Костры из лаванды и лжи
Макс прыснул и зажал себе рот ладонью, чтобы не шуметь.
–Я не могу… Пупырчатая! Отпад! Ну ты даёшь, Жень!– наконец простонал он, отдышавшись.– Где ты откапываешь все эти свои смешные ругачки?
–Так это ж всё растения, в основном целебные,– пробурчала она, но было видно, что комплимент друга ей приятен.– Если б ты отсортировал столько всякой зелени для травяных сборов и притирок дяди Кости, и не такого бы нахватался! Так что это ты распечатал?
–А это…– Максим театрально понизил голос.– Подходящие вакансии. В интернете поискал.
–А, спасибо,– без энтузиазма произнесла Женя и, свернув бумаги, убрала в карман юбки.– Я вчера тоже купила газету с объявлениями.
И она вздохнула, вспомнив, какая участь постигла ту несчастную, ни в чём не повинную газету.
–Да погоди ты, не убирай!– возмутился Макс.– Посмотри последний лист – там реально не вакансия, а вишенка на торте. Идеально подходит тебе!
И он почему-то изобразил, как целует сложенные щепоткой пальцы. ина французский манер произнёс: «О-ля-ля!»
А пока Женя послушно разворачивала листы, Максим запоздало фыркнул:
–Господи, газета с объявлениями! Ты в каком вообще веке живёшь? Ещё бы по верёвке с узелковым письмом работу новую искала.
Женя проигнорировала подначку, вчитываясь в текст, который неожиданно оказался на французском.
–Что это?– снова повторила она, как болванчик.
Слова по отдельности были понятны… музей… архив… переводы… но в общую картинку складываться отказывались.
–Как что? Работа во Франции. Специально искал в твоём Провансе. Текст я через переводчик прогнал – бумажки нужно перебирать в архиве. Это ты умеешь, язык знаешь.
–Но… Максим.– Листок в её руках дрогнул.– Ты… Ты хочешь, чтобы я уехала?
–Ну конечно! Сейчас для тебя так будет лучше.
–А как же… мы…– она шмыгнула носом, готовая вот-вот расплакаться.
–Жень, ты чего расстроилась-то? Есть же скайп, телефоны, соцсети. Переезд – это не конец общению.
–Правда?
Максим усмехнулся и вдруг раскинул руки в разные стороны.
–Большой мир – большие возможности, детка,– продекламировал он не своим голосом, а потом по-хулигански подмигнул:– Классное предложение. Реально. И жильё предоставят, и оклад солидный!
–М-м-м…– У Жени немного отлегло от сердца, да и ехать она всё равно никуда не собиралась. Тем более по какому-то объявлению, сулящему золотые горы.– Смахивает на дармовой сыр в мышеловке.
–Да брось! Это твой шанс всё изменить!– Его глаза так азартно горели, что Женя в который раз засмотрелась: серо-голубая радужка лишь на первый взгляд казалась обычной. Если присмотреться внимательней, то глаза Макса напоминали предутреннее бледнеющее небо, с тёмной полосой на горизонте и россыпью крохотных золотых звёздочек.– Настоящий реальный шанс, понимаешь?
–А?– она тряхнула головой, пытаясь вновь вникнуть в суть разговора.
–Ну сколько ты ещё будешь выкраивать по копейке на аренду отдельной квартиры?
–Комнаты.
–Не важно. Мы же с тобой считали. Твоих накоплений и на месяц едва хватит. А потом что? Долги, кредиты? Возвращение к ведьмаку твоему?
–Дядя Костя – светлый маг. Он…
–Да, Жень, ты слышишь меня, нет? Фран-ци-я…
–Глупости всё это,– отмахнулась она.– Там наверняка жуткая бюрократия: страховки, карты особые, бумажки всякие. Впрочем, не важно. Меня всё равно никто туда не возьмёт.
–С чего ты взяла? Ты ведь даже не попыталась.
–Да я здесь-то справиться не могу. Тамара…
–Плевать на Грымзу. Идём, составим резюме.– Макс решительно потянул Женю за собой меж стеллажей.
Его тёплая рука так крепко и уверенно держала её ладонь, что легко было забыть про все проблемы и просто позволить увести себя куда угодно. Жене пришлось сосредоточиться.
–Резюме действительно нужно,– согласилась она.– Но во Францию я не поеду. Не сейчас. Не так сразу. Мне нужно время. Вот встану на ноги, заработаю.
–Бла-бла-бла.
–Макс, ну правда. Ты торопишь события. Как я буду там? Я же ничего не знаю, знакомых нет. Одна в чужой стране – ужас!
–Это твоя историческая родина, между прочим. Тебе ни виза не понадобится, ни разрешение на работу. От второго гражданства вон сколько плюшек. Или в этой ситуации правильно говорить – круассанов?– Он рассмеялся собственной шутке.– Что скажешь, мадемуазель Эже́ни Арно? Так ведь у тебя в паспорте написано?
–Так,– кивнула Женя, краснея.– Только ударение на последний слог: Эжени́. И теперь принято даже к девушкам обращаться не мадемуазель, а мадам [7]. Нет статусной дискриминации и всё такое. Но это не важно! Я во Франции не была с детства, после того как…– Она осеклась.– Да я даже на самолёте не летала ни разу! В сознательной жизни имею в виду. Не могу я поехать! И вообще, странное какое-то объявление. Наверняка подвох есть. Я вот где-то читала, что так девушек молодых заманивают, а потом воруют и в рабство продают.
Макс остановился и закатил глаза:
–У-у-у, как всё запущено. Где твой дух авантюризма? Где импульсивность? Почему так сложно поверить в реальный шанс? Поверить в себя? Это тебе ведь не «Любовь по предсказанию»!– Он схватил с полки книгу и ткнул пальцем в обложку с одноимённым названием [8].– Тут гадать не надо! Есть вакансия, есть соискатель. Всё четко и прозрачно.
Но Женя лишь упрямо поджала губы, покачала головой и поставила книгу на место.
* * *
Настроение по дороге домой было, как обычно, не радужное. Женя мысленно перебрала список потенциальных причин дядиного недовольства, но вроде бы сегодня всё должно быть в порядке. Зайдя по дороге в супермаркет, она закупила продукты по списку, который получила утром, и, перекосившись на одну сторону от тяжести пакета, направилась домой.
Дяди Кости в квартире не оказалось, и Женя вспомнила, что по средам у него йога. Впрочем, насладиться одиночеством ей не удалось – он пришёл почти вслед за ней. Женя успела только разуться и как раз разбирала на кухне пакет с покупками.
Дядя явно пребывал в приподнятом настроении. Йога каждую неделю творила с ним чудеса. То ли и правда выполнение асан благотворно влияло на его энергетические каналы, то ли всему виной инструктор группы, которая на прощание каждый раз нежно обнимала всех своих учеников, о чём дядя часто рассказывал с блаженной улыбкой на лице. Мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик, Константин Игнатьевич приветливо кивнул племяннице и утащил со стола яблоко.