Судьба (СИ)
— Не стоит, — произнёс тот. — Не знаю как, но… Если бы я любой ценой хотел что-то скрыть, то застрелился бы там же. И Джона прихватил с собой…
В воздухе повисла тишина. На грани слышимости стал различим гул двигателей Изгоя.
Скиталец рассмеялся первым.
Джон вторил его смеху.
К ним присоединился Рэй.
— Смотрю, ты нашёл ученика себе под стать, — отсмеявшись отметил Скиталец.
— Просто я уже понял, что против нас будет Шершень и Джейн. Поэтому мне плевать на завтрашний день, — всё также лыбясь сказал пробудившийся. — Похоже, только я здесь читаю правила…
— Рэй, ты знаешь меня. И знаешь что мне с самого начала не по нраву эта идея. Я пришёл сюда только потому что доверился вам, — произнёс Амадеус, не прекращая сверлить хмурым взглядом Скитальца.
— Да ладно тебе, это же просто Гамбит, — заверил парень.
— Ненавижу чёртов Гамбит… — Рэй сидел за камнем в обнимку с автоматом Хэйлы, в котором давно закончились патроны. — Ну давайте… Натравите на меня ещё электрического Первобытника! Где-то я это уже видел!
— Время ужаса и дефекации, пидрилы! — раздался голос злорадной титанки, вновь ворвавшейся через портал.
— Ладно, я согласен на электрического Первобытника…
Гамбит вообще шёл своеобразно. Это всё-таки не Горнило, где стражи используют Свет, сражаясь друг с другом. Тут вам и распределение ролей, и появляющиеся у Банка одержимые, и приходящие через портал захватчики… Но даже это всё было бы неплохо, если бы Молодая Волчица и Шершень не оказались слишком сильны, чтобы соревнование хотя бы отдалённо походило на честное.
Рэй услышал сигнал о смерти Джона. Может тот и умел хорошо убивать, но разве это поможет против поезда с ракетницей?
Наверно Хэйла и могла бы помочь, однако в этот самый момент она отважно пряталась в канаве, стреляя в одержимых, прущих со стороны Банка частиц. Девушка выключила микрофон своей рации. Наверно подобный поток брани не был предназначен ни для кого, кроме разве что Моути.
Амадеус бросился наперерез стоящей на возвышении злой полосатой тётке, помешав выстрелить в камень, за которым прятался Рэй. Завязалась борьба… Каждый титан силился столкнуть соперника вниз. Все их фигуры выражали огромную мощь и непоколебимость двух совершенно разных защитников человечества, но только одному было суждено победить.
— ААААААААА!!! — рассвирепела Шершень, надавив сильнее и столкнув Амадеуса вниз. — Выкуси, мудила!
Хэйла подползла к охотнику:
— Так вот ты какой, непобедимый титан Горнила…
— Правда здорово? — спросил Рэй.
— Ты ебанутый?
— Да ты что? Неудержимая мощь! Симфония разрушения! Преодоление! — восторженно рассуждал Рэй ровно до тех пор, пока Джон не внёс последние пять частиц, тем самым призвав Первобытника, который тут же выдернул за плащ из укрытия его ученика.
— Ага, — сказала Хэйла пустоте. — Ненавижу оптимистов…
Но её друг не унывал! Он бросил в одержимого монстра припрятанную шишку, предварительно зарядив её Светом. Последняя отскочила, впитав в себя ещё и эманации Тьмы, улетев прямо под ноги поскользнувшейся титанке, выронившей ракетницу и получившей ею по башке.
— Ах ты гандон! — оповестил своё негодование ходячий апокалипсис, так и не поняв, кто виноват.
Джон пустил в Первобытника Сверхновую, помогая Рэю освободить плащ и попутно едва не убив его. Сильный удар сломал шлем, сбив с головы рухнувшего наземь парня. Монстр взревел, намереваясь обрушить на упавшую жертву всю свою мощь.
— Повернись, когда я с тобой разговариваю, жирный ублюдок!
Шершень оказалась наглухо отбитой сукой в самом прямом понимании этого слова. Ей плевать на соревнования, плевать вообще на правила. Она жила одним днём и брала от него всё, либо отбирала. Поэтому отскочившая от Первобытника неведомая хрень дала закономерный результат.
Сначала в того прилетела шишка, так и исчезнув в недрах струящейся тёмной энергии, чтобы затем отправилась ракета, нарушив всё, что вообще было возможно нарушить. Ибо поверженный противник взревел и взорвался, обдавая своими внутренностями только поднявшегося на ноги Рэя.
В этот же миг время истекло и титанку вернуло назад к своей команде.
Джейн, вслушиваясь в комментарии Скитальца, отнеслась к случившемуся философски. Она пришла сюда ради интересной тренировки и получила её. А победа или поражение… Да какое это имеет значение?
— Сраная шмароёбина! Из-за тебя мы продули! — не все разделяли умиротворение.
Охотник в чёрной броне испытывал крайнее негодование, которое и спешил излить на Шершня.
Титанка с ракетницей обернулась. Никто не видел её глаз и потому предсказать, что сейчас случится, могли очень не многие. Например то, как она бросила на землю ракетницу, как подошла к разозлившемуся стражу… Дальше пошли уже совсем непредсказуемые действия. Воительница грубо схватила его за шею и оттащила к Банку, просто приложив об тот головой, затем начав эту самую голову вбивать вместо частицы.
— Нарекаю тебя Котлеткой, уёбок! — с безумным смехом сказала Шершень. — Хэй, Джейн, может по пироженке?
— Мы призвали и победили Первобытника за двадцать секунд? — задумчиво спросил Амадеус очевидное.
— Эта ведьма должна мне как минимум полотенце! — даже для Рэя произошедшее было перебором.
К тому же он нашёл ту самую шишку, целую и невредимую.
====== Глава 27 ======
С тех пор как минул Золотой Век и сама Земля стала как никогда небезопасным местом, вероятность встретить за Стеной того, кто захочет себе твою голову, была невероятно велика. Один такой отряд эликсни решил поживиться, атаковав беженцев из разорённого человеческого поселения, что двигались в сторону Последнего Города в поисках крова и спасения. Предстоящее побоище в какой-то момент превратилось в самую настоящую битву, что прогремела взрывами и выстрелами орудий. Пустотная энергия бушевала, кружась в своём таинственном танце, пока руки ломали и крушили. Падших было несоизмеримо больше, вот только против них вышли вовсе не простые люди, а один единственный защитник.
Она пришла. Снова.
Поначалу казалось, что таинственная воительница проиграет своё сражение. Но, с каждой новой потерей, пришельцы всё сильнее осознавали — степенность в действиях армии косит. Будь то капитан или дрег, раз за разом, одного за другим, титанка убивала каждого, кто только смел стоять у неё на пути. И она была хороша, одной из лучших. Однако непокорный пламенеющий нрав всегда пугал и участь этого стража среди себе подобных была не самой лучшей. Её методы подчас оправданы и эффективны, но неудержимая разрушительная сила сбивала с толку и шокировала. Даже в прежние годы, когда Шершень ещё не была Шершнем, она уже разрушала.
Подобных не ставили в пример остальным…
Сражение закончилось с неумолимой быстротой. Жалкий отряд оказался не в силах справиться с безудержной яростью. Не продавить и не сломить им того, кто ломал хребты значительно большее крупным и свирепым соперникам. Ведь за сохранившимися осколками разбитой вдребезги личности всё ещё теплилось нечто прежнее, что годами подталкивало жить и сражаться, даря жизнь другим. Жестокость и милосердие…
Ласточка. Её прежнее имя среди стражей — Ласточка.
У древних людей было принято считать, что ласточки — это чистые души. Но тронуть одну из них означало накликать на себя беды и несчастья. Злая ирония, но так оно и было. Имя, обратившееся в насмешку судьбы, губило не только тех кто прикасался к “птице”.
Но и самого близкого друга.
Шершень медленно шагала по пепелищу, которое только её силами не превратилось в кладбище. Из укрытий то и дело с опаской показывались люди, наблюдая за стражем. Та замерла, увидев перед собой оказавшуюся на земле женщину, судорожно прижимающую к себе своё дитя. Она подняла свои полные боли и страха глаза. Опасность, что исходила от спасительницы, ощущалась каждым.
Немного помедлив, Шершень сняла свой шлем. Светлое лицо и поблескивающие рыжеватыми оттенками в отблесках пламени карие глаза резко контрастировали с грозным обликом насекомого, наполняя его теперь уже не только пугающей силой, но и смыслом.