Тринадцать ящиков Пандоры

— Спасибо, это, несомненно, самый оригинальный комплимент, какой я когда-либо слышал, — Жордан решил, что в идентичной ситуации его двойник сказал бы примерно то же самое. А может, у него и был случай? — Вам не интересно, каким образом демон из замка оказался в моем экипаже?
— Нет.
Но Жордана это интересовало, и он, похоже, сумел найти ответ на этот вопрос.
Кто-то послал демона, чтобы тот узнал, каковы намерения Доменика Жордана и сколько тот знает. Хватило, чтобы пришелец из иного мира принял вид кого-то из слуг, а потом пошел горной дорогой к городку и там ждал экипаж.
Почему ты здесь стоишь, парень?
Мой господин послал меня, чтобы я показал тебе дорогу к замку. Я могу сесть?
Именно так все могло выглядеть, хотя из их разговора Жордан помнил только первую фразу.
Лозанетта чуть задрожала.
— Я пойду, — сказала. — Не люблю приходить в это крыло. Знаете, что комната, в которой погибла Элис, находится именно здесь, почти над вами?
— Правда?
— Достаточно пойти по лестнице налево, чтобы ее отыскать. Я, естественно, туда не хожу. Слишком боюсь.
— Без Жоана.
Девушка зарумянилась.
— Без Жоана, верно. Не знаю, что бы я сделала, если бы он меня не опекал. До свиданья, господин Жордан. Надеюсь, вы в безопасности доберетесь до Алестры.
В дверях она поклонилась еще раз — и вышла. Мужчина все еще крутил в руках ключ. Он не спросил, где находятся конюшни, поскольку не имел намерения убегать, но ведь Лозанетта, так заботящаяся о безопасности узника, сама могла бы о таком вспомнить. Вместо этого она предпочла сказать, где Жордан найдет комнату Элис.
Жоан наверняка стал бы утверждать, что его сестра оторвана от реальности, чтобы помнить о таких подробностях. Это было бы хоть какое-то объяснение.
Проблема в том, что оно не объясняло всего остального.
* * *
Доменик Жордан подождал, пока в замке смолкнут звуки повседневных дел, а потом взял фонарь со свечей и вышел в коридор. Может, следовало остаться, но любопытство было сильнее. Кроме того, он не был уверен в безопасности даже своего узилища.
В коридоре царил мрак, разгоняемый единственным желтым огоньком свечи, отраженным в залитом тьмой стекле. Жордан осмотрелся, закрыв за собой дверь, а потом направился к ступеням, минуя по дороге портреты старых владык этих земель. Все были светловолосы, с воинственными лицами, охотно позирующие верхом и в доспехах или рядом с охотничьими псами на фоне окровавленной добычи. Из-за такого восхищения воинственностью Жордан начал задумываться, не занимались ли Лимейраки некогда разбоем. Выстроенные над перевалами замки часто принадлежали рыцарям-разбойникам, которые, используя выгодное положение своих усадьб, грабили проезжавшие по тракту купеческие караваны. В Танабрии, где родился Доменик, половина аристократии имела в своей истории такие позорные страницы — и здесь, вероятно, было точно так же.
На четвертом этаже стены не были украшены портретами — лишь тяжелыми от пыли, истлевшими гобеленами, а свечка выхватывала свисающие с оконных проемов клочья паутины. В этом тоже не было ничего странного — старые поместья приходили в упадок, большая часть аристократии перебралась в города, а те, кто оставался, редко могли позволить себе число слуг, необходимое для поддержания порядка в нескольких десятках помещений. Потому-то «менее важные» этажи и комнаты или полностью запирали, чтобы в покое зарастали они пылью, или селили в таких местах бедных родственников и верных старых слуг — как в замке Лимейрак.
Старая, почтенная семья, чьи позорные истоки были давно позабыты. Семья, в которой из поколения в поколение доминировали мужчины — Жордан не видел ни одного женского портрета, — похвалявшиеся физической силой и предпочитавшие с презреньем относиться к интеллектуальному труду. Семья эта несколько пришла в упадок и сделалась не настолько богатой, как ранее, но оставалась богатой достаточно, чтобы с упорством держаться за родовую усадьбу.
Ничего необычного, ничего, что он не видел бы в десятках других замков.
 
А ведь де Лимейраки наверняка не были типичными, и этот контраст абсолютной обычности и несомненной странности поддразнивал Жордана.
Традиционная семья, где все «думали как одно существо». Семья, где взрослые сыновья и взрослая дочь все еще казались детьми. Семья, в доме которой уже появились два трупа, а Жордан подозревал, что если он не побережется, то может оказаться третьим.
Он легко нашел комнату Элис — та была единственной, где не царила тьма. Свет стоявшего на ковре фонаря подчеркивал бледность мужчины, который опустился на коленях рядом, похоже, нашаривая одной рукой что-то на полу. В желтоватом свете черты его казались еще более заостренными, а глаза — почти черными. Продолговатая худая тень резала дубовую этажерку, чтобы сделаться густым пятном тьмы на потолке — в нем с трудом можно было опознать человеческую голову.
Тень дрогнула, когда ее хозяин встал, разворачиваясь в сторону пришельца.
Доменик Жордан замер на пороге. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, оба одинаково причесанные и очень похоже одетые, с одинаковыми чертами лиц. Отличало их только то, что правую руку мужчины в комнате покрывали полосы, черные в свете свечи, хотя на самом деле были они темно-красными. Кроме того, Лозанетта была права: в глазах мужчины действительно было что-то нечеловеческое.
— Я не причиню тебе вреда, — сказал двойник, после чего проследил за взглядом Жордана. — Это кровь, верно. На ковре есть пятно, не до конца высохшее, и значит…
— …крови было и правда много. Лозанетта дала тебе ключ?
— Да, а тебе?
— Тоже.
— Чтобы мы поубивали друг друга и избавили их от проблем.
— Чтобы мы поубивали друг друга и избавили их от проблем, — повторил Жордан, посверкивая глазами.
— Сделаем это? — Тон говорившего был спокоен, мужчина казался уверенным в себе. Нет, не мужчина, подумалось Жордану. Пора называть вещи своими именами. Это демон, хотя и совершенно другой, нежели те, которых ему приходилось видеть.
Он легко скривился.
— Ни у одного из нас нет оружия, — сказал. — И мы оба знаем, что не слишком хороши в рукопашной. К тому же у меня сломаны ребра, а в таком состоянии не хотелось бы кататься по полу. Впрочем, и ты не выглядишь хорошо, — взглянул он на бессильно свисавшую левую руку демона.
— В таком случае что предлагаешь? Договоренность?
— Пока что, — Жордан кивнул.
— А потом? Каждый пойдет восвояси? — Демон был серьезен, но где-то под светлой его кожей таилась улыбка.
— Почему нет? Я знаю, кто ты, ты знаешь, кто я. Мы не представляем угрозы друг для друга, по крайней мере, не сейчас. Над прочим можно подумать позже, — Жордан не был уверен, позволит ли он двойнику уйти просто так. Не с таким лицом и не с полным набором его воспоминаний. С другой стороны, он не был уверен, сумел ли бы убить самого себя. А обманывать не хотел — да и демон, если он и правда был идеальной копией Жордана, на что все указывало, не дал бы себя обмануть.
— Хорошо, в таком случае я тебе кое-что покажу.
Доменик подошел осторожно, поскольку все еще существовал шанс, что он ошибся, что двойник опасен. Демон наблюдал за ним с тенью улыбки и только после паузы присел у пятна на ковре. Жордан сделал так же, стараясь поберечь бок. Дотронулся до мягкого влажного ворса. Крови здесь наверняка было много, более того, находилась она только в одном месте: в виде большой лужи.
— Что ты об этом думаешь? — спросил демон. — Могла ли сделать это собака?
— Вряд ли, — Жордан тряхнул головой, прекрасно понимая, что двойник проверяет его, и решил пока что играть по его правилам. — Раны после собаки были бы куда хаотичней, кровь брызгала бы по всей комнате. Я бы ставил скорее на чистый глубокий порез. Кто-то перерезал женщине горло, вероятно, настолько быстро, что та даже не успела защититься, а потом положил ее на пол и позволил истечь кровью.
 
— Де Лимейрак говорил о перегрызенном, а не перерезанном горле, — обратил внимание демон. — Он ведь разговаривал с тобой о смерти Элис?