Институт неблагородных. Тёмные крылья (СИ)
— Что за глупые стенания? Надо радоваться тому, что есть, — подбадривала её Далида и сама надолго замолкала. Последнее время подруга была задумчивой и грустной. Так они и встретили осень: ту, которая одела яркими красками деревья за окном, и другую, тёмную и промозглую, что заползла в души.
— Всё образуется, — улыбалась Ада и не верила собственным предсказаниям. Конечно, как-то её жизнь устроится, только пока неясно к чьей радости. После отказа стать женой Мага из Северного королевства, для неё оставался один путь: служительницы закона. Того самого, который сломал её счастье.
Ада с головой погрузилась в учёбу и в конце семестра стала лучшей на курсе, видимо, поэтому в День равноденствия ей разрешили посещение столицы. Они с Далидой уговорились наведаться лавку Витора, чтобы дубовик прояснил им некоторые моменты, а точнее вывел из тумана недомолвок, в котором блуждали девушки.
Была и ещё одна причина: пятно на правом бедре Ады стало бледнее, но постоянно жгло и горело. Две недели назад, вечером, когда девушка готовилась к занятиям, оно запылало огнём. По ноге пробежала судорога, да так, что хоть криком кричи! Длилось это не более четверти часа, а девушке казалось, что вечность.
Боль постепенно отпустила, знак на бедре из голубого сделался чёрным, как трупное пятно, но девушка уже смогла подняться с пола и доковылять до комнаты. Хорошо, что за дальними стеллажами библиотеки, где хранились мифы и сказки вперемешку с историческими монографиями ушедшей эпохи Древних, в этот момент никого не было. Лишние вопросы, сочувствие и косые взгляды были равно неприятны Аде.
— Мы всё выясним, — повторяла Далида всю дорогу, как заклинание, пока подруги, скромно одетые, будто две провинциалки, ехали в самоходном экипаже. Временной хозяйкой невиданной роскоши считалась сидящая напротив Селена, у русалки были настолько испуганные глаза, будто её как минимум везли на казнь, а не на увеселительную прогулку. Внезапно появившийся отец так и не показался, зато щедро одаривал ундину подарками через посредников. Это пугало её ещё больше, чем посыпавшиеся как из рога изобилия бесконечные наряды и украшения, достойные знатной дамы.
— Ты теперь такая и есть, — пожала плечами Далида в ответ на сетования Селены. Ада не вмешивалась в их разговор, слушала вполуха, рассеянно кивая и поглядывая в окно: скоро ли приедут. — А когда знакомство?
— После бала, посвящённого равноденствию.
Ада вздрогнула: она совсем про него забыла, а ведь не явится не могла. А если и Марк придёт? Конечно, явится! Хоть без своей ведьмы и то спасибо! Видеть их вместе было бы невыносимо вдвойне.
— Это здесь, — крикнула Далида, делая ундине знак притормозить.
Лавка Витора была на том же месте в Переулке Модисток, но вывеска “Кружева и сласти” и неяркое освещение витрин говорили о том, что дела у Витора Силкинса пошли на лад.
Внутри перемены тоже бросались в глаза: манекены с винтажными нарядами, похожими на паутину, сновали туда-сюда, как живые. Хозяин, разодетый во фрак, комично строил из себя важного господина, владельца целого модного дома, где угождают самым взыскательным грандам.
— Проходите, сиятельные! — поспешил он навстречу, но узнав Аду, скривился. — А, это вы? Очень рад.
* * *По его лицу было видно обратное, создавалось впечатление, будто хозяину всё равно, что о нём подумают. Витор щёлкнул пальцами, и манекены застыли, как и полагалось бездушным куклам. Хозяин лавки снял цилиндр, вытер пятернёй взмокший лоб и рассмеялся от души:
— Ой, может так и к лучшему. Играть чужие роли тяжело, не так ли, грандина Ада?
— Мне нужно кое-что узнать, — начала разговор девушка, проигнорировав вопрос.
— Похоже, я ошибся с призванием. Надо закрывать, к лешим, лавку и торговать информацией.
Витор выкатил любимую бочку, спрятанную за манекеном в белом парике и уселся на неё, как на барный стул.
— Слушаю, дева с зеркальным именем — вздохнул он.
— Каким?
— Таким! — огрызнулся Витор. — Пора было уже догадаться: зеркальное имя читается одинаково, что справа налево, что наоборот. Отсюда и сила. Её ты через сыновей передашь клану мужа. Всё ясно? А теперь спрашивай то, зачем пришла.
Ада оглянулась на подруг, словно сомневалась, стоит ли говорить при них, но, в конце концов, именно эти двое поддержали её в сложной ситуации, и замалчивание сейчас было бы сродни недоверию, оскорблением дружбе.
— У меня пятно на бедре. Выглядит ужасно и болит. Иногда, — смущаясь, начала она, стараясь ни на кого не смотреть.
— А я при чём? — откликнулся дубовой эльф, попыхивая трубкой.
— Оно появилось после свидания с Драконом, — встряла Далида, видя растерянность Ады.
— Свидания? Как интересно, — дубовик прищурил глаз. Его лицо приняло хитрое выражение, как у старого лиса. — Встреча была тёплой? Разумеется. Хе-хе. Первый контакт? Или нет? Пропала ты, зеркальная.
— Почему пропала? — с вызовом спросила Далида.
— Это не заразно? — спросила Ада, чьё сердце ухнуло вниз от страха.
— Конечно нет, вила. Бедняга Дракон.
— Пострадала Ада, а жалко Дракона. Мужская солидарность! — фыркнула Далида, не обращая внимания на Селену, пытающуюся не допустить ссоры. Миротворец из неё был никудышный, ундина только больше огорчалась, видя, что её усилия бесполезны.
— Показывай! — коротко сказал Витор, обращаясь к Аде. Серьёзный вид дубовика отнял у девушки последнюю надежду на то, что её недуг — сущий пустяк. “Все болезни от нервов”, — вспомнила она расхожую фразу и задрала подол платья так, чтобы было видно пятно на бедре, но ничего более.
— Ух ты! Впервые такое вижу. Зеркальная, да ещё и с клеймом. Повезло, нечего сказать!
— Значит, вы не знаете что это? — испуганно спросила Селена, косясь на округлую голубоватую метку, с таким ровными краями, словно её нанесли искусственно.
— Я этого не говорил, — произнёс Витор и затянулся. Аде казалось, что он специально тянет время. Девушка уже сомневалась, что было разумным приехать сюда. Пора прекращать этот цирк!
— Пойдёмте, он нам не поможет, — сказала Ада, опустив платье.
— А наставницы видели? Фрирр и сиятельная Эмма? — прервал её Витор.
— Нет. Я не собираюсь рассказывать, пока не узнаю, что к чему.
— Это мудрое решение. Древние должны держаться друг друга. Как можно доверять тем, кто переметнулся к новым хозяевам, нарушив четырнадцать законов этики?
— Каких законов? — спросила Селена, распахнув ореховые глаза.
— Например: “не почитай других богов, кроме богов твоего Народа. Ибо чужие боги уничтожат тебя”. Или вот, мой любимый закон: “С захватчиками будь хитёр, как енот, но не впускай их внутрь твоего круга”. А эти… Стыдоба. Им лишь бы у власти стоять. Вон, как ваша ректор. Слюбилась с Драконом и спешит выполнить все его приказы, будто глупая нимфа.
Хозяин задумался и замолчал, уставившись мимо них.
— Рассказывайте, Витор!
— Черноволосая гарпия слишком нетерпелива. Чужие секреты тебе интересны, а о своих молчишь?
Витор прищурился, Ада с удивлением посмотрела на подругу. Та вздрогнула? Неужели она действительно скрывает что-то важное?
— А мне что? Все секреты только в головах шепчушихся. Они никак не поймут: знают двое — знает дюжина. А собственно, зачем Витору вам помогать? — зевнул дубовик. — Мага ты отвернула, Дракона ещё не окрутила, хотя все знаки сходятся.
— Какие? — улучив момент, спросила Далида.
— А вот ты мне можешь помочь, — словно продолжая собственную мысль, сказал дубовик, ткнув в направлении Далиды. — Жилка тут в одиночку не вытянет, а вот если я помогу, быть тебе… ну, ты знаешь. Как задумала. Тебе понравится.
Ада с Селеной переглянулись и уставились на Далиду, которая, как им думалось, вполне понимала, о чём толкует старый толстый эльф.
— Сделку хочешь?
— Я их обожаю!
Витор издал звук похожий на радостное хрюканье или сопение, и спрыгнул с бочки:
— Раньше умели веселиться! Помню, заманишь путника в рощу прохладой и студёным ручьём. Как задашь ему три вопроса, да пообещаешь отпустить, если ответит верно! Хе-хе! Никто, конечно, не отвечал, да и не смог бы. Славное было время! — Витор покраснел от смеха и радостно потёр ладони.