Адрес ветра (СИ)
- Я сказал: немедленно!
- Зачем?! – так же на повышенных тонах рявкнул Кроули.
Он злился. Возможно, Кроули не хотел возвращаться, ибо опасался сделать что-нибудь плохое. Но Норт знал, что он не причинит ему боли. Оставалась Эшли. Но вместо того, чтобы мчаться мстить ей, Кроули переживал в одиночестве. Никакие слова не могли разубедить его в собственных скоропалительных выводах.
- Хорошо, - выдохнул Норт. – Можешь сидеть там и дуться, только выполни одну мою просьбу.
- Какую?
Наверное, он ждал, что Норт закажет что-то невыполнимое, вроде «достать звезду с неба». А Норт выразил самую обычную, приземленную просьбу:
- Завтра за пять минут до двенадцати сядь за дальний столик. Я приду.
Кроули молчал, мотал на ус, даже не уточнил, поэтому Норт сам дал координаты:
- Кафе «Олерн». Это на юго-западе по пятьдесят четвертому…
- Я знаю, где это, - перебил Кроули. – Я приду.
- А домой ты придешь?
- Вернусь попозже.
Кажется, Кроули немного смягчился. Завтра Норт, даже вызвав негодование у своего клиента, выкроит час для личных дел. В конечном итоге, он так много времени посвятил работе, что имел полное право урвать немного и для себя.
- Я разогрею ужин. Выглядит очень вкусно, - пообещал Норт.
- Я приду, - подтвердил Кроули.
- Поторопись, потому что я уже начинаю разогревать и не возьму в рот ни крошки, пока ты не вернешься.
Кроули не ответил. Вместо повторного заверения он положил трубку. Норт слушал короткие гудки, пока они не сменились тишиной. Кроули был не просто не в духе, он пребывал в бешенстве. И виной всему тот невинный звонок. Как можно было надумать из него столько небылиц? Норт не понимал. С другой стороны, он тоже не лучше. Из того события он почерпнул основное правило совместной жизни: не делать выводов, основанных на пустых фантазиях.
Кроули пришел в назначенный час и занял самый дальний столик. Стулья стояли спинками друг к другу, отделенные только непрозрачными перегородками. Обычная кафешка для обычных клиентов. Кроули только чай заказал с мятой и потягивал его без особого удовольствия. От беспокойства и зачатка разочарования не хотелось есть, не хотелось спать, не хотелось смотреть забавные фильмы или откровенничать. Ужин прошел в полном молчании. Норт только спрашивал, нужно ли Кроули что-нибудь подать.
Кроули впервые испытывал это чувство полного бессилия и горечи и не понимал его. Сначала ему было любопытно, потом тревожно, затем взыграла злость, но он не сделал ничего, ибо Норт не одобрял насилия над человеком. Особенно над человеком, которого когда-то любил. Эшли была его первой любовью и, возможно, после встречи с ней, чувство снова дало о себе знать. Первая любовь самая запоминающаяся. Даже если человек разлюбил своего первого партнера, он все равно продолжает о нем думать и с улыбкой делится с друзьями за обычным разговором. Но если первая любовь не забывается, не значит ли это, что она и есть самая настоящая?
Норт появился ровно в двенадцать, хотя велел явиться без пяти. Кроули подготовил упрек и замер с чашкой в руке. Норт придержал дверь для женщины. Для той самой чертовой первой любви. Эшли во всем своем женственном величии плавно проследовала к столику, на который указывал Норт. Они шли к нему. Кроули заволновался. Сейчас Норт объявит, что хочет расстаться, потому что любит ее. Кроули слишком сильно сдавил чашку – и с громким треском она разлетелась на осколки. А он только взгляд к коленям опустил, по которым разливался горячий чай.
Ни за что не позволит оставить себя в дураках. Кроули уже хотел исчезнуть, как Эшли остановилась, не дойдя до его столика двух шагов. Она села за соседний, на учтиво выдвинутый для нее стул, затем Норт, совершенно не замечая Кроули, обошел стол и сел напротив нее. Они оба были скрыты от него перегородкой, слышны были только звуки. Каждый звук Кроули жадно ловил и усиливал через какие-то неведомые фильтры. Словно сама земля отзывалась на колебания воздуха и передавала ему очищенный от всяческих примесей звук.
- Я не ожидала, что ты все-таки перезвонишь, - первой заговорила Эшли.
- Не хотел, чтобы между нами оставались недопонимания.
- Я думала, ты мне все ясно сказал в прошлый раз.
- Сказал, - Норт отхлебнул из чашки, принесенной официанткой. – А потом засомневался.
Эшли тоже сделала глоток и подхватила беседу:
- То есть, ты все-таки решил дать мне еще один шанс? Мне слишком много времени понадобилось, чтобы осознать истину и соскучиться по тебе. Я раньше этого не понимала, но ты стоишь десятка тех разодетых мужчин. Наверное, только с годами человек понимает, что самое ценное в жизни. Я тогда хотела поверить в тот вздор, что мне сказали о тебе. Это было, наверно, одной из худших моих ошибок.
- Говоришь, как старушка, - поддразнил ее Норт.
- Да, но я не имею в виду мудрость от старости…
- Да, я понял.
Эшли действительно была молода и красива. Она олицетворяла собой идеал женщины. Не модель и не сварливая старуха. Из нее, наверное, вышла бы хорошая мать. Но в ней не было верности, раз она бросила Норта из-за каких-то упомянутых разодетых мужчин. Она просто недостойна его.
- Эшли, - Норт не позволил ей вставить очередную реплику, - я хочу, чтобы ты знала: всё, что было между нами, давно в прошлом. Ты очень привлекательная женщина, но для меня ты просто друг.
Она молчала. Кроули молчал, все еще не двигаясь, ловя каждый вздох с соседнего столика за перегородкой.
- Я долго думал о наших с тобой отношениях, правда, - продолжил Норт, - и думаю, что должен быть честен с тобой до конца, чтобы ты не питала надежды.
- Ты встретил другую? – спросила она, показалось, что с сожалением. Не с душившим разочарованием, которое испытывал Кроули всю последнюю неделю, усиливающимся с каждым днем.
- Я встретил человека, которого действительно люблю. Это не мимолетная влюбленность, Эшли. Я чувствую, что стану никем без него. Я боюсь даже подумать, что однажды мы можем расстаться, - Норт волновался, отпил большой глоток, громко сглотнул и продолжил. – Это чувство… оно как уютный дом посреди нескончаемой пурги. Возвращаясь домой, я знаю, что всегда буду тепло встречен и понят, как бы ни напортачил. Я скучаю без этой нежности, которой окружен. Даже сейчас, когда на меня насел клиент, я постоянно отвлекаюсь, думая, какой ерундой мы займемся вечером.
- Ерундой? – усмехнулась Эшли. Она уже приняла. Кроули выдохнул с облегчением и опустил веки. Только штаны неприятно льнули к бедрам и коленям из-за пролитого чая.
- Чем угодно, лишь бы вместе, - подтвердил Норт.
- Почему же сразу не сказал, что шансов у меня никаких? – мягко упрекнула она.
- Ой, у вас чашка разбилась! – ворвался в эту идиллию посторонний голос, как гром среди ясного неба. Норт с Эшли примолкли, а Кроули поднял глаза на официантку с двумя тарелками в руках. – Простите, я сейчас же приберусь. Вам принести еще что-нибудь?
- Полотенце, пожалуйста, - произнес Кроули через силу, чрезвычайно вежливо, - колени вытереть.
- Один момент, - официантка поспешно убежала.
За соседним столиком тоже стояла тишина. И Кроули молчал. Все они словно сидели за одним столом и испытывали неловкость.
- Я пойду, Норт, - первой оживила обстановку Эшли. Расстроенная Эшли, а Норт за ней следом поднялся. – Я не буду целовать тебя на прощанье. Береги свои губы для нее.
Кроули отчетливо представил улыбку на ее лице. Она просто обязана была улыбнуться.
- До свидания, Эшли.
- И звонить тебе я тоже больше не буду, - перед уходом сказала она. – Если что, мой номер у тебя есть. Да и без номера отыскать сможешь.
- Я удалю твой номер, - сообщил Норт. – Ты ведь не обидишься на меня из-за этого?
- Она ревнивая?
- Нет. Просто я не хочу давать ни единого повода для беспокойства.
- Хорошо, - она задержалась еще ненадолго, а потом просто пошла. Лишь на пороге она повернулась и помахала рукой. Норт ответил ей тем же.