмарка, бык, операция, теперь еще и пустой треп?! Р-р-р-р-р-ры!
– Ваше сиятельство, еще раз хочу уверить вас в своем почтении и в знак его преподнести вам этот крохотный подарок.
Хельке достал из кармана небольшую шкатулку. Поднял крышку. А у Лили щелкнуло в голове – а ведь она знает, как делались замки на коробочках. Если сейчас слить это ювелиру, он оценит новинку наверняка. И можно будет…
На красном бархате лежали серьги.
Кто-то взвыл бы – дешевка! А для Лили они сейчас были ценнее всего золота мира.
Скромные такие две грушевидные жемчужинки. Да и плевать на цену камней! Важным было другое.
А именно – английские замочки сережек.
Лиля улыбнулась. Попробовала.
Застегивалось замечательно.
– Уважаемый Хельке, а вы уже сообщили в гильдию?
– Ваше сиятельство, но ведь идея-то ваша…
– Я не буду возражать, если идеи будут мои, а воплощение ваше, – хитро улыбнулась Лилиан. – Разумеется, не просто так.
– Ваше сиятельство, но что может дать вам бедный старик?
– Ну, если мы договоримся, бедным вы точно не будете.
Лиля понимающе улыбнулась. Начинался торг. И кажется, эввир оценил ее улыбку, потому что вдруг улыбнулся в ответ.
– Госпожа графиня, вы хотите сказать…
– Я буду подсказывать вам идеи. Вы будете воплощать их. Но я потребую процент от прибыли.