Элизиум, или В стране Потерянных Снов (СИ)

— Вы с ним как два мальчишки, — сказал он, услышав шаги за спиной. — Упрямые. Своенравные. И никто другого не переспорит. А ведь он тебе в отцы…
— Так было всегда, — признался Гарри, усевшись за стол. — Я так боялся этого, что даже не удивился. Просто было… очень, очень тяжело.
— Я знаю, — буркнул Драко. — Я могу себе представить, хоть ты и не хочешь со мной говорить, все держишь в себе. Будто ты самый сильный, а я — какой-то слабак.
— Нет, я так не считаю.
— Это как история с Лорелей, — выпалил Драко. — Ты дотерпишь до того, что…
— Болтовня делу не помогает, — сказал Гарри спокойно. — Правда, Гермиона говорит, что эту теорию уже опровергли. Но кто опроверг? Магглы.
— Первый раз я с ними согласен. Гарри, послушай, я не предлагаю тебе болтать, как попугай. Я только прошу, чтобы ты не терпел до последнего. Знаешь, как в штаны надуть? Надо терпеть, пока не станет невмоготу.
Гарри хрюкнул, и Драко, улыбаясь, снял чайник с огня.
— Это ты нарубил канапе?
— Я.
— Топором? — со слабой ухмылкой предположил Гарри.
— Идиот, — отозвался Драко. — Я старался. Мой нож затупился.
— Сегодня днем я потренирую тебя, научу пользоваться мечом. Что-то мне подсказывает, нам это пригодится. Хватит бродяжничать с голыми руками, а, Малфой?
Драко сел напротив него и налил чай в две чистые кружки. В кухне было тепло, за окном поднимался морской промозглый туман. Гарри сидел расслабленно, и лицо его посветлело, больше не было на нем отпечатка немого, затаенного страдания.
Драко сжал пальцы на горячей кружке и решился:
— Гарри, я… я тоже боялся.
Быстрый, острый взгляд поверх очков.
— Ты? Чего же?
— Неважно… нет, впрочем, важно. Почему ты остался со мной? Ты мог… ты мог решить…
— Ну, — сказал Гарри, тщательно разглядывая чаинки, кружившие в кипятке, — прежде всего потому, что мне-то вернуться НАДО.
Драко поерзал.
— Без этого вся история просто теряет смысл, ты не находишь?
— Верно. Ты прав…
— И меня… меня, как он справедливо заметил, ждут.
Драко смущенно поднял и опустил свой игрушечный складной нож.
— А еще? Еще у меня есть ты, — закончил Гарри беспечно.
Сердце у Драко кольнуло и замерло на секунду. Гарри коротко заржал.
— Я не могу тебя оставить, моего бедного белобрысого бродяжку. Не могу представить, что кто-то еще раз поднимет на тебя руку. Ты стараешься выглядеть солидно, достойно, но больше всего я… я не знаю… я жалею тебя? Я жалею тебя, когда ты так стараешься, а тебе вновь и вновь прилетает. Правда, я не знаю, что это. Если бы я мог, я превратил бы тебя во что-то маленькое, посадил бы в стеклянную банку и нес бы, никому не позволяя до тебя дотронуться. Когда ты упал там, на мосту, у ворот замка, мое сердце… его как будто покромсали на части, и я не знал, как тебе помочь, и твой пес… Все это было слишком. Правда. Это было уж слишком.
Драко решил обидеться.
— Я ничем не хуже тебя, — заметил он сухо. — Я не слабее тебя, не глупее тебя, а что касается моих манер и того, как я держусь…
— Да не в этом дело, Драко, — Гарри протянул руку и потрогал его щеку кончиками пальцев. — Не в этом.
Они помолчали.
— Ты же знаешь?
— Что? — спросил Драко, холодея. Его плечи, спина, грудь вдруг затвердели, стало трудно дышать.
— Ты знаешь, что я хочу всем этим сказать?
— Наверное… наверное, знаю.
Гарри криво, медленно улыбнулся, не отводя взгляда.
— Ну и хорошо. Мне не придется болтать, как попугаю.
Они обнялись и встали — вместе, не разжимая объятия, сбивая со стола тарелки с сыром и опрокидывая кружки. Гарри зарылся носом в его волосы.
— Мерлин мой. Ты пахнешь, как море.
— Не нравится?
— Заткнись.
Теплые губы коснулись щеки Драко, нетерпеливые руки сдирали с его плеч плащ и расстегивали камзол.
— Поцелуй меня, — попросил Драко жалким, тонким голосом.
Гарри поцеловал его, сжав ладонями лицо. Поцелуй пах крепким чаем — и, да, это странно — морской водой.
Вдвоем добрели они до постели Драко, и, продолжая раздеваться — молча, торопливо, целовались неистово, жадно. Гарри лег и притянул Драко к себе, прижал его голову к груди. Сердце его билось ровно и быстро. Драко подвинулся немного и прикоснулся губами к маленькому соску.
 
— О, — Гарри выдохнул, — давай же.
Драко лизнул, потом слегка прикусил — так, словно слизывал соль после глотка мексиканской водки. Гарри тихо застонал. Он взял ладонь Драко и положил на свой член. Под пальцами Драко пульсировало, было горячо, нежно и твердо одновременно. Чужая плоть его заводила — как заводит все чужеродное, отъединенное. Он сел на корточки, наклонился и осторожно дотронулся кончиком языка до капли смазки на головке.
— Господи боже, Моргана, Мерлин и все гребаные эльфы, — сказал Гарри. — Тебя не затруднит продолжить?
Драко дернулся и поднял голову. Он усмехнулся, улыбка была какая-то скользящая, неверная — она не держалась на губах, так и норовила пропасть.
— Если тебя не затруднит проявить взаимность.
Гарри нахмурился. Очки он уже успел снять, и глаза его глядели, как у всех близоруких, беззащитно и с сердитым вызовом.
— А, — наконец, морщинка между его бровей пропала. — Хорошая идея. Ложись на бок.
Он сунул под голову Драко подушку. И несколько минут комната была заполнена туманным светом и негромкими, мокрыми стонами. Неприличными звуками — влажное на влажном, язык на члене, пальцы на ягодицах, движения в такт и в разлад. Они оба были словно звуки сломанного пианино — иногда двигались синхронно, идеально, иногда разрывали движения, кто-то дергался в нетерпении, а другой смеялся.
Когда Драко решил уже, что почти… вот-вот… он подойдет к вершине удовольствия, Гарри выпустил его член изо рта и рывком сел.
— Иди сюда. Прелюдия была великолепна, но я хочу настоящего…
Драко перекинул ногу через его живот и расположился сверху.
— Ты очень худой, — пальцы Гарри прошлись по впалой груди, по животу и бедрам любовника. — Но ты мне нравишься. Правда. Очень, очень…
— Я такой, какой есть, — процедил Драко, заводя руку за спину.
Он выгнулся и поймал член Гарри, направил его сам.
— Ты так хочешь?
— А что в этом такого? Женщины…
Гарри быстро поднял руку и накрыл его губы ладонью.
— Тсс… женщины да, но и у тебя получится. А теперь не отвлекайся. И я дам тебе столько времени, сколько нужно.
Драко раздвинул бедра и попытался опуститься на член. Гарри, сжав зубы, запрокинул голову.
— Что? Я же пытаюсь…
— Дело как раз в том, что ты пытаешься. Это сводит меня с ума.
Драко вновь завел руку за спину. Гарри без усилия подбросил его вверх, и член вошел в него, и Драко вскрикнул. Боли не было — может, он настолько распалился от предварительной подготовки, или просто уже все для себя решил. Было удовольствие, медленное и тягучее, как мед.
И потом мед стал плавиться, в животе у Драко было горячо, его член стоял, словно каменный, яйца ныли в ожидании разрядки, а он все цеплялся, хотел продлить это горячечное, пылающее чувство — и Гарри все понял. Он вдруг схватил его за плечи и приподнял. Член выскользнул из растянутого ануса, Драко разочарованно взвыл.
Гарри засмеялся. Он толкнул бедра вверх, член скользил по бедру Драко, по его заднице. Дразнил.
— Так лучше, — прошептал Гарри. — Я хочу, чтобы ты тоже сошел с ума…
— Я вообще-то уже, — отозвался Драко, ерзая на нем, как безумный инкуб. — Ну?..
— Погоди, — Гарри поймал его лицо в ладони, притянул и поцеловал, глубоко, бесстыдно засунув язык в какой-то пародии на соитие. — Подожди, я только начал.
— Так продолжай, сукин ты сын, — выплюнул Драко.
— Ха, мне нравится, когда ты злой. Давай, поймай мой хер своей маленькой задницей, и продолжим.
 
— Подонок, — сказал Драко. — Гребаное животное.
— Я люблю тебя, — сказал Гарри.
Драко насадился так глубоко, и был на пути к оргазму — отвечать не было смысла.