Любовница (СИ)
— Молодец.
Сдержанная похвала немного рассмешила. Однако возле лестницы он отпустил мою руку и устремился вниз, перепрыгивая через ступеньки, а иногда и через три.
— Аззи, поспеши.
За моей спиной топталась охрана. Украдкой оглянулась, но, кроме нас четверых, никого не было видно. Я устроилась на перилах и скатилась до конца пролета, где меня поймал муж.
— Молодец.
— Зачем все это?
— Чтобы ты себя уважала. Как бы не было плохо, никогда это не показывай. А лучше делай нечто из ряда вон выходящее, чтобы никто не мог предугадать твои действия. Еще один пролет до выхода. В детстве я тоже любил кататься на перилах.
Какое счастье, что мы не в резиденции. Я думаю, наших придворных хватил бы инфаркт, они бы языки пооткусывали себе, если бы увидели, как премьер-министр империи катается на перилах. Но никого не было, Эрг спокойно доехал до низу и махнул рукой:
— Давай.
Я с удовольствием скатилась следом и довольно засмеялась, когда меня поймали. Охрана предпочла спускаться обыкновенным способом. Происходящее казалось нелепым и нереальным, но от этого становилось легче.
— Еще раз или гулять пойдем?
— Еще раз. Я в приюте по ночам каталась на перилах, — призналась мужу, пока поднимались вверх, — потому что днем могли наказать.
— И как наказывали? — поинтересовался Эрг.
— Когда были маленькие, то оставляли без ужина, будучи повзрослее, кроме голодовки нас еще и отправляли мыть уборные или в ночи полоть клумбы.
— Жестоко.
— Поэтому и катались ночью. Поодиночке.
Мы уже стояли на площадке.
— Я первый.
Увы, это спуск не прошел так благополучно. Примерно уже на середине пути моего спуска внизу появились шейх и император. Эрг их не видел, потому что ловил меня, зато я заметила, но спрыгнуть побоялась. Доехала, позволила себя поймать, и тут же показала мужу глазами за спину.
Правители дошли. Император был весь красный, мне показалось, он взорвется сейчас от злости. Шейх задумчиво смотрел на нас.
— Отец, мы решили погулять в саду, — спокойно сказал Эрг.
— Эргат, мальчик мой, ты слишком долго не был дома, выход в сад вон там, — напомнил ему деликатно шейх.
Я потупила глаза. Несколько секунд безалаберного счастья сменились тяжелыми минутами.
— Я помню, мы как раз спускались с лестницы.
— Да-да, я заметил. Сын мой, у Аззи голова мокрая, это случайность или в ваших покоях есть проблемы с кровлей?
— Нет-нет, я просто голову помыла, — вмешалась и тут же стушевалась под пристальным взглядом императора.
— Уже радует. На улице тепло, возле пруда остались ракетки и мячи для игры в бадминтон. Долго не гуляйте, завтра утром нужно ваше присутствие, — практически отеческое напутствие, обыденное и незамысловатое, словно и не было покушения.
— Спасибо, отец, — церемонно поклонился Эрг.
— Не будем мешать, — шейх отошел в сторону, пропуская нас, затем обратился к императору, — пойдем, Канст второй.
— Аргат, у меня есть один вопрос, — император совладал с гневом, как мне показалось, — точнее даже не вопрос, просьба.
— Да, коллега? — искренне удивился шейх.
Мы тоже замерли.
— А на перилах могут только представители рода Астурсов могут кататься?
Серьезный тон, который совершенно не вязался с выражением лица императора. То, что я приняла за гнев, оказалось с трудом сдерживаемым смехом. Шейх горестно вздохнул:
— Юный правитель Валакании, мне политически невыгодно вам отказывать. Мой бедный дворец, такого дипломатического конфликта он не выдержал бы. Да, у пруда два комплекта для игры в бадминтон. Азиэль, дитя мое, советую вставать в пару с Эргатом. Канст слишком хорошо играет.
Шейх махнул нам рукой, стража тут же последовала за ним. Через минуту мы остались втроем.
— Подождите, я тоже хочу покататься, — немного с капризной интонацией произнес император, взбегая вверх.
Я могла лишь удивленно переводить взгляд с одного мужчины на другого. Как-то сложно представить императора на перилах. Но надо отдать должное, он лихо спустился.
— Ну как? — поинтересовался Эрг.
— Не, дома длинее пролеты и извилистее, быстрее разгоняется, — хвастливо фыркнул император.
— Один раз ты разогнался, — ухмыльнулся Эрг, — я тебе шишку лечил. Прямо перед приездом посла Освекама. Помнишь?
— Ну вылечил же. Идем играть?
Сад шейха действительно был очарователен. Искусно спрятанные фонари создавали таинственное свечение, естественное и ненавязчивое, оттеняя красоту диковинных деревьев и кустарников. Клумбы с изящными и благоухающими цветами словно скопление звезд обрамляли дорожки, в которые были вкраплены небольшие светильники. Изредка небольшие фонтаны, больше похожие на небольшие водопады и природные ключи завораживающе звенели в тиши южной ночи. А высокий небосвод усыпан звездами, которые отражались в воде. Тонкие артерии ручьев от ключей сбегались в центр сада, в великолепный пруд. Мы спугнули пару черных лебедей, которые взмыли в небо, сделали круг и вновь спустились в пруд, недовольно скользя в небольшой домик посреди водной глади. В одной из беседок мы действительно нашли ракетки. Император спокойно держал небольшую дистанцию, сначала меня это пугало, но постепенно не без усилий Эрга, который сумел найти правильные слова и гасил неудобные ситуации, я расслабилась. Сначала мы действительно играли вдвоем с мужем против императора, но потом я устроилась на лавочке, уступив игру мужчинам. В беседки нашлись и фрукты, император и муж одобрили их поедание, и я грызла яблоко и следила за ними. Появление шейха заметила не сразу. Сначала Эрг и Канст прервали игру, затем продолжили, а через мгновение мне протянули персик.
— Ты не играешь? — спросил шейх, удерживая меня на скамейке, потому что я попыталась вскочить и присесть в реверансе.
— Я устала.
— Да, вечер был насыщенный. Мне жаль, что так произошло. Тарет наказана.
— Как? — позволила я проявить любопытство и тут же добавила, — простите, я не хотела.
— Все в порядке. Тарет отправляется жить на север страны. Ей имеет смысл задуматься о грядущей старости. Это еще я внял просьбе наследника, его мать — теперь его проблема. Я хочу поговорить о тебе. Пройдемся, дитя мое? Мальчики пока поиграют. У них так редки мгновения, когда они могут быть собой.
Отказаться я не смогла, тем более император и Эрг подтвердили разрешение прогуляться легкими синхронными кивками.
Мы ушли в часть сада, где переплетения роз, старний, винограда и незнакомых цветов создавали зеленые туннели. Шейх подошел к плети с темными бордовыми цветами, похожие на огромные лилии. Пестик был похож на язык колокола, только насыщенного фиолетового цвета.
— Это калионика, известный в Гарустаже цветок, настой которого дарит силы. Бодрит не хуже кофе. Понюхай, дитя, чем пахнет?
Я послушно потянулась к цветку. Он пах чем-то терпким с легкой перчинкой, но иногда прорывался медовый запах.
— Чувствуешь сладковатые ноты? — спросил шейх
— Да.
— Это сердцевина, будущее семя. В отличие от самого цвета, завязь наоборот обладает сильнейшими успокаивающими свойствами. Поэтому для настоя калионики собирают едва распустившиеся, неопыленные цветки. И даже тогда отделят завязь, которая в сочетании с сахаром является сильным наркотиком. Тебе сделали настой с завязями и сахаром. Кому-то ты очень мешаешь. Эргат и Канст не говорят. Юный император помог найти всех исполнителей, но организатора отказывается отдавать. Это его право, он сильнее меня. Однако я боюсь, что в своих играх мальчики могут не успеть. Позволь мне сделать то, что сможет повысить твою жизненную силу.
— Я могу узнать, о чем речь?
Шейх усмехнулся и протянул сорванный цветок калионики.
— Азиэль, северная лань, волею случая втянутая в интриги высшей политики. Эргат боится за тебя, император осознает, что ты для его наставника значишь. Калионика, на старом языке она звучит еще как двуличный цветок — “азитарис”. А также “ринал” — дарящий жизнь и смерть. Мне кажется это про тебя. Я хочу предложить тебе защиту рода. Если захочешь, ты можешь остаться во дворце. Эргат и император не посмеют мне возразить. Важно будет лишь твое желание.