Капитан прыгуна К1.0. Книга 1 (СИ)
Насладившись сполна великолепным зрелищем его обнаженного тела, я стянула через голову свою майку. Глеб очнулся и немного неуклюже, делая резкие движения, то поспешно, то вдруг осторожно, словно страшась спугнуть, один за другим снял с меня остальные предметы одежды. И с тихим прерывистым вдохом коснулся моей груди. Его поцелуи мгновенно менялись от безумных резких до излишне бережных, и обратно.
Больше не желая ждать, я чуть отстранилась, взяла его за руку и потянула за собой к кровати. Он не сводил с меня светлых напряженных глаз. Послушно лег на матрас и на мгновение зажмурился, когда я опустилась сверху на его бедра и замерла, прислушавшись к незнакомым пока ощущениям. Головокружительным ощущениям. Стоило мне пошевелиться, как Глеб застонал и выгнулся. То, что для меня бьло завораживающим наслаждением, для него бьло почти пыткой. Мои игры довели его до исступления. Я решила вводить его в такое состояние почаще, только иными путями - не имела никакого желания больше обходиться без этой физической связи с ним.
Горячий и твердый - с каждым движением я острее чувствовала его таким.
И терпеливый. Глеб удерживал меня за бедра, выгибался навстречу и хрипло бездумно шептал мое имя снова и снова. Я узнала истинное назначение своего родового слова: слушать, как невероятно красивый желанный мужчина кончает в меня с надрывным стоном «Селене».
Совершенно потерянная, я легла на его грудь и уткнулась носом в шею. Кожу покалывало, глаза были закрыты, а в голове не рождалось ни единой мысли.
Наверное, именно поэтому я сосредоточилась на его запахе.
Над ухом раздался тихий смешок.
- Что ты делаешь?
Я заулыбалась. Заметил.
- Ты вкусно пахнешь.
Глеб выдохнул и прижал меня к себе. Я вновь ощутила его возрастающее желание, а следом свой собственный мгновенный отклик. Он чуть выгнулся, и на этот раз мой незатуманенный разум детальнее разобрал реакцию собственных нервных окончаний. Ведомая смутной догадкой, я выпрямилась, оперлась ладонями о его живот и одним плавным движением погрузила его в себя еще глубже. Глеб застонал.
Глубже - этой своей потребности я не заметила в первый раз.
Он начал двигаться, и я поняла еще одно:
- Сильнее.
От простой короткой команды мой чистокровный стал как будто безумнее. Тогда я узнала, что хочу видеть его таким в своей постели: диким, обжигающим.
- Глубже, - уже вслух повторила я и получила неповторимого огненного мужчину.
Это была очередь ирра шептать, выдыхать и стонать его имя. Глеб, мой несравненный, мой завораживающий, мой.
Уставшая, я вновь опустилась на его грудь. Он обнял меня, снял с себя и бережно, будто я по-настоящему хрупкая, уложил рядом. В нежном поцелуе прикоснулся губами к моему виску.
- Ты вкусно пахнешь.
Услышала его шепот над ухом и засмеялась.
- И командуешь, - продолжил Глеб.
Я уловила улыбку в его интонации, но все же решила воспользоваться случаем и уточнить:
- Не делать так?
- Я этого не говорил.
Я потянулась и обняла его за шею, заглянула в светлые ласковые глаза. Он лукаво сощурился.
- Ирра в душ донести или сама дойдет?
Рассмешил и озадачил одновременно. Разум запутался между логикой и странным желанием выбрать первое.
- Значит, донести, - сделал неожиданный вывод Глеб и заулыбался. - Какие большие удивленные глаза. Красивые глаза. Возможно, ты хотела сказать, что сама дойдешь?
Я открыла рот, чтобы дать ответ, но тут же закрыла. Нет, я не хотела говорить, что пойду сама. Я боролась с осуждением самой себя за слишком явное желание побыть в его руках слабой. Тала так не поступают.
- Ну вот, видишь, - Глеб встал с кровати, подтянул меня поближе к краю, поднял на руки и понес в соседнюю комнату.
Ощущения были странные.
- А теперь что? - Поинтересовалась я, когда он остановился.
Чистокровный лукаво сощурился, усмехнулся и вместе со мной прыгнул в
бассейн горячего источника. Не удивлюсь, если он заранее это спланировал.
Я тряхнула головой, избавляясь от лишней воды на лице, открьла глаза и засмеялась.
- Ты поэтому предложил донести?
- Ага. - Счастливо заулыбался Глеб. Вода доходила ему до груди, и, в отличие от меня, волосы у него остались сухими. - И поэтому тоже.
- Тоже?
Он пожал плечами, поставил меня на ноги и прижал к себе.
- Много чего. Вот, к примеру, если тебя вывести из равновесия, то акцент становится заметным - звучит сексуально.
- Что?
Глеб снова расплылся в задорной мальчишеской улыбке.
- Шшто? - Потемневшая лазурь глаз засверкала искорками страсти. Он склонился к моему лицу и продолжил. - Глубжше. Силнее.
Тело мгновенно отреагировало на его поддразнивания. Только бьла одна небольшая сложность:
- Глеб, - прошептала я. - Я сейчас не могу. Мне нужно немного времени.
Выражение лица моего чистокровного изменилось мгновенно. Он стал
сосредоточенным, серьезным, обеспокоенным - я это уже наблюдала, когда мне живот поцарапали. Только в ту ночь он бьл несколько меньше в размерах и чуть больше ребенком. Глеб распустил мои волосы и подал шампунь, а я вспомнила свои ощущения в день, когда впервые поцеловала его. Сидя в его куртке на стуле, я понимала, что он приятно подавляет. Вот те самые чувства вернулись, но в троекратном объеме. Не знаю, откуда во мне это наслаждение, наверное, что-то животное, нечто свойственное людям. Сильный молодой соблазнительный с моей точки зрения мужчина подкупал не думать, не делать резких движений, подпустить его как можно ближе и просто согласиться на все.
Я подумала о тех днях на Земле без него. Язык и социум, которые так увлекали меня, больше не вызывали интереса или азарта. Я размышляла эмоционально о русской речи только в контексте общения с Глебом. И свое будущее связывала с ним, а значит и с прыгунами. Нет, я вполне могла пойти своим маршрутом, как поступало большинство женщин тала, но это означало бы долгие годы проводить в разлуке. Ради чего? К тому же ирра обладают широким спектром талантов. Так что те несколько месяцев я занималась двумя вещами: помогала Мансуру с учебой и мамой и прислушивалась к своим ощущениям относительно различных профессиональных сфер.
С семьей Глеба общение мне, к сожалению, наладить не удалось. Отец его бьл не слишком разговорчив, мать с бабушкой враждебны, остальные отмалчивались, проявляли вежливость, но не более. Только Михаил Олегович, двоюродный дед Глеба, бьл искренне рад и моему появлению в городке, и моей привязанности к его внуку. Мне нравилось по ночам сидеть на складе в обществе старика, рассматривать изобретения моего чистокровного и слушать рассказы о детстве и юности исключительного дарования, которым Михаил Олегович так гордился.
«Зови дед Миха», - через пару недель уточнил он. - «А то все Михаил Олегович, да Михаил Олегович».
Глеб с плеском нырнул под воду, заставив меня рассмеяться, а потом ухватил за талию и утянул вниз, к себе. Он всерьез считал, что ирра можно застать врасплох в этом плане? Я расслабилась, задержала дыхание и чуть сощурилась, глядя в улыбающиеся светлые глаза. Он изобразил разочарование. Я вынырнула и снова рассмеялась, когда он последовал за мной и принялся забавно фыркать оттого, что вода попала в нос.
- О чем задумалась? Совсем не обо мне. - В его голосе послышались прежние ревнивые нотки.
Я обняла его за талию и вполне серьезно ответила:
- О тебе. О том, что мне ночами на свалке рассказывал твой дед. А еще вспомнила ту странную машинку с автопилотом и голосовым управлением, которая почему-то начинает врезаться в объекты, вместо того, чтобы огибать их, после последовательности команд «лево-право-лево».
Глеб захохотал.
- Ошибки проектирования. Мне было девять.
Его ревность не имела отношения к зрелости. Это было детское чувство, когда соскучившийся по любимому субъекту ребенок требует больше внимания. Только у моего чистокровного чувство было максимально ненавязчивое и милое.