Rarely Pure and Never Simple (ЛП)

– Да, – мгновенно ответил Драко. И вовсе он не прозвучал сейчас нелепо и драматично. У него в голове всё сложилось вполне логично. Он не должен был улыбаться Поттеру, как какой-то влюблённый дурак. И даже если случайно он действительно иногда – очень, очень редко – делал такие бесхребетные вещи, это вовсе не значит, что нужно делать их достоянием общественности. Это просто неприемлемо!
– От этого ты не стал слабее, Драко, – вздохнула Пэнси, останавливая его и серьёзно глядя ему в глаза, – То, что тебя застукали с нежной улыбкой на лице и в компании Поттера, вовсе не означает, что ты вдруг стал уязвимым и зависимым.
– Ещё как делает, – мгновенно возразил Драко. Он ведь не мог ошибаться…
Блэйз покачал головой.
– Дело даже не в фото, Драко. Все мы знаем, в чём причина твоей злости на самом деле.
– Я только что сказал вам, в чём дело, – фыркнул Драко, скрестив руки на груди, словно защищаясь. Почему, блять, Блэйз и Пэнси уверены в том, что запросто могут провести психоанализ человека? Он не хотел подвергаться психоанализу! Они не целители, а он не в Мунго, чёрт возьми.
Блэйз бросил на него сочувственный взгляд.
– Это касается тебя и Поттера. Так ты проявляешь свою вину, Драко.
– Не понимаю, о чём ты, – упрямо повторил Драко, отказываясь признать правоту Блэйза. Видя такие фотографии, на которых они были вместе, выглядя такими счастливыми и такими – Драко съёжился – влюблёнными, он всегда чувствовал себя неловко. Он всё ещё ждал момента, когда Гарри раскроет правду об обмане Драко и оставит блондина сломленным, жалким, одиноким и тоскующим до самой смерти.
«Ладно», – подумал он, – «может быть, я просто немного драматизирую. Правда, совсем немного».
Но всё же он знал, что страх был обоснованным, как и вина, которую он изо всех сил старался подавить, та самая вина, которая, казалось, даже не думала сдавать позиции. Он робко надеялся, что со временем это чувство станет ослабевать, пока однажды просто не исчезнет в облаке серого дыма.
Но вместо этого вина, казалось, становилась всё больше и настойчивее. С каждой улыбкой, что Гарри бросал в его сторону, с каждым нежным прикосновением его руки, с каждым шёпотом «Я люблю тебя» на ухо Драко, блондин чувствовал, как это грызущее изнутри чувство всё крепнет, пока оно однажды, несомненно, не раздавит его своим тяжёлым весом, превратит в мелкий порошок, так что от него ничего не останется.
Однажды он будет окончательно сломлен.
Блэйз бросил на него недовольный взгляд.
– Не играй с нами в эту игру, Драко. Мы все прекрасно знаем, о каком чувстве вины я говорю.
– Отвали, – проворчал Драко.
– Нет, – сказал Блэйз, – скажи своему чувству вины, чтобы оно исчезло. То, что твои отношения начались со лжи, Драко, кого это волнует? Тебе пора забыть об этом, иначе дальше станет только хуже.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – парировал Драко, – Ты понятия не имеешь, каково это, когда кто-то постоянно говорит тебе, как сильно он тебя любит, а ты только и делаешь, что лжёшь ему. Я солгал ему, Блэйз! И это была не просто маленькая безвредная ложь, которую он слышит каждый божий день, как, например, что его волосы выглядят хорошо, или что его зелье определённо правильно сварено, или что его одежда опрятна, или любая другая чепуха! Я солгал ему о его собственных чувствах! О моих собственных чувствах! И всё ради чего? Просто чтобы вернуть мою грёбаную репутацию? Только для того, чтобы эти глупые статейки, – он бросил половину газеты, всё ещё зажатую в кулаке, на холодный каменный пол, – были напечатаны о нас?! Просто, чтобы нас видели вместе на людях! Иначе я никогда бы к нему не подошёл! Иначе я никогда не поблагодарил бы его, и ты это знаешь! Мне бы и в голову не пришло приблизиться к нему, и уж тем более благодарить его! Я бы никогда не подумал ни о чём подобном, если бы вдалеке не маячила выгода! Если бы не его имя, мы бы никогда не начали встречаться, идиот! Наши отношения были абсолютным фарсом с самого начала, и ты ещё говоришь мне, что я должен просто забыть?!
Блэйз уставился на него с нечитаемым выражением на лице, только открыл рот, чтобы заговорить, как внезапный голос прервал его.
– Что, блять, ты только что сказал?
Все три головы повернулись в сторону голоса, и Драко почувствовал, как его желудок опустился на холодный каменный пол рядом с обрывками «Ежедневного пророка». Гарри стоял в нескольких метрах от них в конце крутого поворота коридора, недоверчиво разинув рот и глядя на Драко. Его широко раскрытые глаза были полны боли и замешательства, и Драко не знал, как ответить. Он не знал, что сказать.
Мерлин и Моргана.
Ох, блять.
– Драко? – спросил Гарри, игнорируя двух других слизеринцев, – Что всё это значит?
– Гарри… – прошептал Драко онемевшими губами, – Что… что ты здесь делаешь?
– Я искал тебя, – сказал Гарри тем же потерянным тоном, – Я знаю, что у тебя свободное время, так что я пришёл, чтобы найти тебя. Я слышал ваш разговор… – он замолчал, пронзительно глядя на Драко, – О чём вы говорили?
– Ни о чём, – сказал Блэйз, очаровательно смеясь, хотя Драко видел, как его глаза бегают из стороны в сторону, и воздух вокруг них начал сгущаться, – Ни о чём, Гарри, у Драко просто выходной. Он просто…
– Я не тебя спрашиваю, Забини! – рявкнул Гарри, делая шаг вперёд, и Блэйз мгновенно замолчал, – Я спрашивал Драко! Что это значит, Драко, всё то, что ты только что сказал?
Сердце бешено колотилось, Драко смотрел на него, и паника всё нарастала, он чувствовал головокружение и внезапный озноб. Раскаленная кровь бешеными толчками бежала по его венам, и ему казалось, что он вот-вот упадёт в обморок. Он слышал каждый стук своего загнанного сердца.
– Гарри, – выдохнул он, спотыкаясь и шагнув на полметра, прежде чем натолкнулся на взгляд Гарри.
Как давно его Гарри не смотрел на него так, Драко уже успел позабыть это неприятное чувство. И вот теперь он оказался совершенно не готов и лишь почувствовал, будто ему в грудь вонзили острый кинжал.
– Ну, – сказал Гарри ледяным голосом, пристально глядя на Драко холодными глазами, – поскольку ты, очевидно, слишком труслив, чтобы самому рассказать мне, почему бы мне не рассказать тебе то, что я слышал? Потому что для меня это звучало так, как будто ты говорил, что все наши отношения построены на каком-то грёбаном плане, чтобы вернуть твоё доброе имя, – он дико рассмеялся, смехом, полным горькой боли, и этот звук заставил Драко съёжиться. Он никогда раньше не слышал, чтобы его милый Гарри так смеялся, – Так ты хочешь сказать, что единственная причина, по которой ты подошёл ко мне и поблагодарил меня, была в том, чтобы обманом втянуть меня в отношения с тобой только для грёбаной прессы?! Просто чтобы нас видели вместе на людях? Ты ведь никогда ничего не чувствовал ко мне, Драко, правда? Ты нихрена ко мне не чувствовал. Тебе никогда не было интересно встречаться со мной, тебе было интересно встречаться с Мальчиком-который-блять-выжил, – Драко было открыл рот, чтобы всё отрицать, но Гарри заговорил прежде, чем он успел вновь солгать ему, – Боже, как ты, должно быть, доволен. Я имею в виду, ведь всё сработало, не так ли? Твой план сработал, Драко, ты должен гордиться собой. Ты перестал получать гневные письма, ты вернул себе своё доброе имя, ты заставил меня влюбиться в тебя, ты заставил меня защищать тебя от всего грёбанного мира!
Драко не мог ответить. Он не мог вымолвить ни слова. Гарри был прав. Мерлин, Гарри был прав во всём.
– Ты использовал меня, Драко, – прошептал Гарри, и хотя слова были тихими, они, казалось, пронзили Драко больнее, чем крик, – Ты использовал меня. Ты заставил меня думать, что действительно заботишься обо мне. И, боже, я действительно, должно быть, доверчивый идиот, потому что я даже не заметил этого. Ты действительно лучший в мире лжец, а, Малфой?
Драко не мог не вздрогнуть от резкого употребления своей фамилии. Гарри давно его так не называл.
– Гарри, – сказала Пэнси, поднимая обе руки ладонями вверх и говоря успокаивающим тоном, – на самом деле всё не так. Он просто…