Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ)

— На себя посмотри! — этот чистокровный сноб с его выпадами стал последней каплей. — Это не я за столом молчала. Заботливого деверя из себя строишь, или, может, ты ее любишь, а? Вы все сидели и просто приговорили ее! Да, я отодвинула срок, а знаешь зачем? Быть может она после родов сможет сбежать хотя бы с одним ребенком. Не смотри на меня так! Чем здоровей ребенок, тем больше у них шансов. А если она как овца идет на жертвенник и свое потомство понесет, то нет, тогда ни она, ни ваш чертов род недостоин жить дальше!
Мерлин, Моргана и все основатели! Кажется, сейчас я прокололась, если он доложит обо всем — я труп. Басти смотрел на меня ошарашено, а меня начало трясти.
— Ты думаешь, я что-то могу изменить?
— Я не знаю, но уверена — попытаться стоит.
Я протянула Рабастану сигареты, он попытался копировать меня — закурил и закашлялся. Я невольно улыбнулась. Смешной, хоть и взрослый мужик.
— Как думаешь, Белле стоит об этом сказать? Целитель запретил ее волновать.
— Нужно, я бы предпочла знать о таком.
— Лорд и Рудольфус уверены, что она все сделает во благо господина.
— Вот и проверь, если это так, то ты ей ничем не навредишь, если нет, то тогда она будет решать сама.
Перерыв закончился, и нас позвали обратно. Расчеты доверили нам с Руквудом. Интересно, лорд настолько меня ценит, или это из-за пророчества? Печ, чтоб ему провалиться, рассказал о том, что у какого-то коллекционера в саду лежит подходящий камень, вывезенный из древнего города. Волдеморт раздал всем задания. О том, кто будет жертвой, не говорили, но, если прицепились к магической тройне, под удар могут попасть дети Мартина. Интересно, в каноне все было также, или это я спровоцировала данные изменения? Наконец-то эта фигня закончилась, и я смогла вернуться в школу. Курить я уже начала, осталось только напиться, я уже даже огневиски достала и наливала в бокал.
— Собираешься пить в одиночестве? — голос Северуса за спиной застал врасплох, я дернулась и налила больше чем планировала.
— Можешь составить мне компанию, — я достала второй бокал для Снейпа.
— И что за повод?
— Лорд дал задание рассчитать оптимальные координаты для установки алтаря и познакомил с Печем. Точнее — я была с ним знакома.
— Это тот, которого он из Южноамериканской тюрьмы выкупил?
— Наверно. Но узнал он о нем от меня. Я не понимаю, как. Я старалась концентрироваться на другом. Глубоко в голову он и не лез. Не понимаю, — я покачала головой и отпила.
— Ты их не прятала. Лорд сильный и опытный легилимент. Пока ты концентрировалась на одном, он смог посмотреть десяток других воспоминаний. Ни я, ни покойный Дамблдор с ним в легилименции сравниться не могли. Не вини себя, ты ничего не могла бы сделать, ты не посчитала эту информацию важной.
— Нет, Северус, если бы не я, Печ гнил бы в тюрьме, а я…
— Прекрати немедленно! Что сделано, то сделано. Теперь нужно думать, что делать дальше. С расчетами ты справишься?
— Обижаешь! — спиртное ударило в голову и захотелось спать. Странная реакция.
— Тебе лучше отдохнуть. Я отменю ночные занятия.
Мне стало стыдно — что-то совсем я расклеилась.
—Там облачно, так что не волнуйся. Их в любом случае пришлось бы отменять.
Я рассеяно кивнула и ушла спать.
Утро радостных мыслей не добавило. Я не знала, как остановить это безумие. И снова взялась за свой гобелен из шерсти единорога. Как это ни странно, работа пошла, это отвлекало и не давало сойти с ума. Северус неоднократно повторял одно и то же, чтобы я не встревала: «сейчас нельзя», «политика Лорда устраивает основную часть магического сообщества», «сопротивление слишком слабое»… Похоже, чтобы у магов открылись глаза, Волдеморту нужно было напасть на Хогвартс, а до этого общество предпочитало прятать голову в песок.
Мартина мы решили предупредить, а его семью спрятать в безопасном месте, в этом помог Юдин. Я просто спросила разрешение переправить их на Камчатку, и он согласился без лишних вопросов.
Аделаида Флинт с дочерью покинула Англию. Юлиус тоже забрал свою семью в Европу. От Иоанны мне пришла очередная коробка марципана и открытка с Карловым мостом. Из газет я узнала об аресте мистера Лавгуда и о том, что он «продал» Придиру Треверсу. Тот пока печатал старые статьи и мастерски очернял Поттера с Грейнджер.
Беременные были в относительной безопасности, целители в Мунго не могли сообщать об интересном положении пациенток посторонним людям. Глава больницы усилил клятвы всего персонала. В группе риска были маглорожденные дети. Тут сработали Кендел и Кингсли - они объединили усилия и старались успеть реагировать на магические всплески раньше министерства, а если не успевали, то детей доставляли Малфоям. На попечении Нарциссы уже находились двое ребятишек двух и четырех лет.
В коридорах начались стычки более жестокого характера. То, чего я опасалась, произошло. Лорд дал приказ ломать учеников непростительными. Этим приказом он преследовал несколько целей — искусить темной магией, заставить детей переступить через себя, почувствовать вкус, ощутить опьянение от вседозволенности и запугать болью от пыточных проклятий. Так же эти вещи должны были спровоцировать Поттера на активные действия. Я надеялась на магию и откаты по клятвам, но брат с сестрой обзавелись какими-то артефактами и перестали за себя бояться. У меня опускались руки, казалось, из этого ада нет выхода.
Лорд требовал моего присутствия на крупных собраниях. С расчетами я тянула, как могла, ссылаясь на нагрузку в школе. Четырнадцатого февраля на одном из таких вечеров нетрезвый Макнейр начал хвастаться своими лошадьми. Северус же о чем-то беседовал с Ноттом в библиотеке. Для разнообразия я решила составить компанию Долохову и Мальсиберу.
Вот Уоррен вывел каурую кобылу. Статная, резвая отбивалась, брыкалась, обжигала огненным дыханьем. Макнейр ударил ее хлыстом. Я почувствовала знакомый до боли сигнал, такой же как тогда, в лесу — так же меня звал запутавшийся в паутине жеребенок единорога. И глаза у кобылы были точь в точь такие же, как у Бланш.
— Смотри какая, Тони! Твердая рука и кнут — и будет как шелковая. Пока объехать себя не дает, но мне зелье пообещали, если им кнут смачивать, то как хлестну — сразу присмиреет. С лошадьми — как с бабами, твердая рука нужна. А ну стоять! — он ударил кобылу, и она жалобно заржала. От этого сжалось сердце.
— А я думал, чтобы укротить, любовь и ласка нужна, — ответил, посмеиваясь, Долохов.
— Ласка! Скажешь тоже. Попробуй к ней с лаской подойди — взбрыкнет, костей не соберешь. Если с лаской объездишь, отдам, — Уолден расхохотался и отошел от кобылицы.
Я смотрела на привязанное животное. Как же оно напоминало меня: я также привязана к этому миру. Все что ее ждет — плеть и подчинение. Если она хоть отчасти напоминает Бланш, то для нее свобода — это главное. Скакать по лугам, питаться сочной травой. Я подошла к ней, захотелось просто ее утешить, приласкать. Кобылица повернула ко мне свою голову, обнюхала и дала погладить шею, потом снова посмотрела в глаза. Слезы! Не думала, что лошади умеют плакать.
Я посмотрела на мужиков: они хохотали, обсуждали, наверное, какая плеть лучше. Меня взяла злость — на них, на чертов магический мир, в котором я меньше, чем пешка. Срезав цепи Сектумсемпрой, я запрыгнула на лошадь. Юбка неприлично задралась, но мне было плевать — и мы поскакали! Было одуряюще быстро, и от этого хорошо, свобода опьяняла, ветер бил в лицо. Вслед донеслись невнятные голоса, но уже было не разобрать. Я неслась по долинам, перескакивая через ухабы. Когда кобылу понесло в море, я применила чары головного пузыря. Она бежала по дну, распугивая рыб, потом вынырнула и стремительно полетела обратно. Мы прискакали к замку, с метел соскочили злые волшебники. Вот черт — и Северус с ними! Я посмотрела в глаза кобылице — нельзя ее Макнейру отдавать. Знаю, дура, но сейчас или никогда. Я сняла уздечку, бросила на землю и сожгла. Лошадь радостно заржала и ускакала вдаль.