Burning Bright / Сгорая дотла (СИ)

 — Я хочу кое-что попробовать, — как ни в чем не бывало, радостно сообщил Билл, держа в руках толстую свечу.
 — Это еще для чего? — Том изо всех сил старался не показывать волнения, но брови сами поползли на лоб.
 — Сейчас узнаешь, — Билл загадочно улыбнулся и достал из кармана зажигалку.
 — Так… Ты это брось! — запаниковал Том, глядя на маленький разгорающийся фитиль. — Слышишь?!
 Но, похоже, парню это лишь придало уверенности. Он поставил свечу рядом на скамью и принялся медленно раздеваться. Футболка, штаны, затем болезненно медленно боксеры. Поглаживал свой напряженный член и кусал губы в предвкушении чего-то особенного. Том почувствовал странную, пугающе приятную смесь дискомфорта и возбуждения.
 Билл снова взялся за свечу. Он нес ее аккуратно, боясь расплескать расплавленный воск.
 — Мне вообще-то не нужна эпиляция, а вот косички не мешало бы переплести, — Том отчаянно пытался шутить, чтобы как-то разрядить обстановку.
 Но Билл не отреагировал на его слова. Занес одну свечу над обнаженным телом. Том часто задышал.
 Он видел что-то подобное в фильмах, но не был уверен какой получается эффект и насколько горячим будет воск.
 — Ч-черт! — резко дернулся, когда первая капля упала на грудь где-то рядом с соском.
 Однако вторая попытка оказалась более «удачной».
 — Сссс… — Снова дернулся. — Билл, хватит уже!
 — Мы только начали, — категорично заявил парень.
 Он мучительно медленно прокладывал дорожку из горячих маслянистых капель по груди вниз к животу. Они приятно обжигали и тут же застывали на коже. Ощущение было странным. Воск не причинял боли как таковой. Скорее «пытка» была психологической. Тому просто не верилось, что он хотя бы в шутку оказался беспомощным в чьих-то руках.
 — Блядь, ты знаешь, что я с тобой за это сделаю? — Том еще раз попытался освободиться, но безрезультатно. — Садист!
 — Мммм, — задумчиво протянул Билл, прикусывая нижнюю губу.
 Кажется, все это доставляло парню огромное удовольствие. Он сосредоточенно наблюдал за тем, как резко поднимается и опускается грудная клетка, невпопад сокращаются мышцы живота и напряженно подергивается член.
 Наконец, мальчишка остановился, задул свечу, отбросил ее в сторону. Затем ловко вскарабкался на стол, оседлал Тома и наклонился вперед.
 Снова щелчок.
 И томный шепот у самого уха:
 — Я готов понести любое наказание.
 Том, едва почувствовав, что руки наконец-то свободны, словно сорвался с цепи. Мгновенно подмял Билла под себя, принялся кусать губы, шею, ключицы. Парень даже не стонал, лишь издавал какие-то непонятные сдавленные звуки. Иногда у него вырывалось тихое «хватит», но тут же сменялось мольбами продолжить. При этом он то сладко сжимался, дразня и отталкивая от себя, то позволял делать все, пускаясь во все тяжкие. Они были идеальными любовниками: смелыми, рисковыми, дерзкими.
 Парни сидели на подоконнике разбитого ранее окна и, молча, курили. Они молчали не потому, что нечего сказать, а потому, что слова ни к чему.
 Были бы они так же счастливы, сложись все по-другому, имей они постоянную крышу над головой и работая с девяти до пяти, как все, Том не знал. Но одно он понимал точно: они уже никогда не станут прежними, дороги назад нет.
 ***
 Билл сидел на краю ванной очередного отеля и внимательно разглядывал колени.
 — Надо было тебя убить тогда сразу, — недовольно буркнул он вроде как себе под нос, но явно с расчетом, что Том все равно услышит. — Или запихнуть тебе свечку в одно место.
 — Что-то не так? — Том расстегивал пуговицы рубашки, готовясь принять ванну.
 — Полюбуйся, — парень раскрыл полы халата и продемонстрировал размеры причиненного ущерба — содранные до красноты колени. — От воды еще хуже.
 — Мда… — тщательно сдерживая улыбку, покачал головой Том, изображая на лице вселенское горе. — Но заметь, это все не я затеял.
 Билл ничего не ответил, лишь как-то грустно продолжал рассматривать ссадины, иногда дуя на воспаленные участки. Было странно вновь видеть его таким. Беззащитным, ранимым, готовым чуть ли не разреветься из-за банальной царапины. В груди защемило.
 — Ну, ты чего? Сильно больно? — Том сбросил рубашку на пол и присел рядом на корточки. — Сейчас поцелую и все пройдет. Хочешь?
 — Хочу, — по-детски обиженно буркнул Билл.
 Том положил руку на голое бедро, наклонился и принялся осыпать меленькими, невесомыми поцелуями кожу вокруг ссадины.
 — И сюда, — капризно протянул мальчишка, приложил указательный палец к губам, в уголках которых играла еле заметная довольная улыбка.
 Том улыбнулся в ответ и нежно поцеловал. Потом отстранился, рассматривая лицо своего любовника, словно пытаясь запомнить каждую черту.
 — Ты у меня такой красивый, я уже говорил? Особенно, когда без всякой этой краски, — провел большим пальцем по гладкой коже скулы, игриво задел кончик носа.
 Парень смущенно опустил глаза, и щеки вмиг залил румянец.
 — Не просто красивый, а самый красивый, — продолжал Том, собирая рассыпавшиеся по плечам волосы в хвост.
 Билл вдруг крепко обнял его, с силой вцепившись в плечи, прижался щекой к щеке.
 — Скажи, что никогда не бросишь и не разлюбишь!
 — Что за глупости? — нахмурился Том, поглаживая худую спину сквозь махровую ткань.
 — Поклянись! — потребовал мальчишка.
 Том отстранился, театрально положил руку на сердце и закрыл глаза:
 — Клянусь.
 — А что мы сегодня будем делать? — вмиг заметно повеселел и приободрился Билл.
 — Не знаю. Что ты хочешь? Правда, вечером ко мне кое-кто зайдет.
 — Кто? — Билл тут же насторожился.
 — Надо поговорить, помочь кое-кому по старой дружбе. Это не займет много времени. — Том поднялся с корточек: — Не видел мой станок?
 — Вон, — Билл кивнул в сторону большой треугольной ванны. Бритва лежала в дальнем углу, там же находилась пена для бритья.
 — Надеюсь, ты мне что-нибудь оставил? — шутя поинтересовался Том, встряхивая баллон.
 — А что за друг? Он тут в Магдебурге живет что ли? — Билл проигнорировал вопрос.