Крыс-1.
- Они, похоже, технику маскировочной сеткой накрыли, не пойму сколько их, - пробормотал лейтенант, пытаясь в бинокль на движущейся машине ночью разглядеть пост. Ладно бы стояли, и просветлённая оптика была, а так что пытаться? Тот это тоже понял, и стал уже смотреть не вооружённым глазом.
Луна, стоявшая в небе, хорошо освещала дорогу и развилку, но вот разобраться, сколько было немцев, действительно было трудно.
- Главное немецких частей тут рядом нет, не помешают, а до ближайшей деревни, километров семь. Работать так удобнее, - крутя головой и осматривая поля, сказал я.
- Палатку вижу. Она выделяется, кажется один мотоцикл и всё.
- Ха, а нам везёт, всего трое немцев… Точно трое, - подтвердил я.
- Четверо, двое вышли, двое у пулемёта в окопе, - поправил меня Егоров.
- Пулемёт-то вы как разглядели, товарищ лейтенант?
- А тот, что второй, когда вылезал из палатки, случайно осветил их фонариком.
- Понятно. Парней нужно предупредить, чтобы первым его гасили.
- Они не слепые, должны были увидеть… Ты давай немного левее возьми, прежде чем остановиться по приказу. Корпусом так вторую машину прикроем с ранеными.
- Хорошо…. О, палку поднял, останавливает. Вон и бляхи на груди, я же говорил жандармы это.
- У обоих автоматы, - пробормотал тот настороженно.
Захват пленного как раз был на нём, все остальные прикрывали. Лейтенанту со своего места легче всего это было сделать, вот он и взял на себя эту обязанность. Он мог, конечно, какого другого бойца ко мне в кабину посадить, а сам ехать в кабине второй машины вместо Васильева, но решил сам, кровь у него так и бурлила в молодом теле, так и тянуло на подвиги.
К счастью пулеметчик, что стоял в кузове тоже рассмотрел своего коллегу в окопе, поэтому, как только моя «полуторка» встала, и дверь со стороны Егорова резко распахнулась, он двумя короткими очередями уничтожил пулемётный расчёт. Те ничего не видели из-за включённых фар, так что всё было для них неожиданно. Я бы даже сказал смертельно неожиданно. Лейтенант метнулся из кабины и сбил с ног жандарма, это был унтер, пару раз прозвучал пулемёт, и хлопнула винтовка, сбивая с ног четвёртого жандарма, а из кузова как горох уже посыпались бойцы.
Сам я планировал, как только начнётся бой упасть на пол кабины и переждать там схватку, мало ли шальная пуля, но всё так неожиданно быстро случилось, что я просто не успел. Раз и все немцы готовы, а бойцы их уже обыскивают, снимая часть амуниции, и проверяют что в палатке и под маскировочной сеткой.
Открыв дверь, я спрыгнул на пыльную землю полевой дороги и обошёл машину спереди, направляясь на звук возни. Фельдфебель оказался здоровый, лейтенанту удалось сбить его с ног, а сейчас он с помощниками пеленал того, ему двое бойцов помогали. Рядом кучкой было сложено оружие, подсумки и боеприпасы с немца.
- Одежду с жандармов снять надо, да и мотоцикл пригодится, - сказал я, облокотившись о правое крыло.
- Зачем?- поднял голову лейтенант, посмотрев на меня.
- Предлагаю переодеть парней под жандармов, они будут ехать перед нами. Для немцев мы невидимками станем, если жандармы сопровождают, никто не то что проверить, остановить не посмеет.
- Ты уверен?
- Ха, да, немецкие водители как огня бояться своих жандармов. Им всё равно, они могут и машину с генералом остановить для проверки, имеют право и все это знают. Тот и вякнуть не посмеет, жандармы при исполнении. Вот своих они проверять не привыкли. Намёк ясен?
- Хм. Пока всё что ты предлагал, сбывалось в лучшем виде… Старшина, слышал?
- Да, я уже приказал раздеть трупы, - сразу отозвался тот и появился в световом пятне.
- Уф-ф, ну и здоровый лось, - разгибаясь, лейтенант вытер пот со лба. Свою фуражку он ещё до пленения где-то потерял, поэтому, как и часть погранцов ходил с неприкрытой головой. – Еле спеленали, всё пинался. Грузите его в машину. Да старшина, что там с трофеями?
- Один пулемёт, два «парабеллума», три автомата и карабин. Мотоцикл один, тяжёлый с коляской, четырёхместная палатка, маскировочная сеть. Котелок и посуда с расчётом на четырёх человек, продовольствия дня на два. Источника воды тут рядом нет, так что канистра имеется литров на двадцать, почти полная. Что берём?
- Берём всё, - тут же отозвался я. – Палатку я сам сверну, пригодится.
- Трупы тоже забираем, - решил лейтенант, и пояснил свою мысль. – Если немцы их обнаружат, будут искать тех, кто побил, а если тут будет пусто, подумают, что они сменили место дислокации. Пока разберутся, мы уже далеко будем… Следы боя подчистить нужно.
- Чёрт, а мне в голову не пришло, не догадался, - опечалился я.
- Не один ты светлую голову имеешь, - засмеялся Васильев, и сказал уже серьёзным тоном. – Ром, ты подумай, можно в училище поступить, командиром стать. Воевать все умеют, кто не умеет научат, а вот командовать… Тут дар нужен, а у тебя он есть, даже я иногда по привычке вытягиваюсь когда ты командовать начинаешь. Вроде сопляк сопляком, а что-то такое в голосе имеешь.
- Это случайность, - улыбнулся я, вспомнив, что всё же уже был командиром, сержантом, отслужив в армии в прошлом мире, видимо привычка командовать не исчезла.
Быстро смотав палатку в тюк, я закрепил её на борту грузовика, так как с новыми трофеями и пленными места в кузовах уже не хватало, ладно хоть трое бойцов оседлали мотоцикл, и мы покатили дальше. Про трупы трёх немцев тоже забывать не стоит. Кровь парни присыпали, да и следы боя старались замаскировать, подсвечивая трофейными фонариками, их у жандармов два было, ну а потом мы избавились от тел километра через два. Сбросили в глубоком овраге, который пересекали, следуя дальше по дороге.
Посмотрев на трофейные немецкие часы, лейтенанту они от фельдфебеля достались, он сказал:
- До рассвета около часа осталось, нужно искать место, чтобы день переждать.
- Там по карте вроде лес был, - не отвлекаясь от дороги, сказал я.
Егоров взял планшет с картой, но не тот который у нас до этого был, он так и висел на приборной панели, а уже трофейный, с поста. Я до того как мы поехали дальше успел мельком по нему пробежаться и пояснил командиру сокращения и что означают некоторые метки на карте.
- Так, от лагеря мы на тридцать семь километров удалились, следуя параллельно линии фронта, приличное расстояние. Судя по карте, тут полно немецких частей, как бы не налететь на них, место поспокойнее искать нужно. У того леса что ты предложил две метки немейских частей. Кстати, что это за метка?
- Люфтваффе, - мельком посмотрев, сообщил я. – Бомбардировщики вроде.
- Значит фронтовой аэродром там. До наших, похоже, километров шестьдесят если по прямой. Не так и много… Интересно, откуда у жандармов такая точная карта со всеми указанными частями? Я проверил, пока ехали, две тыловые части проехали, они указаны.
- С учётом того что наши как раз откатываются, то не факт что шестьдесят, пока эти шестьдесят пройдём, там ещё столько же будет, а там уже окраина Киева… Кстати, до брода через речку километров пять осталось. Предлагаю тот лес проехать, пересечь брод, пока не рассвело и к этой роще свернуть, вот там никаких меток нет, да и рядом никого, судя по карте. Парней на мотоцикле в форму одеть, чтобы в глаза не бросались, а то на посту не успели, а пока они приводят себя в порядок, можно и с немцем пообщаться. Вот, заодно узнаем, откуда сведенья получают так быстро.
- Это хорошо. Жаль, у них никакого оборудования связи не было кроме телефона, нам бы рацию.
- А у них что, телефон был? – удивился я.
- Столбы рядом телеграфные видел? Вот они к ним и присоединились бросив кабель, в окопе полевой аппарат стоял, мы его тоже прихватили… Давай тут прижимайся к обочине, будем маскировку наводить, идею ты отличную высказал, пусть парни под немцев поработают, мало ли не успеем до рассвета до рощи добраться.
Остановив машину, я заглушил двигатель и пока бойцы, кто отходил до ветру, кто просто разминал ноги или помогал парням на мотоцикле подобрать элементы одежды, с фельдфебеля её тоже сняли, осмотрел машину и мы, со вторым водителем, пользуясь случаем, долили в бак топлива, да и другое проверили. Переводить во время допроса мне не требовалось, нашёлся среди освобожденных пленных один боец из погранвойск, что очень прилично говорил на немецком. Так что допрос шёл, и шёл серьёзный. Было видно, что парням это дело привычное, работали с огоньком, так что когда передовая группа была готова, там Васильев их придирчиво изучал, то поправляя деталь амуниции, то бляху на груди, допрос был закончен. Фельдфебеля по-тихому прирезали и утащили дальше в поле, спрятав в пшенице. Мы на краю засеянного поля стояли.