The Ones That We Love. Те, кого мы любим (СИ)

Говорить перед водителем, разумеется, не решились. До отеля доехали в молчании, а потом точно также не перекинувшись ни единым словом, поднялись в номер.
Шань проследил, чтобы Тянь запер дверь, а затем с облегчением стянул с себя пиджак и галстук. Он отбросил их куда-то на тумбу при входе, не без удовольствия стащил ботинки и с завистью покосился на собственные кроссовки. Они бы ох как пригодились там…
— Тянь? — он запоздало услышал хлопок двери ванной.
Наверное, ему надо было побыть одному? Рыжий не знал, правильно ли оставлять парня в таком состоянии, и понял, что ошибся, когда из-за стены послышался звон битого стекла.
— ТЯНЬ, БЛЯДЬ! — он вынес хлипкий замок одним ударом плеча и ввалился в ванную как раз в тот момент, когда парень занёс руку с сжатым кулаком для очередного удара.
Осколки большого зеркала, испачканного в крови, были повсюду. Шань пожалел, что не успел надеть кроссовки и схватил Тяня за плечо.
— Ты охуел?! — рявкнул он, встречаясь с ним взглядом. — Ты что тут устроил?!
— Отвали, — тот вырвался, на ходу срывая с себя пиджак.
— Прекрати эту истерику! — Шань спешно последовал за ним в комнату. — Надо дождаться Цзяня с Чжэнси!
Хэ Тянь его не слушал. Он достал пистолет, проверил обойму, затем подошёл к небольшому сейфу, в который до этого спрятал кейс с деньгами.
— Куда-то собрался? — рыжий замер, опасаясь подойти ближе.
— Я не могу её там оставить, — глухо пробормотал парень, дрожащими, окровавленными руками пересчитывая имеющуюся наличность.
— Ты ей сейчас мало поможешь, — Шань всё же решился приблизиться. — Дай сюда, — он попытался перехватить его запястье, но безуспешно.
— ОНА БЫЛА ТАМ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ! — вдруг не своим голосом закричал Тянь. — ВСЁ ЭТО, БЛЯДЬ, ЁБАНОЕ ВРЕМЯ, ПОКА МЫ ЖИЛИ В СЧАСТЛИВОМ НЕВЕДЕНИИ!
— Прекрати, — попытался было вставить рыжий.
— ЧТО ОНИ С НЕЙ ДЕЛАЛИ?! ЧТО ЭТИ УБЛЮДКИ С НЕЙ СДЕЛАЛИ?!
— ТЯНЬ!
Гуаньшань хотел, как лучше, но не нашёлся со словами, как всегда, вымещая эмоции в действиях. После звонкой оплеухи, которую он отвесил парню, комната погрузилась в зловещую тишину.
Рыжего вдруг начали мучить угрызения совести.
Он ударил не специально, а из-за нервов! От злости и бессилия, точно также, как и сам Тянь, стоящий сейчас перед ним в немом шоке.
Пауза продлилась секунд двадцать.
— Успокойся, — рыжий и себе хотел пожелать того же.
Собравшись с мыслями, он схватил Тяня за запястье, и потащил обратно в ванную. Там пришлось толкнуть его к раковине и заставить опустить ладони под воду.
Пока Шань судорожно искал аптечку, парень, вроде бы немного пришёл в себя. Он отмыл кровь и уселся на бортик ванной, держа руки перед собой тыльной стороной. Порезы снова принялись кровоточить.
— Дай сюда, — рыжий ухватил его и приложил ватку, смоченную в перекиси.
Их обоих била нервная дрожь. Тянь тяжело дышал и молчал, стиснув зубы, пока Гуаньшань обрабатывал ранки. Кое-как перебинтовав ладони, он оглянулся на маленькую аптечку и выхватил из той пузырёк с обезболивающим.
— Выпей, — попросил он, протягивая таблетки Тяню, а затем взял одну себе.
Адреналин схлынул, оставляя после себя чувство опустошённости и зверскую усталость. Гуаньшань раскусил горькую капсулу, запил её из-под крана, а затем поплескал немного воды себе на лицо.
Хэ Тянь подозрительно молчал. Рыжий обернулся, обнаруживая его всё в том же положении: на бортике ванной, с криво забинтованными ладонями, покоящимися на коленках.
Он снова завис, уставившись прямо перед собой.
— Эй, — Шань поморщился, переступая осколки. — Пойдём в комнату.
Парень не двигался, и ему пришлось отвести его.
Усадив Тяня на королевских размеров кровать, Гуаньшань быстро спрятал кейс с деньгами обратно в сейф.
— Тебе надо запить таблетку, — изрёк он и достал из бара бутылку питьевой воды. — Вот.
Рыжий пытался хоть чем-то занять руки. Он закатал рукава рубашки, прошёлся по комнате туда-сюда, пару раз выглянул на балкон, прислушиваясь к шуму улицы снаружи. Они так орали, а никто не пришёл… Неужели здесь настолько хорошая звукоизоляция?
 
Тянь всё же выпил таблетку, сделал несколько глотков из бутылки и затем случайно уронил ту на пол. Рыжий подскочил, чтобы поднять и столкнулся с ним лбом.
— Извини, — буркнул он, хватая пластик. — Я не специально…
— Херня… — тихо ответил Тянь. — Спасибо.
— Пришёл в себя?
— Типа того…
Гуаньшань уселся на высокую кровать рядом, не зная, что ещё сказать, хотя в голове вертелось множество самых разных мыслей. Он понимал, что сейчас просто обязан не молчать. Тяню было плохо. Боль повисла в воздухе, невысказанная, и рыжему было слишком хорошо известно, что даже нанося увечья самому себе, этого никак не приглушить.
— Тянь, слушай… — начал было он.
— Я должен что-то сделать, — тихо проговорил он.
— А ты разве можешь? — рыжий быстро пожалел о сказанном и поправился. — Я имею в виду, что ты можешь сейчас? Нужен какой-то план, как минимум, дождаться ребят и связаться с твоим братом, а потом…
— Он знает, что я её видел… Уже знает.
— Ты о ком? — Шань не сразу сообразил.
— О Цзянь Чжимине.
По спине пробежался холодок.
— Ты думаешь, это его рук дело?
— Все десять лет… — кивнул Тянь.
Они замолчали, и в эту минуту Гуаньшань попытался осознать лавину хлынувшей на него информации.
Его отец не виновен, а глава Триады каким-то образом похитил госпожу Хэ и удерживал в плену всё это время… Судя по виду, женщина находилась не в себе, возможно, под какими-то препаратами? Было жутко предполагать худшее. Пытали ли её? Как обращались?
Страшно представить, какие мысли роились в голове у Хэ Тяня.
Рыжий покосился на его перебинтованные ладони: на ткани проступила кровь.
— Соберись, — он нахмурился, поворачиваясь к нему всем корпусом. — Ты должен, Тянь. Если она ещё жива, ты просто обязан.
Тот посмотрел на него как-то дико, почти затравленно. У Гуаньшаня вдруг сжалось сердце. Он никогда не видел этого парня таким. Словно кто-то снял внешнюю оболочку, как шелуху, оставляя лишь то, что было изначально. Рыжий успел узнать эту сторону Хэ Тяня совсем недавно.
Узнать, что он мог быть уязвимым, напуганным, искренним. Настоящим…
Его глаза покраснели от подступающих слёз, и у Шаня всё перевернулось в груди при мысли, что он сию секунду может стать свидетелем плача.
Подсознательный протест перехватил горло: рыжий не был готов видеть Тяня таким, потому что не знал, как поведёт себя сам.
— Я же ничего не могу, — прошептал он. — Я всего лишь глупый, самонадеянный дурак, возомнивший себя детективом… Поставил под угрозу не только свою, но и ваши жизни, потому что вбил себе в голову, что у меня получится… А ведь я ничем не лучше! Я — убийца, Шань! На моих руках кровь!
На его лицо падал свет ночника: было видно, как подрагивают плечи и блестят глаза. Тянь рвано дышал.
— Я так хотел, чтобы ты был в стороне от всего этого… Правда. Я хотел, чтобы ты видел лучшее, что во мне есть. Не эту грязь, не этих людей. И во что всё превратилось? Это я во всём виноват… — он вдруг повернулся, вперив в Гуаньшаня внимательный, будто ищущий взгляд. — Как мне её спасти?!
У рыжего не было ответа. Да и откуда? Он никогда не был силён в словах и не умел рассуждать, как это делал Чжэнси. В это мгновение Шань и сам мучался от бессилия. Что-то грызло изнутри, будто бы рвалось наружу: парень вдруг осознал, что никогда не давал этому «чему-то» волю.
Тянь отвернулся, тихо вздохнул и опустил голову.
— Ты не один, — внезапно даже для себя прошептал рыжий. — Ты не один будешь её спасать.
 
— Я бы ничего не смог без вас, — согласился тот также тихо.
— Смог бы. Ты сильный и смелый, — Шань покосился на него, выцепляя взглядом знакомый до боли профиль.
Нахмуренные брови, слегка ссутуленная спина и поджатые губы. Тянь был упрямым и всегда добивался, чего хочет, но теперь был словно тенью себя прежнего, и от этого становилось не по себе. Хотелось сказать ещё, но Хэ Тянь снова посмотрел на него, и рыжий вздрогнул, замечая скатившуюся по щеке слезу.